Лиз Карлайл - Один маленький грех

— Ну, скажу я вам, — воскликнула леди Таттон, наполовину высунув голову из окна кареты, — Арлингтон-Парк — превосходное владение!

Со своего места Эсме не видела ничего, кроме акров и акров парковых земель, на которых мелькали стада оленей, блестели маленькие озерца и кое-где виднелись причудливые строения. Оставив позади маленькую, с живописно разбросанными домами деревеньку, они оказались у въездных ворот. Они проехали еще с четверть мили, пока не приблизились к главному дому, который леди Таттон невероятным образом успела рассмотреть и принялась описывать во всех деталях.

— Эсме, это настоящий Палладио [5]! — воскликнула она. — !Три… нет, четыре этажа, если считать мансарды! Боже, у них, наверное, двадцать спален. А каков кирпич! Этот необыкновенный оттенок красного, глубокий и теплый. Двойная лестница. И огромный фонтан в центре подъездной аллеи. О, моя дорогая, только взгляни!

Эсме взглянула бы, только вот украшенная перьями шляпа ее тети лишала ее такой возможности. Однако грандиозное зрелище Арлингтон-Парка не пробудило в ней большого энтузиазма. Происходящее представлялось ей чем-то нереальным. У нее было чувство, что она проживает не свою жизнь — носит чужие элегантные платья, вращается среди чужих ей светских людей, а ведь она по-прежнему та же Эсме, девушка, которая, сердитая и испуганная, стояла у дверей дома сэра Маклахлана, кажется, целую жизнь тому назад.

Однако через несколько минут ее новая жизнь придвинулась вплотную — перед ней выросла громада Арлингтона. По широким, красиво изогнутым ступеням, раскинув руки, к ним спускалась возбужденная леди Уинвуд. Последовали поцелуи, возня с багажом. Повсюду были слуги в ливреях.

В доме было еще хуже. Перед ними начали появляться родственники Уинвуда, жаждущие увидеть невесту, на появление которой они и не надеялись. И вот уже Куин оказался рядом и повел Эсме знакомиться с целой армией тетушек, кузин и кузенов.

— Вы, должно быть, утомились в дороге, моя дорогая, — сказал Уинвуд, отбиваясь от особенно навязчивой тетушки, которая непременно желала показать Эсме сад. — Простите мой энтузиазм. Мама уже сердито смотрит на меня. Она, несомненно, хочет показать вам и леди Таттон ваши комнаты.

Комнаты Эсме состояли из спальни, гардеробной и маленькой гостиной. Комнаты тети располагались рядом и соединялись с покоями Эсме. В центре спальни стояла великолепная кровать под шелковым балдахином в золотистых и розовато-кремовых тонах. От массивного мраморного камина, в котором уже горел огонь, шло тепло. Обед был назначен на шесть часов.

Эсме сказали, что пока прибыла только небольшая часть тех членов семейства, которые непременно должны присутствовать на торжестве. Дядя Уинвуда всего лишь несколько дней как возвратился в Англию и отдыхает в своем поместье поблизости. Остальные гости появятся на следующий день, на который назначен более официальный обед.

Если толпа в гостиной — «небольшая часть семейства», то сколько же гостей будет завтра, пыталась вообразить Эсме. Лорд Уинвуд был одним из двух детей, из чего Эсме заключила, что у него небольшая семья. И ошиблась.

Как с гордостью сообщила леди Уинвуд, только у нее шесть сестер, две тети и дядя, и у всех свои семьи. Двоюродная бабушка Уинвуда, леди Шарлотта Хьюитт, живет в доме у ворот. У сестры Уинвуда, леди Элис, трое своих детей. Более того, в доме у неженатого брата леди Уинвуд, лорда Чесли, также остановилось много гостей. Приглашенных оказалось больше, гораздо больше, чем ожидала Эсме, но она приготовилась пройти через это испытание.

Умывшись и расчесав волосы, она подошла к окну. Некоторое время она постояла, глядя на раскинувшиеся внизу сады в чисто английском стиле, думая о том, как хорошо было бы снова оказаться в Шотландии рядом с матерью. Когда-то очень давно Эсме страстно хотелось поехать в Лондон и со временем найти себе мужа. А сейчас, когда свершилось и то и другое, она не чувствовала радости. Она и подумать не могла, что полюбит недостойного человека, который, наверное, не любил ее.

У окна было холодно, а Эсме стояла в легком платье. Рассеянно она взяла шаль, которой укрывалась в дороге, и набросила себе на плечи. Услышав шаги, она посмотрела через плечо и увидела, что через соединяющую их комнаты дверь быстро входит ее тетя.

— Я попросила Пикенс погладить твое темно-серое платье, — начала она. — Как ты думаешь, оно подойдет?

Эсме отвернулась от окна.

— Да, очень хорошо. Благодарю вас, тетя Ровена. Вдруг тетя очень пристально оглядела Эсме. Ее лицо вытянулось.

— Мое дорогое дитя! — сказала она, быстро проходя через комнату. — Где твои чулки? В этом платье, с шалью на плечах и с распущенными волосами ты похожа на сироту.

Эсме выдавила из себя слабую улыбку.

— Я и есть сирота, тетя.

Леди Таттон поспешила увести ее от окна.

— Не такая сирота, — заявила она. — Теперь накинь свой капот и сядь сюда, за туалетный столик, моя дорогая. Пока Пикенс гладит, я причешу тебя.

Эсме послушно села. Леди Таттон взяла расческу и принялась за работу.

— Теперь, Эсме, скажи мне, о чем ты думаешь, — начала она. — Ты выглядишь несчастной. Не хочешь ли ты изменить свое решение? Это было бы совершенно естественно.

— Нет, тетя, — попыталась объяснить Эсме. — Просто здесь так много народу, столько суматохи вокруг помолвки. И этот дом. Он такой огромный.

— Но у твоего отчима тоже был большой дом. — Тетя равномерно водила расческой по длинным волосам Эсме. — Большинство шотландских поместий по размерам не уступают этому, разве не так? Я считаю, что замок Керр — один из красивейших замков к северу от Йорка.

— Замок Керр? — спросила Эсме. — Я никогда не слышала о нем.

Она увидела в зеркале, что тетя оценивающе наблюдает за ней.

— Это родовое гнездо Маклахланов в Аргайллшире. Дом сэра Аласдэра. Ты не знала?

Эсме видела, как порозовели ее щеки.

— Он никогда не говорил об этом, — отвечала она. — Но шотландские поместья не такие холодные и помпезные. Или они не кажутся мне такими. А этот дом требует формальностей во всем. Я чувствую… я чувствую, что в нем нет тепла.

Ее тетя плавными движениями проводила расческой по волосам.

— Эсме, —сказала она очень тихо, — почему ты приняла предложение лорда Уинвуда?

Эсме вскинула голову и теперь смотрела прямо в глаза отражению тети в зеркале.

— Я… я подумала, это лучший выход, — сказала она. — Мне он нравится, и это хорошая партия. Вы сами говорили. И так будет лучше всего для Сорчи.

— Для Сорчи? — В голосе леди Таттон прозвучало неподдельное удивление. — При чем здесь Сорча?

Эсме объяснила, как это понимал Уинвуд.

— Даже вы должны признать, тетя Ровена, что если бы все шло, как прежде, в конце концов кто-нибудь начал бы интересоваться, кто она, — заключила Эсме. — Сейчас она редко бывает у нас, а большая часть домов на Гросвенор-сквер стоят пустыми. Но через несколько месяцев город заживет полной жизнью, так?