Виктория Холт - Храм любви при дворе короля

– Следующее дело, – объявил он, – касается небольшого животного. Давайте разберемся с ним по справедливости. Эта дама заявляет, что собачка у нее украдена и потому принадлежит ей, другая утверждает, что купила собачку и потому она принадлежит ей. Теперь посадите собачку на этот стол. Леди Мор, отойдите в тот конец комнаты; вы, мистресс, в другой. Зовите обе собачку, посмотрим, кого она сочтет своей хозяйкой. Я искренне полагаю, что этот вопрос должна решить сама собачка.

Алиса позвала собачку властно, а нищенка любовно, и маленькая проказница не стала колебаться. Она, как ей и хотелось с самого начала, с веселым лаем бросилась к нищенке.

Нищенка крепко прижала животное к себе, и Алиса поняла, что потерпела поражение. Поняла и что Томас прав, хотя осуждала его неблагородные методы.

Нищенка обратилась к Алисе:

– Леди, собачка за это время потолстела. У вас ей живется лучше. Возьмите ее, заботьтесь о ней, как и раньше. Я вижу, собачке лучше быть вашей.

Алису всегда умиляли животные и те, кто любит их. Она поняла, что старуха искренне привязана к собачке и расстаться с животным для нее немалая жертва. Поколебавшись, Алиса сказала:

– Суд вынес решение в вашу пользу. Собачка принадлежит вам. Но если вы согласны продать ее, то я готова купить.

Таким образом, дело решилось полюбовно к удовольствию обеих сторон, но все же Алиса продолжала размышлять о странных нравах своего мужа.

Великий день, как и предвидела Алиса, наступил.

Король приехал на обед в Челси.

Вся та деятельность, которую она развивала перед приемами благородных герцогов, усугубилась.

Ночами Алиса почти не спала, а когда засыпала, ей снилось, что на стол поданы пережаренное мясо и горелые пироги. От этих мучительных кошмаров она кричала во сне.

О предстоящем великом событии она говорила без умолку.

– Девчонки, вы понимаете, что король приезжает завтра? Пошевеливайтесь, пошевеливайтесь. А то ничего не успеем сделать.

Потом с улыбкой думала о Его Величестве, сидящем за ее столом и улыбающемся ей.

– Я слышала, Его Величество любит мясо с кровью. Так что пусть никто особенно не крутит вертел. Говорят, сладкие выпечки он любит хорошо подрумяненными…

Слуги совсем сбились с ног. Приготовления начались за четыре дня, и все это время Алиса только о них и говорила. Привлекла к делу Мерси, Маргарет, Элизабет и Сесили. Айли пришлось приехать, жить в Челси, рассказывать все, что ей известно, о придворных манерах и этикете.

– Твой отец, – сказала ей Алиса, – ничего не смыслит в этих делах. Не понимаю, почему его считают умным.

Айли повторяла без устали, как накрывают стол на дворцовых приемах, и Алиса плакала от того, что у нее нет золотых тарелок.

Наконец великий день настал.

Алиса сидела у окна, когда на реке показалась королевская барка.

– Король! – пробормотала она, нервно ощупывая, в порядке ли чепец. – Король приплыл обедать у меня!

Она видела, как он сошел на берег. Кто мог не узнать его даже в окружении блестящих придворных?

Драгоценные камни на его одежде сверкали в солнечных лучах. Какое величие! Какое великолепие!

Алиса расставила в зале всех членов семьи по указаниям Айли. Томас наблюдал за ними с улыбкой, будто находил эту условность смешной. Смешной! Алиса от волнения не знала, что делать. Будет ли мясо прожарено как раз в меру? Как дела на кухне? Ей нужно быть там… и необходимо находиться здесь.

И вот она услышала громкий голос:

– Да, мастер Мор, у вас замечательный дом. Мы о нем немало слышали. Норфолк, когда расточал похвалы вам, расточал и ему.

И вот король появился в зале.

Алиса шагнула вперед и опустилась на колени. Лицо ее побледнело, она дрожала.

– Ну что вы, леди Мор, – сказал Генрих. – Поднимитесь… поднимитесь… добрая женщина. Мы немало слышали о вашем совершенстве. И приехали увидеть собственными глазами, что так часто отрывает нашего канцлера от нашего двора.

Алиса неуверенно поднялась.

– Ваше Величество… – запинаясь, произнесла она. – Ваше… милостивейшее… Величество…

Король рассмеялся, эта женщина ему нравилась. Нравилась ее почтительность. Приятно видеть, как подданные в благоговении стоят перед ним. Он положил ей на плечи свои большие руки и сердечно поцеловал.

– Полно… полно… Мы так же рады приехать к вам, как вы принять нас. Теперь мы хотим познакомиться с вашей семьей.

Члены семьи стали поочередно выходить вперед. Глаза короля потемнели, остановясь на Джеке. Красивый, здоровый парень! Он злился, видя чьих-то красивых, здоровых сыновей. Затем представлялись юные женщины. Король смягчился. Он любил юных женщин. Леди Эллингтон была очаровательным существом, но все женщины, кроме Анны, теперь мало что для него значили, в сравнении с несравненной они почти не занимали его. Он поцеловал леди Эллингтон, отличив ее за красоту, расцеловал и остальных. Дочери Томаса были, пожалуй, не красавицами… но хорошенькими созданиями.

Потом король сидел за столом в окружении семьи; сопровождающие его придворные расселись между ее членами.

Обед ему понравился. Еда была простой, но хорошо приготовленной, он похвалил хозяйку и с удовольствием увидел, что ей это доставило радость.

Разговор велся интересный – тут король мог положиться на Мора; и, естественно, вопрос, становящийся все больше и больше предметом разногласий между ними, в этом обществе не затрагивался.

Мор блистал за своим столом – был весел и остроумен, старался показать, как умны его дети, особенно старшая дочь. Королю нравились шутки и смех, нравился и Томас Мор, хотя подчас он бывал безрассудным.

Генриху доставляло удовольствие видеть себя всесильным королем, привыкшим обедать в пиршественных залах, бывающим в гостях у королей и принцев, однако снисходящим до того, чтобы наслаждаться простой едой за скромным столом доброго подданного.

После еды он попросил Томаса показать ему сад. Придворные, поняв, что он хочет поговорить с канцлером наедине, остались в доме.

Алиса была вне себя от гордости.

Это счастливейший день ее жизни! Она будет рассказывать о нем до конца своих дней.

Теперь ей требовалось покинуть общество – дочери наверняка сумеют занять гостей на какое-то время – и подняться на верхний этаж, откуда виден весь сад, где прогуливались король и канцлер. Алиса едва не расплакалась от радости. На шее канцлера в высшей степени дружелюбно лежала королевская рука.

Этот замечательный визит близился к концу. С какой гордостью Алиса пошла к королевской барке, выслушала его поздравления и сделала глубокий, почтительный реверанс!

– Я до смертного дня запомню похвалу Вашего Величества моему столу, – сказала она.

Король не пожелал уступить ей в любезности.