Вирджиния Хенли - Сокол и цветок

Изабел уже хотела послать слуг готовить ванны для гостей, когда в зал ворвался де Берг. Перед встречей с Честером он успел смыть кровь у колодца и накинуть кожаную куртку. Кроме того, Фолкону удалось взять себя в руки, или, по крайней мере, ему так казалось. Сердце Джезмин оглушительно забилось при виде жениха; она невольно подвинулась ближе к Честеру, словно ища у него защиты, и, чтобы объяснить, почему служанки нагружены узлами и тюками, выпалила:

– Я возвращаюсь в Уинвуд-Кип. Граф Честер обещал дать нам надежный эскорт.

Де Берг окинул собравшихся ледяным взглядом прозрачных зеленых глаз.

– Сомневаюсь, – резко бросил он.– Рыцари, которым дозволено насиловать крестьянских женщин, не достойны сопровождать мою нареченную. Прошу вас отдохнуть в своей комнате, мистрисс, – со спокойной властностью велел он.

Джезмин задохнулась от ярости, видя, что с ней обращаются как с ребенком, но Фолкон уже повернулся к Честеру. Граф, поняв, что де Берг обладает особыми правами, и вспомнив слухи о том, что он вот-вот станет зятем Сейлсбери, тем не менее принял оскорбление, нанесенное рыцарям, на свой счет. Возможно, молодой глупец не знает, кто перед ним.

– Я Ранулф де Бландвилл, граф Честер.

– Знаю. Именно поэтому и удивлен поступками ваших людей, сэр. Я Фолкон де Берг и отвечаю за безопасность Сейлсбери до возвращения Уильяма.

Честер небрежно отмахнулся.

– Если один из моих рыцарей позабавился с девчонкой, он будет наказан. Не такое уж это страшное преступление.

– Нет нужды наказывать его, милорд граф. Негодяй мертв. Я обезглавил его.

Честер, не веря ушам, уставился на него. Может, приказать своим людям схватить невежу? Но тут Фолкон вновь заговорил:

– Мои люди помогают вашим раскинуть лагерь подальше от поля, чтобы не топтать посевы.

Только сейчас в памяти Честера что-то шевельнулось. Должно быть, это племянник Хьюберта де Берга, тот самый, который приобрел славу хладнокровного и смелого воина, властного вождя, который в бою дерется с такой самозабвенной яростью, что прозван «Орудием гнева Божьего».

Мужчины стояли лицом к лицу. Каждый сознавал, что только сейчас приобрел смертельного врага. Оба с жестоким восторгом предвкушали смертельную схватку. Однако еще не время. Пока.

Честер решил проглотить оскорбление.

– Солдаты нуждаются в железной руке – сильном вожде, который вел бы их в битву, смеялся грубым шуткам, пил вино, чашу за чашей, сажал их на цепь, как злобных собак, каковы они и есть на самом деле, и драл кнутом за любой проступок.

Для Честера речь была слишком цветистой, но вполне сошла за извинение и одобрение действий де Берга. Взгляд зеленых глаз Фолкона снова остановился на Джезмин; девушка без единого слова вышла и направилась к себе.

Ранулф де Бландвилл находился в замешательстве с тех пор, как получил известие о ранении Ричарда Львиное Сердце. Сначала он не отнесся к этому серьезно, пока ему не донесли, что мать короля, Элинор Аквитанская, отправилась в Нормандию в тот же день, как узнала о несчастье. Она была слишком стара и вряд ли бы отправилась в такое утомительное путешествие, если бы не опасения, что молодой король может умереть. Существуют два претендента на трон: один – близкий друг Ранулфа Джон, другой – сын его бывшей жены, юный Артур. Констанция и Ранулф терпеть не могли друг друга, и граф будет из кожи лезть, лишь бы не допустить, чтобы ее сын стал королем. Констанция еще пожалеет, что ни разу не позволила сыну приехать в Англию – теперь все обернется против него.

Джон же в качестве правителя вполне устраивал Ранулфа.Честер не любил покидать северные земли только по одной причине – как только он ослабит бдительность, остальные алчные лорды не преминут захватить какие-нибудь его владения, особенно теперь, во времена безвластия. Однако теперь, узнав об отъезде Сейлсбери, граф немедленно принял решение. Он взглянул на Фолкона де Берга и объявил:

– Я отсылаю своих людей домой, но сам отплываю в Нормандию. Нет ли у вас известий о здоровье Ричарда?

Эстелла поджала губы. Джон станет королем, а этот человек поднимется до вершин могущества.

Де Берг, желая поскорее избавиться от него, покачал головой, но все же сообщил:

– Уильям Маршалл охраняет сокровищницу, и все знатные люди уже там, на случай, если необходимо будет решать судьбу Англии.

Он понял, о чем думает Честер: без него ничего решено не будет.

Пророчество Эстеллы сбылось. На рассвете прибыл гонец с известием о смерти короля Ричарда. Услышав тихий стук, Джезмин открыла дверь спальни и в испуге отступила при виде мощной фигуры де Берга, заполнившей дверной проем.

– Могу я войти? – тихо спросил он, поняв, что девушка не собирается приглашать его. Поколебавшись, Джезмин отступила.

– Можно сесть? – вежливо осведомился он, направляясь к креслу.

– Нет! – вскрикнула она так, что Фолкон удивленно обернулся. Девушка подлетела к креслу и подняла крошечный комочек, – Это Квилл, – запальчиво объяснила она.– Ты едва не раздавил его.

Фолкон взглянул на нее, словно на помешанную.

– Еж? – недоверчиво переспросил он.– Одно из тех созданий, которых ты используешь для своих фокусов?

Он зловеще нахмурился, уже готовый немедленно запретить всякие занятия этой смехотворной магией.

– Вовсе нет. Он ручной. Неужели твоей нареченной даже не позволено иметь любимых животных? – презрительно бросила она.

Фолкон, раздраженный тем, что девушка готова думать о нем самое плохое, сдержанно ответил:

– Конечно, позволено, только Прик [7]долго не протянет, если будешь позволять ему спать на стульях.

Джезмин залилась краской.

– Его зовут Квилл, сэр. Вам что-то угодно?

– Я знаю, что вы желаете вернуться в Уинвуд-Кип, но думаю, это не самое безопасное место для одиноких женщин, особенно сейчас, когда мы получили весть, что Англия лишилась короля.

– Значит, Ричард мертв? Вы убедились, милорд де Берг, что моя бабка видит будущее? Теперь у вас есть доказательство ее правоты. Джон будет коронован.

– У меня нет таких доказательств, и я вовсе не верю предсказаниям госпожи Уинвуд. Король Ричард был смертельно ранен, вот и все, – без обиняков объявил Фолкон.

Девушка почему-то не спорила с ним, и при виде все еще не распакованных вещей рыцаря охватило внезапное подозрение.

– Значит, решено? Вы остаетесь в Сейлсбери?

– Нет, – упрямо ответила Джезмин.

– Так ли уж необходимо уезжать?

– Да, если я пожелаю.– Она в гневе повернулась к нему спиной.

Фолкон окинул ее оценивающим взглядом, отметив упругий задик в форме сердечка, и почувствовал, как его мужское естество напряглось и затвердело. Он умирал от желания коснуться ее. Но тут Джезмин повернулась.