Аманда Скотт - Сумеречная роза

— Хорошо, что вы не отказали ему, миледи. Парнишка, похоже, чувствует себя обязанным вам.

— Ну, он зря так думает. — Элис почувствовала неловкость. Тщательно протирая лицо, она пробормотала:

— Если бы не я, его вообще бы не пороли.

— Да, но он видит все в другом свете. Он знает, что не выполнил свой долг, и принимает наказание как должное. А вот ваша забота о нем имеет для него значение, потому что, ручаюсь, никто раньше не делал для него такого. Он же шотландец, а они дикари, варвары в большинстве своем. Ваша доброта к бедному парню…

— Достаточно, Джонет. Помоги мне. — Элис не хотела слышать о доброте. Весь разговор напоминал ей только о криках Йена и ее вине. Наконец Джонет помогла ей надеть чистую рубашку. Завернувшись в пахнущий травами халат, Элис смотрела, как камеристка меняет белье на ее кровати. Но когда Джонет выпрямилась, держа в руках ворох грязных покрывал. Элис увидела ее осунувшееся лицо и темные провалы под глазами.

— Во имя Господа, — воскликнула она, — ты должна отдохнуть!

— Мы обе отдохнем, после того как поедим, — согласилась Джонет.

Но прошло больше часа, прежде чем Йен и еще один солдат принесли им обед. К тому времени свежесть постели и некоторая чистота кожи улетучились, и Элис больше, чем раньше, страдала от своих грязных волос. Джонет заплела их в косы и закрутила в пучок на затылке, но Элис отказывалась от накидки на голову, настаивая, что она только добавит веса волосам и вызовет головную боль. Джонет не спорила. Она выглядела так, словно у нее самой болела голова.

Она призналась, что ей как-то неможется, и после обеда легла поспать.

— Да, миледи, я, пожалуй, отдохну, — устало подчинилась она. Когда через двадцать минут Йен вернулся за тарелками, она уже спала.

— Вам еще что-нибудь нужно, госпожа?

Она бросила взгляд на Джонет, но женщина так глубоко спала, что даже не пошевелилась. Элис подозрительно посмотрела на Йена, не зная, счел ли его хозяин необходимым дать ему какие-то конкретные указания насчет того, что она может и чего не может делать.

— Я должна вымыть голову, Йен, — проговорила она небрежно, но твердо, пристально наблюдая, не появится ли в его лице хотя бы намек на замешательство. Судя по его недавнему поведению, она не сомневалась, что он сделает все, о чем она его попросит, однако она не хотела заставлять его ослушаться приказов сэра Николаса.

Но Йен не выказал никаких сомнений. Он посмотрел на Джонет:

— Тогда мне разбудить ее?

— Ни в коем случае, — ответила Элис. — Она должна отдохнуть, поэтому помогать мне будешь ты. Ты можешь принести еще горячей воды? Еще мне понадобится бадья для ополаскивания. В обычных обстоятельствах я бы сделала все на воздухе, а лучше в реке, но сомневаюсь, что сейчас у меня хватит на это сил.

— О, вы не должны выходить, госпожа, — заявил юноша, — но я никогда раньше не помогал женщине мыть голову.

— Я скажу тебе, что делать, — пообещала она, снова взглянув на Джонет, чтобы убедиться, что та крепко Когда Йен ушел за водой, Элис вскочила, чтобы достать чистую юбку и корсаж, и нашла в сундуке французское мыло и травы для ополаскивания, так что к его возвращению она все приготовила.

Мытье головы при таких роскошных волосах, как у Элис, оказалось делом непростым. Йену пришлось помогать: лить на ее голову ведра воды и намыливать волосы. Вскоре они совсем забыли о Джонет. Когда Йен в первый раз вместо головы плеснул водой на шею, Элис взвизгнула со смехом и приказала ему лучше следить за своими действиями. Но Йену не хватало сноровки, и к концу мытья они оба промокли насквозь и тряслись от смеха.

Йен подал Элис толстое льняное полотенце, которое она приготовила и положила рядом с бадьей. Оно тоже оказалось влажное, но ей удалось завернуть в него почти все свои длинные волосы, и, замотав полотенце на голове, она села и посмотрела на него.

— Теперь я еще больше буду ценить Джонет, — бросила она виноватый взгляд на спящую женщину. — Она, должно быть, ужасно устала, что так крепко спит. — Повернувшись к Йену, она снова хихикнула, потому что его кожаные рукава промокли насквозь и вся одежда спереди тоже.

Он посмотрел на себя и покачал головой:

— Как-то раз я мыл одну из своих собак, после того как она испачкалась в навозе, но даже тогда я выглядел приличнее, госпожа.

Она рассмеялась.

— Йен, я должна выйти наружу, чтобы высушить волосы на солнце. Ты сможешь отгородить для меня местечко?

— Да, — согласился он и повернулся, чтобы уйти. Но прежде чем сделать второй шаг, он замер на пороге.

Элис вытянула шею, чтобы посмотреть, и задохнулась от страха, увидев стоящего в дверях сэра Николаса.

Сурово глядя на нее, он приказал:

— Оставь нас, Йен. С тобой я разберусь позже.

— Нет! — Она вскочила так быстро, что у нее закружилась голова, и она едва не упала. Когда Йен рванулся помочь, сэр Николас оттолкнул его и схватил Элис, но она крикнула:

— Йен не ослушался вас! Вы никогда не говорили ему…

— Знаю, что не говорил, — ответил он. — Больше я такой ошибки не сделаю. Но я говорил об этом мистрис Хокинс…

— Она спит.

— Чепуха, как она могла… — Он вдруг умолк и отпустил ее, чтобы броситься на колени около Джонет. Следующие его слова прозвучали как удары кнута:

— Йен, убери отсюда леди Элис и пришли ко мне Хью. Джонет не спит, она без сознания!

— Нет! — закричала Элис, уворачиваясь от Йена, чтобы броситься к Джонет.

Но уклониться от сэра Николаса было не так-то легко. Он схватил ее на руки и вынес из палатки.

— Хью, — рявкнул он с порога, — ко мне! Элис беспомощно всхлипнула на его плече.

Элис едва ли слышала, что сэр Николас говорил Хью, когда тот пришел, но, напуганная болезнью Джонет, стала бешено вырываться. Элис даже попыталась вытащить из ножен меч сэра Николаса, но меч оказался слишком длинным и тяжелым. Сэр Николас был неумолим: он быстро унес Элис в другую палатку и грубо поставил на ноги. Она тщетно цеплялась за его руку в латах.

— Подождите! Не оставляйте меня здесь. Я должна быть с ней!

— Вы не будете с ней! — отрезал он. — Вы все еще слабы после болезни и, насколько я знаю, можете снова заразиться, теперь уже от нее. Я пошлю кого-нибудь за знахаркой, но вы и близко не подойдете к мистрис Хокинс. Если понадобится, я приставлю к вам часового. Вам все понятно?

Слезы полились по ее щекам.

— Вы не можете так поступить. Джонет умрет. Она совершенно измотала себя, ухаживая за мной, так что у нее нет сил бороться с болезнью. Я должна помочь ей.

Ей показалось, что она увидела в глазах сэра Николаса сочувствие, но его голос звучал все так же твердо:

— Тогда молитесь за нее, миледи, потому что только Бог может помочь ей сейчас. Вон там есть скамеечка для молитвы. — Когда она открыла рот, чтобы возразить, он безжалостно добавил: