Вирджиния Хенли - Сокол и цветок

– Минуту назад я был импотентом, – сухо пробормотал он.

Они мерили друг друга взглядами, прекрасно понимая, что каждый оценивает противника по достоинству.

– Внучка нужна мне, чтобы продолжить мое дело. Хотя она еще неопытна, способности ее велики. Джезмин должна оставаться девственницей, чтобы ее колдовская сила была в сотни раз больше моей. Твое желание непременно получить ее говорит о чистом эгоизме, – осуждающе заявила Эстелла.

– Как и твое, – резко бросил Фолкон.

В эту минуту оба напоминали ощетинившихся псов, готовых вот-вот сцепиться из-за кости; ни один не желал уступить ни на волос. Не видя иного выхода, Фолкон перешел в наступление.

– Девственность Джезмин опозорена, ведь она провела ночь в моей постели, так что после того, как пойдут слухи, ее репутация «белой ведьмы» сильно пострадает.

– Готова поклясться, моя внучка по-прежнему чиста и невинна, даже после пребывания в твоей постели, – прошипела старуха.

– Возможно, но кто еще поверит этому, особенно увидев меня? – ехидно осведомился де Берг.

Госпожа Уинвуд на секунду замолчала, словно собираясь с силами для контратаки.

– В любом случае, я говорю «нет», и кроме того, отец девушки поддержит меня. Он дал мне право решать судьбу внучки.

– Ошибаетесь, мадам, Уильям дал свое благословение, – возразил де Берг.

– Этого не может быть! – выкрикнула разъяренная старуха.– Почему он согласился?

– Возможно, хотел уберечь Джезмин от скандала. Достойное замужество неизмеримо предпочтительнее риска произвести на свет незаконного ребенка.

Эстелла пренебрежительно отмахнулась от подобного предположения, словно от жалкой мошки.

– У меня много средств, чтобы не допустить этого, так что не думай, будто можешь подобным способом заманить Джезмин в ловушку!

Положение казалось безвыходным. Силы противников были равны, оба с одинаковым искусством наступали и парировали удары. Наконец Эстелла решила рассеять его заблуждения относительно поддержки отца девушки:

– Уильям может считать, что солнце всходит из твоей задницы, но уверяю, мое влияние на него гораздо сильнее твоего. Он согласится со мной, а я еще раз повторяю: нет, нет и нет. Его похоть убила мою дочь, и он так и не простил себе этого. Больная совесть не дает покоя графу, поэтому он сделает все, что я захочу.– И, нанося последний удар, Эстелла добавила: – Вы весьма дерзкий молодой человек, если решились спорить со мной, лорд де Берг. Мои заклятья и колдовские зелья имеют такую силу, что заставляют мудрых людей трястись от страха.

Она величественно выпрямилась; выцветшие глаза торжествующе блеснули.

Де Берг горящим взглядом впился в суженные зрачки. Наступило молчание. Наконец он подчеркнуто спокойно вынул из ножен кинжал, положил на стол между ними и спокойно предъявил собственный ультиматум:

– Суеверия и страхи мне неведомы, мадам. Однако я тоже способен творить чудеса. Если мне будет отказано в руке вашей внучки, я заставлю вас бесследно исчезнуть с лица земли.

В этот момент Эстелла поняла, соперник не уступит, и нехотя призналась себе, что де Берг – настоящий мужчина, каких, видит Бог, не так уж много на этом свете. До сих пор ей не приходилось сталкиваться с человеком, который не убоялся бы ее магической силы. По-видимому, Уильям верно поступает, желая породниться со столь сильным и верным союзником – такого лучше иметь другом, чем врагом, а неглупая женщина всегда сможет использовать его для своих целей. Живой ум старухи мгновенно подсказал, что лучше всего пойти на компромисс и выиграть время. Всегда можно отступить, если представится возможность.

Эстелла нарушила напряженное молчание.

– Обручение, – предложила она, и Фолкон оценил величину приносимой жертвы.

– Обручение, – неохотно согласился он.

Ввиду предстоящего отъезда, Уильяму пришлось немедленно и собственноручно составить договор о помолвке, под неусыпным наблюдением госпожи Эстеллы и де Берга. Только когда все заинтересованные стороны были удовлетворены, послали за Джезмин, чтобы объявить обо всем как о свершившемся факте.

Когда явилась служанка, девушка подумала, что отец зовет ее попрощаться. Она знала, что он снаряжает судно и собирается отплыть во Францию, где происходят великие события, которые неминуемо изменят их жизнь. Она поспешила за служанкой в кабинет отца, но замерла как вкопанная на пороге при виде де Берга и бабушки.

Фолкон первым заметил испуганную девушку и как всегда не смог оторвать взгляда от несравненной красоты. Глаза впитывали каждую деталь изысканного портрета, рамой которого служил дверной проем. Нижнее платье Джезмин бледно-голубого цвета стягивали серебряные ленты, туника тоже была вышита серебром. Она напоминала фигурку невесты на свадебном торте, виденном однажды Фолконом. Он честно признался себе, что девушка очаровала его, и вздохнул с удовлетворенным облегчением – наконец-то драгоценный приз достался ему.

Уильям неловко откашлялся, жестом велел дочери подойти поближе и, запинаясь, начал:

– Я... то есть мы...– он взглянул на госпожу Эстеллу, словно в поисках ободрения, – решили обручить тебя с Фолконом де Бергом.

Джезмин рассмеялась. Фолкону ее смех напомнил звон серебряных колокольчиков. Бабка предостерегающе нахмурилась и объявила:

– Твой отец не шутит, Джезмин. Договор уже составлен.– Мысли девушки лихорадочно заметались. Она тут же предположила, что обе сводные сестры отказали де Бергу и тот, цепляясь за любую соломинку, в надежде удовлетворить ненасытные амбиции и породниться с королевской династией, решил, что незаконная дочь лучше, чем ничего. Джезмин в притворном изумлении широко открыла глаза.

– Я и не знала, что мосье де Берг носит титул графа.

Де Берг застыл.

– Я не граф, – бесстрастно констатировал он.

– Значит, барон или лорд? – мило осведомилась она.

Фолкон едва не покраснел.

– Я рыцарь, демуазель.

– Рыцарь? – пренебрежительно бросила Джезмин.– Рыцарь, воображающий себя слоном, или, скорее, ладьей, – сказала она, намекая на шахматную партию, которую, как думала, вел де Берг.– Вы, сэр, считаете меня пешкой, но позвольте вывести вас из заблуждения.– Девушка величественно выпрямилась.– Я происхожу из королевской семьи и даже в самых ваших безумных мечтах не буду принадлежать такому, как вы. Я давно решила не выходить замуж ни за кого вообще и за вас в частности.

И, взяв со стола брачный контракт, спокойно и аккуратно разорвала его пополам, не обращая внимания на ошеломленных присутствующих. Отец был потрясен. Он никогда не ожидал, что его дитя осмелится вести себя со столь дерзким своеволием.

– Эстелла, что это на нее нашло? – недоуменно пробормотал он, боясь, уж не украли ли злые феи ласковую добрую девочку, оставив ему подменыша.