Софи Нордье - Верность виконтессы. На службе Ее Величества

– Пусть забирает и поскорее проваливает! Никого не хочу видеть! Принеси мне большой кувшин вина. Самого крепкого!

Рокамадур. Декабрь 1229 года

Сабина открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Вскоре просыпающееся сознание подсказало ей: в Рокамадуре. Они с Бланкой уже третью неделю колесили по стране, и в голове у виконтессы перепутались бесконечные замки – древние и совсем новые, городские особняки – роскошные и так себе, большие и малые аббатства. Единственное, что объединяло все их временные пристанища, – это желание хозяев достойно принять королеву.

В Рокамадуре радушные монахи-бенедиктинцы поселили почетных гостей в уютном замке на вершине скалы. Королевская свита прибыла сюда накануне поздно вечером, и Бланка разрешила всем до обеда понежиться в постели. Сабина несказанно обрадовалась такому послаблению утомительного графика и, проснувшись, попросила камеристку открыть одну ставню. Сама поглубже зарылась под теплое одеяло и принялась лениво наблюдать за кружащимися за окном снежинками. А заодно и вспоминала путешествие.

Официально королева направилась в Тулузу, чтобы проверить, как выполняются условия мирного договора, подписанного в Мо: срыты ли городские укрепления, на какой стадии находится организация Университета в столице графства и так далее. Еще в июне королевские посланники увезли дочь Раймона в Париж, где будущей жене французского принца предстояло получить должное воспитание. Фактически Жанна стала заложницей договора. Бланка хотела передать от нее привет и тем самым напомнить о своей власти над графом.

При мысли о Раймоне Сабина скрипнула зубами: ей отчаянно не хотелось с ним встречаться, но ничего не поделаешь, служба ее величеству требует и не таких жертв.

Визит в Тулузу – лишь повод. Первоочередная, но тайная цель поездки королевы – это встреча с Гуго де Лузиньяном. Сначала они прибыли в Гранмон, где по донесениям лазутчиков Бланки – ее разведка всегда работала безукоризненно – находился граф Гуго. Королева жестко, без экивоков рассказала ему об измене Изабель, но Гуго, естественно, не поверил ни единому слову чудовищного обвинения. Даже понимая, что это слова королевы. За доказательствами они все вместе помчались в Ангулем, где обычно проводила зиму Изабель.

Вот там-то и разыгралась настоящая драма.

Глубинный ужас, который испытал Гуго после подробного рассказа об измене его супруги, нельзя было сымитировать. Последнее, что видела Сабина, – как судорога невыносимой боли перекосила лицо обманутого мужа. Он тут же укрылся в своих покоях. Спустя три дня Сабина и Бланка уехали, так и не попрощавшись с несчастным графом.

Сабина поморщилась: ей было очень жаль Гуго. К тому же угрызения совести исцарапали всю душу: ведь в этой семейной трагедии она сыграла главную и весьма нелицеприятную роль. Всю дорогу до Рокамадура она вслух винилась в своем поступке перед Господом и не слышавшим ее графом, а Бланка, как могла, успокаивала ее, заверяя в правильности совершенного.

Королева утверждала, что если хоть что-нибудь понимает в людях, то Гуго обязательно захочет отомстить Пьеру. Самое болезненное – это отнять у человека надежду, мечту, на которую тот потратил много сил и средств. У Моклерка же последние годы явно было лишь одно желание – лишить Бланку регентства. И возглавить государство самому, в крайнем случае, выдвинуть своего ставленника. Поэтому Гуго сделает все возможное, чтобы надменный герцог преклонил колено перед Бланкой и Луи.

«Не стоит расстраиваться, – увещевала королева свою конфидентку, – граф де Лузиньян – сильный духом мужчина. Через пару месяцев он придет в себя и обязательно вольется в войско моего сына».

…Сабина исподлобья глянула на высокое изголовье кровати и с любопытством погладила замысловатый узор, составленный искусным резчиком. Затем решительно кликнула Манон. Надоели мрачные мысли!

Рокамадур не входил в изначальный маршрут, но Бланка решила заглянуть и сюда. Святые мощи Амадура давно сделались объектом поклонения паломников, и королева сожалела, что до сих пор не нашла времени здесь помолиться. А раз уж они неподалеку, то будет кощунством не посетить святые места.

Молва о захватывающих дух красотах селения, здания которого непостижимым образом, словно гнезда гагарок, прилепились на отвесной скале, разнеслась далеко. Сабина решила сегодня увидеть все своими глазами. С собой она возьмет лишь Леона де Броссара. На том, чтобы он сопровождал Сабину во время поездки, настоял, конечно же, Габриэль. Она пыталась отказаться, доказывая, что скромную свиту Бланки (королева взяла в дорогу только незаменимых слуг) и так сопровождал внушительный отряд рыцарей и конных лучников. Самому же Габриэлю в скором времени, когда король объявит общий сбор, понадобятся опытные воины. Муж категорично пресек все ее возражения, заявив, что самое важное для него – безопасность супруги, с остальным он как-нибудь разберется.

Леон, конечно же, очень пригодился Сабине. Он никогда не маячил у нее перед глазами, но стоило ей лишь подумать о какой-нибудь его услуге, как рыцарь тут же появлялся из-за ее плеча и молчаливым кивком выражал свою готовность. О том, что произошло в апреле под Немуром, де Броссар ни разу не вспомнил. Даже намеком. Хотя мог бы потребовать благодарности за хранение тайны. Может, забыл? За свою жизнь он наверняка не раз становился свидетелем жестоких изнасилований, а то была лишь попытка, можно сказать, игра. Этот пустяковый эпизод, скорее всего, давно изгладился из памяти Леона. Оно и к лучшему.

Камеристка уже закончила туалет Сабины, когда снаружи раздался троекратный зов певучего рога. Кто-то просился на постой.

Любопытство заставило виконтессу выбежать во двор. Она остановилась за уступом стены и застыла от изумления: в ворота въезжал… Раймон Тулузский. А говорят, что совпадения в жизни крайне редки. Чушь!

Сабина вихрем влетела на третий этаж и без стука ворвалась к королеве.

– Там, там… – Она так запыхалась, что дыхания не хватало даже на одно внятное слово.

– Да что случилось? – Перепуганная Бланка, откинув одеяло, свесила ноги с высокой кровати.

– Граф… Раймон… ваш кузен.

– Срочно вниз! Передайте, что я здесь и желаю с ним говорить! Пока он не удрал!

Последние слова догнали виконтессу уже на лестнице. Бланка не зря занервничала! Когда Сабина вновь выбежала во двор, маленькая свита Раймона разворачивала коней. Ему, очевидно, доложили, что в замке находится королева, и он поспешил ретироваться. Уже в воротах графа настиг оклик Сабины, и он на мгновение замер. Но все же спрыгнул с коня и, играя желваками, выслушал приказ королевы. По его раздувающимся ноздрям Сабина поняла, что Раймон отнюдь не горит желанием находиться с ними под одной крышей. Однако слова Бланки нельзя игнорировать. Граф приказал своим людям спешиться.