Сандра Хилл - Преступный викинг

— Не совсем по своей воле, Кэдмон. Пришлось немного поуговаривать.

Пухлые губы Кэдмона приоткрылись в ожидании подробностей, и Рейн заподозрила, что мысль о пытках возбуждает его.

— Можешь быть уверен, она будет покорнее овечки.

И Стивен заговорщически подмигнул двум своим подручным.

Эфрик и Кэдмон, глядя на Рейн, облизывались, словно им предложили Бог знает какой лакомый кусок.

— Я никогда не стану покорной, грязный извращенец, — возмутилась Рейн, отодвигаясь от Стивена и его отвратительных приятелей. — Я буду орать так, что замок рухнет. Король Ательстан не позволит тебе держать меня в заточении.

— О, ты не в заточении, — заметил Стивен. — Можешь уйти, если хочешь. — Он налил в бокал вина и начал потягивать его, словно она его больше не интересовала. — Делай свой выбор, но…

Рейн начала двигаться к двери.

— …Но тогда Селик может не дожить до утра.

Рейн остановилась и выплюнула ему в лицо:

— Ты само зло.

— Благодарю тебя, — пожал плечами Стивен, весело поглядывая на нее. — Добродетель, по-моему, слишком переоценивают. А вот зло… Просто удивительно, как добродетельные люди быстро смиряются со злом, если это им выгодно. Ты, например.

Рейн побоялась спросить, что он имеет в виду.

— А теперь я хотел бы знать… Мне интересно, какое зло ты готова принять, чтобы освободить своего любовника.

Рейн внутренне вздрогнула.

— Конечно, я в конце концов убью Селика. Это досадно. Его так приятно мучить. С гордыми людьми всегда так.

Вот уж ирония судьбы, подумала Рейн. Селик-то как раз считает, что уже давно потерял честь и гордость.

— Почему ты ненавидишь Селика?

— Он убил моего отца, вот почему. И моего брата Эльвинуса. Мне было всего десять лет тогда, а Эльвинус и вовсе только-только вышел из пеленок. О нас никто не заботился, разве что кастеллан Герард.

Он произнес это имя, не скрывая своего отвращения, и закрыл глаза, словно от боли. Но это продолжалось недолго.

— Я не знал, что такое зло, пока не узнал Герарда.

— При чем же тут Селик? Если он и убил твоего отца, это наверняка было в битве, и…

— При чем тут Изгой? — заорал Стивен в гневе, хватая ее за плечи и яростно встряхивая. — Из-за него… так и знай, глупая сука… Селик умрет из-за всего того, что он принес в мою жизнь, но не раньше, чем как следует помучается.

— Он уже мучился.

— Мало мучился, — отрезал Стивен, с презрением отталкивая ее. — Еще мало.

— А что тебе надо от меня?

— Еще не знаю. Можешь начать с того, что разденешься… догола… а я посмотрю, что ты можешь мне предложить.

Рейн заставила себя сохранить спокойствие, чтобы не сказать лишнего и не спровоцировать Стивена еще на что-нибудь во вред себе или Селику. Она бросила взгляд на двух других мужчин.

Стивен отмахнулся.

— Считай, что Эфрика и Кэдмона тут нет. Во всяком случае, они не такие, как я. Им совершенно безразличны женщины.

Стивен, оказывается, бисексуал!

— Я не стану раздеваться.

— Эфрик, иди к стражнику… Ты его знаешь. Такой большой и шепелявит. Скажи ему, чтобы вырвал у Изгоя ногти на руках и ногах. Останься и дождись, когда он закончит. Принесешь их мне.

— Нет! — вскрикнула Рейн.

— Ты возражаешь? Почему? Делай, как тебе говорят, и он не будет мучиться.

Рейн сняла с себя все и стояла, смущенная, перед тремя мужчинами, пока они обменивались грубыми замечаниями.

— У нее груди, как вымя, — проскулил Эфрик и несколько раз ущипнул ее.

— И она такая длинная, совершенно неженственная, — прощебетал Кэдмон, тыча в нее своими остроносыми ботинками, а потом хлопая ее по бедрам и ягодицам. — Я больше женщина, чем она.

Рейн было плевать на то, что говорили о ней два сопляка, ее тревожил Стивен, который принялся развязывать на себе тесемки. Она попятилась, испугавшись, что он решил ее изнасиловать.

Когда же он встал перед ней совершенно голый, с торчащим, словно боевое оружие, членом, то улыбнулся Эфрику и Кэдмону и только потом повернулся к ней.

— По правде говоря, ты не в моем вкусе. Мне нравятся женщины поменьше и помоложе.

Но они заставили ее смотреть, как они забавляются друг с другом. Стоило ей закрыть глаза или отвернуться, как кто-нибудь из них щипал ее или пинал до тех пор, пока она не покорялась. Спустя несколько часов Рейн наконец поняла их. Им бы не доставило удовольствия спать с ней. К счастью, от этого она была избавлена. Но ее унижение их радовало, потому что таким образом они унижали и Селика тоже.

Наконец Стивен втолкнул ее в соседнюю комнату без окон, похожую на уборную и, опустившись на пол, она услышала скрип замка.

Шли дни, и Рейн узнала такие унижения и страдания, какие даже вообразить не могла прежде. Когда ее тело становилось нечувствительным к побоям и щипкам, ее надолго оставляли одну в уборной. Рейн попала в ад и не знала, как ей выбраться из него.

Почему Эйрик не возвращается? Наверное, неприятности в Равеншире оказались серьезнее, чем он предполагал.

Она надеялась, что никто не сказал Селику об ее исчезновении. Правда, ему наверняка плевать на нее после той сцены, которую разыграл перед ним Стивен! Но все равно ей была невыносима даже мысль о том, что он узнает о ее унижении и будет винить себя, ведь он опять не защитил от козней врага любимую женщину. Наверняка, он не сможет смириться с тем, что Стивен мучает ее вместо него.

Иногда ей хотелось умереть. Но это продолжалось недолго. По натуре она была жизнелюбкой. Более того, она вся кипела от гнева и знала, что отныне навсегда порывает с пацифистами, которые никогда не оправдали бы те мучения, которым она мечтала подвергнуть Стивена, если бы Селик был на свободе.

На пятый день в комнату внесли большую лохань, в которой она хорошенько помылась. Когда она вылезла из нее, Эфрик и Кэдмон расчесали ей волосы и поставили ее перед куском шлифованного металла. Удивительно, но после всех перенесенных мучений на ее лице не было порезов и синяков, которые покрывали все ее тело. Слава Богу, они не изнасиловали ее… пока. Не считая распухших губ и покрасневших глаз, она выглядела как обычно.

Стивен заставил ее надеть шелковую тунику с кружевами от шеи до талии. Он не позволил ей ничего надеть под тунику, но набросил ей на плечи свой подбитый мехом плащ и сказал:

— Пойдем на прогулку. Мне кажется, тебе нужно подышать свежим воздухом.

Она удивленно посмотрела на него. Стивен ничего не делал просто так.

Он рассмеялся, радуясь презрению, которое прочитал в ее глазах. Не один раз он говорил ей, что ее сопротивление доставляет ему удовольствие. А она жалела, что не может положить конец их поединку.

— Мы навестим твоего любовника.

Рейн задрожала, не зная, что он еще задумал, и не в силах разгадать его дьявольский замысел.