Наталья Новгородская - Ольга и Алексей

Красота Нине досталась от матери, “а вот мозгов на неё не хватило”, как говаривал её папенька, служивший чиновником также в Министерстве внутренних дел и давший за младшей дочкой отличное приданое, которое полностью удовлетворило Марью Ефимовну. Она-то и решила женить своего сына, так сказать поставила его перед фактом, но он не сопротивлялся, считая, что женитьба – обязанность каждого человека и рано или поздно коснётся каждого. Он уже давно понял, что сильными чувствами не способен обладать, не испытывая ни ненависти, ни глубокой любви, ни привязанности к кому-либо, и легко смирился с тем, что мать решила его судьбу. Он много работал, и в его голове даже не было подобных мыслей, так что мать преподнесла ему сюрприз, выказав своё желание женить его. Она ещё более упростила его задачу, выбрав ему достойную и привлекательную невесту, коей считалась в обществе Ниночка Полунина.

Она была блондинкой, как и её супруг, её волосы вились сами, без каких-либо ухищрений, и многие дамы ей завидовали. Большие голубые глаза выдавали её живой и задорный характер, она любила посмеяться, отчего появлялись милые ямочки на её розовых щеках. Более всего на свете её интересовали моды и причёски, и она любила сама что-нибудь смастерить для себя, например, цветок, которым могла украсить шляпку или платье. Её образование оставляло желать лучшего, и было даже хуже, чем у Елены, потому что родители, усиленно занимаясь воспитанием старших детей, боясь давать ей нагрузку, не уделяли ей внимания, а когда спохватились, было уже очень поздно – Ниночка потеряла способность научиться хоть чему-то, предпочитая проводить время в праздности и увеселениях. И не обладая твёрдым характером своей сватьи, Полунины оставили попытки улучшить образование дочери, считая, что хорошенькой внешности и обаяния будет достаточно для неё, чтобы удачно выйти замуж. И она не считала себя обделённой в чём-то, могла ответить на любой вопрос, придумывая ответ в своей голове, и очень удивлялась, если он почему-то вдруг оказывался неверным.

– Дочка, скажи-ка, сколько будет дважды шесть? – как-то спросил юную Ниночку отец.

– Шестнадцать, папенька, – уверенно ответила девочка.

– Двенадцать, дорогая, ты напутала.

– Но как же так, папенька? – удивилась Ниночка. – Почему тогда в слове “шестнадцать” есть слово “шесть”?

– А скажи-ка, милая, сколько будет пять плюс десять?

– Пятьдесят, папенька.

– Снова неверно, милая, пятнадцать.

Ниночка улыбнулась:

– Нет, папочка, всё верно. Цифра одна, а названий у неё почему-то два, и я сама иногда думаю, почему говорят, то пятнадцать, то пятьдесят?

А когда она выросла, у неё как-то спросили:

– Вы бы хотели побывать в Париже?

– О, конечно! Я слышала, что это прекрасный город! Только жаль, что я так плохо знаю немецкий…

Она слегка краснела и глядела на собеседника голубыми наивными глазами, и тот не мог возмутиться её серостью и отсутствию элементарных познаний, он улыбался, забывая о её невежестве и видя только это очаровательное лицо, обрамлённое золотыми кудряшками.

Алексей относился снисходительно к своей жене, но ничем не выдавал своей жалости к её скудному интеллекту, и она так и жила, считая себя довольно просвещённой особой, в неведении, что о ней думают окружающие. Её муж, замечая ироничные взгляды в её сторону или слыша шёпот за её спиной, как истинный джентльмен, всегда давал понять, что постоит за честь своей супруги, всегда выгораживал её, переводил её слова в шутку и старался, чтобы она нигде не чувствовала себя неловко. Она ему казалась слабой и уязвимой, её чувствительное сердце всегда остро реагировало на несправедливость или жестокость, её прекрасные глаза тут же наполнялись слезами, и ей тут же требовались успокоительные капли.

Выйдя замуж, Ниночка находилась в таком приподнятом настроении, что забыла о своих застарелых болячках, головные боли ушли, а сердечный ритм восстановился. Родители не могли нарадоваться, видя дочь необычайно здоровой и активной. Но всё же слишком долгое пребывание на воздухе и танцы её мать по-прежнему почитала вредными для неё:

– Дорогая, ты так неосмотрительна! Гуляла сегодня в парке целых два часа! Столько времени на ногах! Прошу тебя воздерживаться от долгих прогулок, это может вредно сказаться на твоём сердечке.

– Ах, матушка! Сегодня стоит такая чудесная погода, что я не смогла отказать Алексею Павловичу в прогулке. Я уверяю вас, что чувствую себя прекрасно, необычайно здоровой! Вам не о чем волноваться.

Тогда её матушка вошла в кабинет своего зятя и прочитала ему лекцию о слабом здоровье его супруги и потребовала от него впредь лучше заботиться о ней и забыть о продолжительных прогулках в парках на ветру. Алексей был сильно удивлён, услышав о недомоганиях своей супруги и её историю болезни с детских лет. Он и не предполагала, что у молодой девушки может быть столько болячек различного вида и степени поражения организма! А также он догадался, в чём настоящая проблема его супруги – в излишней опеке её родителями, ведь это они намеренно разжигают в ней страсть к нахождению у себя всяких болезней. Он понял, что как самый близкий ей человек, обязан вырвать её из лап хитрых врачей и паникующих родителей. Он принял решение постепенно избавить её от родительского влияния и привести её к мысли, что она вполне здорова, и если будет впредь думать только так, то её состояние станет ещё лучше.

Молодые Рубцовы пока жили ещё с матерью, но готовясь в будущем обзавестись своим домом, вот только Марья Ефимовна не готова была предоставить право молодым самим выбирать себе жильё, а Ниночка во всём её слушалась, так как привыкла доверять старшим свою жизнь. Свекровь была равнодушна к своей невестке, стараясь не замечать её скудоумия, ей важно было породниться с Полуниными, которые были родственниками графа Турина, а какова её невестка – её мало заботило. Она мило улыбалась, услышав глупость изо рта Ниночки, гордясь втайне, что её дочь намного умнее. Ниночка обладала добрым сердцем и мягким нравом, она одинаково дружелюбно относилась к людям разного сословия и положения, полагая, что и они также по-дружески относятся к ней, не предполагая, что в их душах может крыться и зависть, и корысть, и презрение к ней.

Как-то весной в Петербург на имя Марьи Ефимовны Рубцовой пришло письмо из Ручьёв, где говорилось, что её престарелого управляющего хватил удар, и теперь некому следить за поместьем, и за сим требуется присутствие хозяев. Восьмидесяти шестилетний Иван Иваныч был верным управителем их поместья уже много лет. Всю жизнь он провёл в усадьбе Рубцовых, и с недавнего времени хотел уйти на покой и написал даже своей хозяйке несколько писем по этому поводу. Но она отвергала все его просьбы, и отвечала, что, дескать, Иван Иваныч незаменимый человек для их семьи, и отпустить его она никак не может. Но ежели вдруг найдётся достойный человек, честный и опытный, то она сможет его отправить на покой.