Донна Валентино - Пират моего сердца

Закрывшись в каюте, Аннелиза чувствовала себя изгнанником, попавшим наконец в святилище. Жара всегда действовала на нее подавляюще, но сейчас она стала просто непереносимой, потому что ей больше нельзя было гулять по палубе. Пришлось раздеться, оставив на себе лишь сорочку, но все равно она продолжала обливаться потом. Тонкая просвечивающая ткань уже почти не закрывала плоти и не скрывала жажду ласки. Только теперь до нее в полной мере дошло, почему мать так настойчиво внушала, что приличные женщины ни днем ни ночью не расстаются с ярдами пышных складок из шерсти – оказывается, это удерживало их от безумия. Стоило Майклу Роуленду начать раздевать ее, как страсть мгновенно вышла из-под контроля. А когда он снял с нее все, она уже задыхалась и корчилась от возбуждения как неуемная блудница.

Разумеется, Питер все равно узнает правду, и довольно скоро. Он поймет, что ее «состояние здоровья» в том смысле, о каком иносказательно говорил капитан, действительно необратимо подпорчено. Она перестала быть непорочной, и хотя право распоряжаться собой принадлежало ей одной, она не исключала, что от нее попросят объяснений.

Но как на грех, ей никак не удавалось сосредоточиться и подумать, что она будет говорить мужу. Мысли ее все время возвращались к минувшей ночи, к Майклу. Возможно, дело было в одежде, оставшейся на ней после той встречи. Если бы она сменила ее на свадебное платье, может быть, ей удалось бы направить свой ум в нужное русло. Наверное, это неплохая идея, подумала она и стащила с себя сорочку.

Когда Аннелиза вынула из запылившегося муслинового чехла свадебное платье и приложила на миг к груди, у нее тут же возникло странное ощущение неприятия. И все же она влезла в него одним махом, даже не подумав о белье и юбках. Шелк растекся по голой коже рук и ног, коснулся прохладой груди, еще не остывшей от прикосновений Майкла…

Чуда не произошло. Платье не смогло заглушить чувств, пробужденных близостью с пленником.

Аккуратно подобрав шелк, Аннелиза опустилась на колени возле своего сундучка и откинула крышку. Здесь находился скудный запас нижнего белья и предметов дамского туалета, поверх которого покоилась массивная шкатулка. Аннелиза вынула из нее тяжелую, унизанную драгоценными камнями брачную перчатку и натянула на руку – так рыцарь надевает доспехи, готовясь к схватке с врагом.

Однако битва не увенчалась победой. Покаяния души не состоялось. «Твой брак недействителен, – нашептывал ей внутренний голос. – Ты ему не жена».

Аннелиза осторожно залезла в постель, расправила на себе платье, положила на пояс руку в перчатке, и тут же драгоценные камни своими острыми гранями врезались в ее тело сквозь ткань свадебного платья. Она подложила под перчатку другую руку, чтобы не испортить шелка, и прикрыла глаза. Вот так в будущем ей предстоит лежать в своей постели в ожидании мужа каждую ночь до конца дней.

Но больше всего Аннелизу пугало то, что она теперь уже не чувствовала себя женой Питера и скорее походила на мертвеца, с единственной разницей: в отличие от покойника она ощущала боль. Но может, и правда лучше быть мертвой, чем сознавать, что ты неверная жена, влюбившаяся в обреченного преступника?

– Я влюблена в Майкла Роуленда, – произнесла она вслух. Этих слов оказалось достаточно, чтобы снова пробудилось страстное желание. У нее задрожали руки. Призвав на помощь всю свою волю, Аннелиза продолжала лежать в свадебном платье, с брачной перчаткой на руке, тогда как сердце ее рвалось к Майклу. Теперь она была готова без оглядки мчаться в трюм, чтобы сделать то, о чем ее просил пленник, – освободить его и убежать вместе с ним.

– Я люблю его, – снова повторила она, прислушиваясь к сладкому замиранию волшебных звуков. Только сейчас Аннелиза поняла, что, вероятно, знала это с первой минуты, когда на палубе он прошел мимо нее. Все последующие дни Майкл оставался узником, но настоящей пленницей была она. Так было и тогда, когда он целовал ее и когда они предавались любовным утехам. Все ее ощущения напоминали бурное пробуждение природы. С Майклом в ней возрождалась жизнь, без него она гасла и умирала.

Неудивительно, что сейчас ее тело напоминало пустой кокон, трепещущий на ветру. Аннелиза больше не сомневалась, что вся оставшаяся жизнь пройдет в смятении и опустошенности, если Майкла не будет рядом.

У нее оставалось чуть больше одного дня. После этого она произнесет слова завершающей клятвы и начнет новую жизнь в качестве почтенной супруги Питера Хотендорфа. А до той поры у нее есть возможность оставаться Аннелизой Вандерманн – любовницей Майкла Роуленда. Вот почему она должна увидеть его хотя бы еще раз.

Как и ожидала Аннелиза, число дозорных на палубе резко возросло, однако теперь все их внимание было сосредоточено исключительно на море, и ей ничего не стоило у них за спиной незаметно проскользнуть в дополнительный люк. На этот раз она не рискнула брать с собой лампу и ограничилась лишь свечой, которую зажгла при помощи кремня, как только удалилась от лестницы на достаточное расстояние. Она предпочла бы не делать и этого, но побоялась, что без света не сумеет найти дорогу. К тому же ей пришлось бы усиленно смотреть по сторонам, чтобы не налететь на что-нибудь впотьмах и не наделать шума.

Едва она приблизилась к его тюрьме, как Майкл зашевелился. Тихое позвякивание цепей означало, что он готовился к встрече. Как ей ни хотелось ободрить его, она не решалась подать голос, пока не оказалась совсем близко.

– Это я. – Аннелиза перегнулась через ограду его загона и подняла свечу, чтобы свет падал ей на лицо.

– Так ты все-таки рискнула?! – Он широко улыбнулся и тотчас спрятал улыбку. Однако радость чувствовалась уже в самом его приветственном возгласе. Майкл ждал ее появления! Такого в ее жизни никогда не было. Она подумала, что, наверное, будет вспоминать об этом до конца жизни, с безумной жаждой снова испытать пережитое.

– О, Майкл, мне так нравится, как ты произносишь мое имя!

Спохватившись, что едва не выдала себя, она залилась краской. Но им отпущено так мало! Надо было ловить каждый миг и черпать из него как можно больше.

– Я предупреждал, чтобы ты не приходила, а ты не слушаешься. Тебе не следовало так рисковать.

Свеча всколыхнулась от того, что ее рука внезапно задрожала, и пламя чуть не погасло. Почему он так говорит? Тревога и желание увидеться с ним были столь велики, что она оставила сомнения и пришла сюда. Однако сейчас Аннелиза была в растерянности, так как не понимала истинного смысла его слов. Может быть, Майкл действительно больше не хотел ее? В отчаянии она бросилась было назад, но его взволнованный срывающийся голос заставил ее остановиться.