Марина Арментейро - Затерянные во времени

– Я надеюсь на твое благоразумие, дочка, – сказала она, выходя из ее комнаты.

После этого состоялся разговор Меринды с супругом, и она поведала Инантру, о том, что случилось. Супруги отдавали себе отчет в том, что надо что-то предпринимать. Их дочь и приемного сына явно влекло друг к другу, и в следующий раз они могли не устоять. Жениться и создавать семью разрешалось не ранее шестнадцати лет, поэтому их время еще не пришло. К тому же, супруги явно не предусматривали этот брак.

Инантру понял, что следует отправить Совиньона в другой город – для дальнейшего обучения, чтобы юноша посмотрел мир, возмужал и стал зрелым мужчиной. Он решил, что пошлет молодого человека к своему другу жрецу, который жил на острове Игейтос. Там он мог обогатить свои знания изучением лекарственных свойств растений и трав, а также развивать свои духовные способности к целительству.

На следующий день жрец вызвал к себе Совиньона и имел с ним длительную беседу. Он был достаточно убедительным, объясняя юноше необходимость его отъезда из дому, и молодой человек, хотя и в душе не хотел этого, но вынужден был согласиться с доводами своего приемного отца. После этого состоялся разговор с Эскандерией. В тот же вечер жрец отправил телеграмму своему другу.

Ответ пришел очень быстро, и Совиньону пора было собираться в дорогу.

Это была первая разлука Эскандерии с ее названным братом, и обоим было тяжело. Девочка даже заплакала, и Совиньон тоже казался очень грустным.

Пришло время прощаться. Уже прибыл экипаж, чтобы отвезти юношу в порт, который находился в соседнем городе, в нескольких часах езды от Медрьинна. Его багаж погрузили в повозку. Инантру, Меринда, Эскандерия и младшие дети вышли проводить юношу. Видно, что все были расстроены предстоящей разлукой.

Инантру и Меринда по очереди обняли Совиньона и пожелали ему счастливого пути и удачи на новом месте.

– Благословляю тебя, сын мой, – сказал жрец. – Да пребудут с тобой боги!

Пришла очередь Эскандерии прощаться с названным братом, с которым они провели вместе почти десять лет. Они крепко обнялись.

– Не плачь, Дери, я буду думать о тебе. Я тебя очень люблю, – произнес юноша.

– Ты ведь вернешься, Совиньон, правда? Вернешься? Я буду скучать по тебе, – повторяла она.

– Конечно, вернусь, обещаю!

Даже супруги и стоящие рядом младшие дети расплакались – все они по-своему любили Совиньона.

– Ну, мне пора. Прощайте! – Совиньон высвободился из объятий Эскандерии и других членов семьи и сел в экипаж.

– Поехали! – крикнул он возничему.

Экипаж тронулся. Все стояли и на прощание махали юноше рукой. Эскандерия с грустью провожала его глазами, следя, как экипаж постепенно исчезает вдали.

– Пойдем, Эскандерия, – Меринда обняла дочь и повела ее домой. – Не плачь, все будет хорошо. Так надо, чтобы он уехал. Время пролетит быстро. Если богам будет угодно, он вернется.

На самом деле Меринда не очень этого хотела, внутренне понимая, что как спутник жизни Совиньон вряд ли подойдет для ее дочери.

Эскандерия вскоре успокоилась. Совиньон прислал телеграмму, что добрался и устроился на новом месте. Жизнь стала возвращаться в свое нормальное русло.

Между тем в доме Инантру Синди дети подрастали и покидали родительское гнездо. Старшая дочь Дениза вышла замуж и переехала жить в дом своего мужа. Ишванду уже два года жил и учился живописи на Посейдонисе, в Городе Золотых Ворот, и там у него была невеста. В доме оставались Эскандерия и младшие дети – Сабринда и Денисон, которые уже посещали школу.

Эскандерии шел пятнадцатый год. После отъезда своего названного брата первое время она немного скучала по нему. Однако вскоре печаль от разлуки утихла, и она вновь стала веселой, как и прежде.

Постепенно девушка увлеклась музыкальными занятиями с Таминглом. Она уже довольно хорошо играла на кифаре и прекрасно пела. Более того – начала сочинять собственные стихи и песни. Почти все они были о любви к ее прекрасной земле.

Тамингл тоже сочинял песни и тайно посвящал их Эскандерии. Но юная девушка, казалось, продолжала видеть в нем только друга и брата, втайне мечтая о возвращении Совиньона.

Вскоре образовалась музыкальная группа – Тамингл привел двух своих друзей, которые прекрасно играли на кифаре, на арфе и на флейтах. Нашелся и барабанщик – парнишка тринадцати лет с прекрасным чувством ритма, который весело отбивал дробь на барабане из коровьей шкуры. Музыканты начали репетировать все вместе и стали готовиться к своему первому концерту, который был приурочен к празднику окончания сбора урожая.

Они собирались обычно на большом поле за домом Инантру и Меринды. Их репетиции продолжались иногда до поздней ночи. Под руководством Тамингла все спорилось – он прекрасно улаживал все трудные вопросы и всегда находил правильное решение. После репетиций молодой человек провожал Эскандерию до самого дома, поэтому родители были за нее спокойны.

Тамингл, помимо изучения музыки и языков, учился живописи у местного художника. Кроме того, юноша посещал дипломатическую школу при правителе города, где молодых людей готовили для выполнения миссий за пределами Атлантиды.

В свободные дни он приглашал свою родственницу прогуляться по городу. Было видно, что она много для него значила, но они еще ни разу не уединялись с ним, как с Совиньоном. Эскандерия часто встречалась со своей единственной подругой Арисой: девушки закрывались в комнате Эскандерии и допоздна поверяли друг другу свои девичьи секреты, весело смеясь и наслаждаясь общением.

Наконец, наступил день праздника. Все юные музыканты были очень взволнованы. Сегодня было их первое выступление на публике. Эскандерия от волнения даже плохо спала минувшей ночью. Она боялась, что это отразится на ее голосе – ведь это был первый концерт в ее жизни! Некоторые песни ей предстояло исполнить одной, другие – в дуэте с Таминглом.

Как всегда, на площади собралось много зрителей – жители Медрьинна очень любили музыкальные представления и сами подпевали музыкантам свои любимые песни. После вечерних представлений почти всегда начинались танцы. Музыкальной группе Тамингла предстояло выступать и днем, и вечером.

И вот настал этот волнующий момент. Юные музыканты поднялись на сцену. Эскандерия, оказавшись перед публикой, вначале оробела, и ей даже показалось, что у нее пропал голос. Она увидела в первом ряду своих родителей с младшими детьми – они ей подбадривающе кивали. Девушка в растерянности посмотрела на Тамингла, но юноша был так спокоен и уверен в себе, что его состояние передалось и Эскандерии. «Не бойся, – словно говорили его глаза, – я с тобой, все будет хорошо».