Пэм Розенталь - Служанка и виконт

Или, может быть, надо было взять с собой только Софи, которая сейчас, тихонько учила своих кукол читать. Обаятельный венецианец, немец с напомаженными волосами и русская, впервые появившаяся в лавке, в меховой шубе и сапогах, вежливо улыбались девочке, которая объясняла, что, поставив букву t перед h, мы получаем совсем другой звук, как, например, в словах «Thank you». Этим утром Софи начала писать письмо своим тетям Жанне и Ариане, в котором благодарила их за русскую куклу; она чрезвычайно гордилась тем, что освоила это удивительное сочетание букв.

Но куклы не могли удержать Софи, которой не хотелось пропустить захватывающую дуэль на шпагах, начавшуюся между ее братом Бенджамином и кузеном Альфонсом. «В любую минуту, — подумала Мари-Лор, — Софи схватит свою шпагу и вмешается в бой!» Дети начнут прыгать по комнате, и только дело времени, когда один из них опрокинет стопку книг, с такой тщательностью подобранных Мари-Лор для выставки: несколько книг для детей, в которых к юным читателям обращались как к разумным, обладающим воображением существам, а не объектам для нравоучений.

— En garde, Альфонс. — Изящный изгиб руки, Софи бессознательно копировала отца.

Кузен искусно отразил удар. Силы были равны. Этот зеленоглазый мальчик унаследовал от матери высокий рост и осанку. За год он так вырос, что уже ничем не напоминал маленького перепуганного ребенка, завернутого в плащ, которого три года назад привез из Франции Жозеф.

— Это маленький герцог де Каренси Овер-Раймон, — шепотом сказал тогда Жозеф. Он нашел его почти умирающим от голода в жалкой хижине кормилицы после похорон Юбера. Несчастный случай на охоте недалеко от Версаля. Люди подозревали любовника герцогини, фатоватого придворного, но король отказался провести расследование.

— У нас в Америке нет герцогов. — Софи обладала острым слухом, хотя ей было всего два с половиной года.

— Софи права, — сказала Мари-Лор. Осторожно она объяснила мальчику, что они не будут называть его «месье герцог». Но добавила, что они рады. Теперь он будет жить с ними; может быть, он спустится с ней и дядей Жозефом, к которому мальчик отчаянно прижимался, в кухню и выберет, что хочет есть за обедом? И вот все-таки она должна заботиться о сыне герцогини, в то время как та порхает по садам Версаля, входя в фавор самой королевы.

Трехлетний Бенджамин, отбросив свою шпагу, забрался на ступеньки стремянки и оттуда криками подбадривал Альфонса.

— Не надо влезать выше, Бен. Если залезешь выше, я сниму тебя оттуда, слышишь?

Обычно Мари-Лор оставляла детей с Табитой, помогавшей ей по дому с тех пор, как Жозеф, Мари-Лор и крошка Софи приехали в эту страну. Но Табби ушла, по указанию Мари-Лор, показаться местной повитухе. Даже если окажется, что придется лишиться этой бесценной помощницы, Мари-Лор была уверена, что Табби, умная, трудолюбивая дочь бывших рабов, должна стать независимой женщиной, имеющей любую доступную для нее профессию. Ее младшая сестра Сара займет ее место в доме Мари-Лор начиная с завтрашнего дня.

Мари-Лор утешала себя тем, что дела в лавке шли неплохо. Дело расширялось: она надеялась, что скоро сможет нанять помощницу, которая помогла бы справляться с учетом книг. И переставить тома на полках. Ей не нравилось, что религиозные книги оказываются среди собрания сочинений Шекспира.

Но ей надо найти время, чтобы написать поставщику, который накануне прислал безнадежно запутанный заказ. «Поразительно, — думала она, — каким сложным является книжное дело, которое большинство людей представляют себе простым сидением с важным видом за прилавком среди аккуратно расставленных книг».

Она собиралась закончить по крайней мере одно из своих дел до возвращения Жозефа из Франции. Ожиданием его приезда, вероятно, и объяснялось буйное возбуждение детей. И именно поэтому она не могла сосредоточиться на работе.

Жозеф привезет важные новости. Ибо в июле простые жители Парижа своими руками изменили ход истории. Они взяли штурмом Бастилию и освободили узников, все еще находившихся в заключении. Само по себе это событие было символичным, но его дерзость и жестокость показали, что Франция никогда уже не будет прежней.

И одним из освобожденных был Арсен.

Месье дю Плесси, защищая его, воспользовался древней судебной уловкой. Хотя Арсен не принадлежал к знати, его не повесили за убийство барона благодаря тому, что месье дю Плесси убедил судей, что Арсен «обезумел от мистраля». Но Мари-Лор подозревала, что бесхитростный рассказ Арсена о страданиях его сестры тронул даже судей. Жозеф несколько раз навещал его в тюрьме: это было нелегко, но за последние несколько лет им удалось постепенно установить хотя бы какие-то отношения.

Конечно, Жозефу будет что рассказать о политических новостях и положении в Париже. Мари-Лор читала все, что появлялось в газетах; все оглашались, что перемены неизбежны, но не могли прийти к соглашению, когда вставал вопрос: какими должны быть эти перемены? Как человек, близкий к теперешнему американскому послу Джефферсону, Жозеф узнавал о положении дел все, что только возможно узнать.

Его работа в консульстве приносила плоды. Он внес свою природную страстность в деятельность вместе с энтузиазмом талантливого человека, поздно нашедшего себе дело по душе. Как он и обещал себе в то утро на набережной Сены, он стал уделять внимание мелочам, Жозеф превратился в такого добросовестного деятеля, что мистер Джефферсон привык полагаться на него и время от времени вызывал его к себе во Францию. Мари-Лор не очень нравилось периодическое отсутствие мужа, но она не забывала, как доктор Франклин отзывался о Жозефе: он был связующим звеном между старым и новым мирами, сглаживая их разногласия и стараясь помочь каждой стороне понять другую.

Он оказался достаточно хорошим дипломатом, чтобы подружиться даже с Жилем. Мари-Лор с не меньшим нетерпением ждала от Жозефа известий о брате, его жене Сильви и их доме, полном маленьких детей, чем новостей о политическом положении в Париже.

И она смирилась с разлукой. Когда твое счастье соединяют два континента и тебя окружают трое шумных, требующих внимания и таких разных по характеру детей (но разве дети бывают другими?), ты привыкаешь находить преимущества даже в жизненных неудобствах.

Она смирились и с другими неудобствами — различие между ней и Жозефом просто не могло исчезнуть. Как ни старалась Мари-Лор, она не переставала удивляться рассказам Жозефа о дипломатических интригах, которые так занимали его.

— Но почему взрослые мужчины делают такие глупости? — спрашивала она. — Разве нельзя найти компромисс, решить все мирным путем, как я учу этому детей?