Адель Эшуорт - Зимний сад

– Я считаю, миссис Дюмэ, что с Божьей помощью духовные лица сообразили: следует укрыться от внешнего мира, пока не минует опасность.

Мадлен сделала еще один глоток.

– Значит, дом барона когда-то служил укрытием? Миссис Родни кивнула:

– Совершенно верно.

– Но ведь им нужно было чем-то питаться и иметь хотя бы минимум вещей, необходимых для жизни, – возразила Мадлен. – Черная смерть свирепствовала несколько лет, и те, кто заперся в особняке, не смогли бы долго существовать без продовольствия и прочего.

Миссис Беннингтон-Джонс с улыбкой проговорила:

– Вы забываете, что там был монастырь. А в монастырях имеется все, что надо людям для жизни. Разве во Франции не так?

Мадлен, решив не возражать, утвердительно кивнула:

– Да, во Франции точно так же.

Миссис Моссли, отправив в рот очередное пирожное, пробормотала:

– А может, они все умерли? – Не переставая жевать, она добавила: – Я хочу сказать... возможно, это всего лишь догадки. Ведь черная смерть была лет пятьсот назад, и никто не знает, что тогда на самом деле происходило.

Дамы молча переглянулись.

– Говорят, что по ночам в доме барона Ротбери горит свет и ходят привидения, – неожиданно сказала Дездемона. – Может быть, это священнослужители, которые...

– Ради Бога, Дездемона! – перебила ее мать. – Никаких привидений не существует. И священники не превращаются в привидения. У тебя чересчур разыгралось воображение.

Дездемона снова потупилась. Было очевидно, что она ужасно боится своей матери.

Миссис Родни, поспешив разрядить обстановку, заявила:

– Полагаю, что на самом деле нет никакой достоверной информации. Я даже не знаю, найдется ли в Уинтер-Гарден человек, который мог бы похвастать тем, что его предки жили здесь несколько столетий назад. Ведь не осталось никаких записей. Конечно, при большом желании можно было бы кое-что выяснить. Барон Ротбери, насколько мне известно, знает не так уж много. Возможно, пятьсот лет назад и Уинтер-Гарден еще не было.

– Мне кажется, в то время Уинтер-Гарден уже существовал, – заметила леди Изадора. – Ведь он находится неподалеку от Портсмута... А то, что дом барона настолько древний, это вызывает сомнения.

Миссис Беннингтон-Джонс с усмешкой взглянула на Мадлен.

– Может быть, мадам Дюмэ, вы расспросите джентльмена, с которым живете в одном доме? Я не сомневаюсь, что вы... уже успели достаточно хорошо познакомиться. Он ведь ученый, не правда ли?

Воцарилось тягостное молчание. Заскрипели половицы – это стоявший рядом слуга неловко переминался с ноги на ногу. Все дамы, за исключением гостьи, задавшей столь бестактный вопрос, старались не смотреть на Мадлен. Мадлен медлила с ответом. Все ясно! Она живет с Томасом в коттедже меньше недели, а уже пошли слухи... Это произошло даже быстрее, чем она ожидала, и гораздо быстрее, чем это произошло бы во Франции. Во Франции Томаса сочли бы счастливцем – живет в одном доме с хорошенькой вдовой! – а ее в худшем случае проигнорировали бы. Здесь же, в маленьком английском городке, к нему будут относиться с презрением, а к ней – с еще большим; во всяком случае, так поведут себя добропорядочные женщины. Да, Томас был прав. Им ни в коем случае нельзя представляться любовниками. Уже сейчас эти дамы держатся вызывающе, а ведь они пока не располагают никакими конкретными фактами, лишь догадками и предположениями.

Собравшись с духом, Мадлен сказала:

– Совершенно верно, мистер Блэквуд – ученый. Однако он не уроженец Уинтер-Гарден. И я не уверена, что ему что-либо известно об истории этого городка. Скорее всего он ничего не знает.

– Вы так полагаете? – пробормотала миссис Родни. Мадлен кивнула и вновь заговорила:

– Кроме того, он довольно скрытный человек. Я о нем знаю лишь то, что прочла в его мемуарах, которые мне надлежит перевести.

– Но почему из всех французских переводчиков он выбрал именно вас? – спросила миссис Беннингтон-Джонс. – Не сочтите за оскорбление, но ведь вполне могли бы найтись и другие переводчики.

Мадлен с удивлением взглянула на собеседницу, вернее, изобразила удивление:

– Простите, я не вполне вас поняла. Что вы имеете в виду?

Миссис Беннингтон-Джонс заерзала на стуле.

– Гм... я уверена, что есть и мужчины...

– И я уверена, что есть, – перебила Мадлен. – Но мне всегда хотелось посетить Англию, а тут представилась возможность провести в этой стране некоторое время. Естественно, я вполне способна справиться с порученной мне работой, поскольку в течение шести лет изучала язык в Венеции, в школе для молодых дам, которой руководит мадам Билоду – весьма известная особа. Вы о ней слышали, не правда ли?

Миссис Беннингтон-Джонс захлопала глазами. Такого вопроса она никак не ожидала.

– По-моему, да, – кивнула она. Мадлен едва заметно улыбнулась:

– Так вот, в одной парижской газете я прочитала объявление, которое дал мистер Блэквуд. Ему требовался переводчик, опытный и хорошо воспитанный. Я написала ему, приложив рекомендации и мой послужной список. И он выбрал меня, хотя были и другие претенденты на это место. Получив его письмо, я уехала из Франции. Видите ли, я вдова, и у меня нет детей, так что мне ничто не мешает... То есть я могу свободно распоряжаться своим временем.

Миссис Беннингтон-Джонс молча пожала плечами – ей нечего было сказать.

– А вы не боитесь его, миссис Дюмэ? – неожиданно спросила Дездемона.

– А почему я должна бояться мистера Блэквуда? – На сей раз Мадлен искренне удивилась.

– Ну, видите ли... – Дездемона замялась. – Мне кажется, он такой уродливый...

Мадлен была потрясена. И не потому, что юная леди в нарушение приличий высказалась столь откровенно, а потому, что она действительно считала Томаса уродливым. Конечно, лицо его было обезображено шрамом и он сильно хромал, но Мадлен ни за что не назвала бы Томаса уродливым.

Миссис Беннингтон-Джонс смутилась и тронула дочь за локоть.

– Дездемона, тебе не следовало бы так говорить.

Тут в разговор вмешалась миссис Моссли. Повернувшись к юной леди, она проговорила:

– Он ведь такой крупный мужчина, не правда ли, дорогая? И вы, наверное, хотели сказать «страшный», не так ли?

– Да, конечно, – пролепетала Дездемона, уставившись в свою чашку.

Мадлен разгладила юбку и, окинув взглядом дам, заявила:

– Да, верно, он крупный мужчина. И возможно, кому-то может показаться страшным. Но я, миссис Уинсетт, совершенно его не боюсь. Мистер Блэквуд – радушный хозяин и очень приятный собеседник. Конечно, я бы не назвала его красавцем, но мне кажется, что он в каком-то смысле... весьма привлекательный мужчина.

Дамы в смущении молчали. Они не знали, как реагировать на слова Мадлен. Наконец хозяйка сообразила, что отреагировать все же придется. Взглянув на Мадлен, она сказала: