Елена Чутская - Страсти по Магдалине

Купец поднялся с места, молча подошел к Мириам. Преклонил перед ней колени и поцеловал руку, затем нагнулся, осторожно приподнял край туники и поцеловал ноги. Она застыла от удивления, оцепенела, словно во сне. Нахлынувшее чувство стыда заставило пожалеть о своем откровении. Ферхат медленно поднялся с колен.

– Никто и никогда не узнает от меня то, что я узнал сегодня, женщина. Твоя тайна умрет вместе со мной. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, даже не сомневайся, приказывай, и все будет исполнено для тебя.

– Благодарю тебя, уважаемый Ферхат. Но мы засиделись, уже поздно, – Мириам грустно улыбнулась. Факелы давно догорели, одинокая свеча освещала стол и террасу.

Желтый свет полной луны заливал двор, было светло как днем. И лишь черная тень от раскидистого тутовника покрыла собой дальний угол двора и входную дверь на кухню. В этой тени никем незамеченная притаилась сгорбленная фигура старой кормилицы.

Со стороны города послышался приглушенный топот копыт. С каждым мгновением он становился отчетливее. Через минуту в ворота застучали, выкрикивая имя Ферхата.

– Слава богам! – забеспокоился купец. – Наверное, поздний гонец. Пусть проводят его сюда или нет, я сам спущусь. Все слуги давно спят.

Мириам перегнулась через перила террасы. Яруф уже бежал через двор открывать ворота. Въехал всадник, его загнанный конь еле держался на ногах, с уздечки хлопьями свисала белая пена. Ферхат только всплеснул руками. Пропал жеребец! К утру издохнет. За всадником въехала повозка. На козлах сидел слуга, которого Мириам дала в сопровождение Исе. Выслушав короткий рассказ гонца, купец почти бегом поднялся на террасу.

Мириам не находила себе места.

– Что он сказал? – кинулась она к Ферхату.

– Его забрал отряд римских легионеров во главе с центурионом Терпрасием. Они уже два месяца ведут розыск повстанцев на этих землях. Задерживают всех, кто не может предоставить о себе точных сведений.

– Куда же его отвезли?

– В Капернаум. Во дворец. Отряд остановился там. Мой человек отыскал повозку неподалеку от ворот дворца и твоего слугу, который подтверждает эти слова.

Мириам устало опустилась на ковер. Ей слышался голос старца возле колодца. «Найди его! Найди его!».

– Я найду его, – прошептали дрожащие губы.

Весь следующий день ушел на подготовку отъезда в Капернаум. Первым делом Мириам приказала отжать всю оливу. Темно-зеленую жидкость с горьким привкусом разлили по глиняным кувшинам и бережно грузили на повозки. Торговец Матфей забирал все масло за такую цену, о которой Мириам не могла даже и мечтать. Пятьсот монет! Предсказания Есфирь сбылись: масло оценивали на вес золота.

Мириам могла только радоваться. Деньги на выкуп Исы у нее были. Еще ночью, когда прибыл гонец, она уговорила Ферхата послать расторопного слугу к центуриону с посланием.

– Я напишу, что Иса является владельцем большого поместья в Магдале и моим мужем. Попрошу позаботиться о нем и никуда не отпускать, пока я лично не привезу ему деньги на откуп.

Какое-то время Ферхат думал, что ослышался. Любовь этой женщины рушила все препятствия, сносила преграды, не боялась ни подкупа, ни лжи, попирала устои и обходила законы. Он видел лишь радостные глаза, счастливую улыбку и завидовал нищему лекарю, непомнящему откуда родом, но которому удалось заполучить столько богатства, сколько и во сне не приснится.

– Хорошо, луна моя, – сдался Ферхат. – Может быть, твоя хитрость и оправдает себя, но одна ты не поедешь. Я соберу отряд, и сам буду сопровождать тебя.

Мириам согласилась. На следующий день с первым лучом солнца выехали из Магдалы. Она торопилась и постоянно молилась Исиде за сохранение своего Исы. С Есфирь они всю ночь зашивали монеты в широкий пояс, и его тяжесть железным обручем давила на тонкую талию. Мириам взяла в дорогу одну служанку и незаменимого Яруфа. Ферхат снарядил для охраны десяток проверенных саддукеев, которые уже много лет сопровождали его торговые караваны по пустыням и дорогам Палестины.

В Капернаум въехали, когда солнце высоко стояло над горизонтом. Их дважды останавливали римские посты, проверяли повозки, спрашивали о цели приезда. Когда же Ферхат остановил отряд у ворот дворца, Мириам отказалась от отдыха и без промедления решила отыскать начальника капернаумской сотни.

Дворцовая стража насторожено отнеслась к ее просьбе вызвать центуриона. Тогда Мириам настойчиво и незаметно сунула в руку стражника золотую монету. Подкуп римского воина карался смертной казнью, но стражник подмигнул двум караульным, и женщину пропустили через ворота. Ферхат остался у стены, его пропускать не захотели. В сопровождении двух охранников Мириам прошла во внутренний двор, где располагались армейские казармы, под которыми находилась дворцовая тюрьма.

Центурион Терпрасий, несмотря на ранний час, завершал обход заключенных. Уставший от долгой службы и палестинской жары, он в тайне мечтал о заслуженной пенсии и назначение в Капернаум считал последним на службе кесаря. Коренастый, широкоплечий, огромного телосложения он обливался вонючим, липким потом, словно дождем. Вся его короткая туника под тонкой кольчугой была пропитана им насквозь. И это только утро! Мириам он встретил, выходя из подземелья, щурясь на яркие солнечные лучи после темных казематов. Когда его глаза привыкли к свету, центурион, не стесняясь, разглядел незнакомку. Красива, стройна, одета богато, наверное, из дворцовой прислуги.

– Что угодно ставленнику кесаря? – проходя мимо женщины, он задал вопрос на ходу. Ответа не последовало.

Центурион остановился, взглядом окинул Мириам еще раз. Она молчала. Вся ее храбрость куда-то подевалась, а язык не хотел шевелиться.

– Ты иудейка?

Мириам кивнула.

– На романском можешь говорить?

Кивнула опять.

– Хорошо. Иди за мной.

Мириам, а за ней и стража, последовали за центурионом. Они прошли по каменному настилу двора, миновали высокую арку на двух колоннах, поднялись по лестнице в крытую колоннаду. Здесь в прохладном укромном месте возле круглого бассейна с фонтаном центурион обосновал себе тихое место для отдыха в часы покоя. Жестом руки он приказал страже остаться у входа, Мириам же указал на каменную скамью. Сам стал прохаживаться возле фонтана, поглядывая на незнакомку. Он пытался вспомнить, видел ли ее в свите царедворца или нет? Такую красавицу не мог не заметить. Наконец, не выдержал.

– Кто ты?

– Мириам, – послышался робкий ответ.

– Мария, – уточнил центурион. – Так понятнее, чем ваши имена. Я не видел тебя раньше при дворе.

– Я не служу здесь. Я не из дворца, – пояснила женщина.

– Тогда откуда?