Бертрис Смолл - Византийская принцесса

Иоанн Кантакузин и его старший сын покинули Константинополь, чтобы двинуть свои войска против юного Иоанна Палеолога. Ни одна из противоборствующих сторон не желала вредить любимому городу, поэтому бои должны были происходить за пределами столицы.

Кантакузин предпочитал военным столкновениям дипломатию, но ему не оставили выбора. Его смерти желали сразу две вдовствующие императрицы, и то, что должно было стать быстрой победой, превратилось в войну, затянувшуюся на несколько лет. Переменчивые византийцы то и дело меняли направление своих симпатий, и Иоанн Кантакузин был вынужден обратиться за помощью к туркам Оттоманской империи, занимавшей противоположный берег Мраморного моря. Турецкие наемники в его войске сражались как львы, однако Кантакузин никогда не мог быть уверен, что кто-то из них не переметнется к противнику, если тот заплатит больше. Ему нужна была армия, на которую он мог положиться.

Сторона Палеологов тоже обратилась за помощью к султану Орхану, но, к сожалению, могла предложить только деньги, а султан знал, что императорская казна пуста. Иоанн же Кантакузин предложил золото, которое у него действительно было, форт Цимпа на полуострове Галлиполи и главное – свою дочь Теадору. Если Орхан примет его предложение, турки получат первый опорный пункт в Европе – Цимпу, причем не пролив ни капли крови. Предложение было слишком соблазнительным, чтобы от него отказываться, и султан его принял. В распоряжение Иоанна Кантакузина были переданы шестьсот лучших воинов. Действуя вместе с византийскими войсками, они заняли города на побережье Черного моря, разграбили Фракию и стали серьезной угрозой Адрианополю. Вскоре был осажден и Константинополь, где укрылся юный император.

Теадора, пребывая в безопасности за стенами монастыря Святой Варвары, знать не знала, что скоро выйдет замуж и супруг будет на пятьдесят лет старше ее. Зоя же, которой было известно о договоре супруга, плакала день и ночь из-за того, что ее нежная малышка будет принесена в жертву политике. Она была уверена, что султан помог Иоанну только потому, что хотел заполучить Теадору. Зоя была очень набожной и знала, что церковь хранила память о порочных нравах неверных. Любящей матери даже в голову не приходило, что в действительности султану нужна была Цимпа.

Теадоре со злорадством сообщила новость сестра Елена. Старше Теадоры на четыре года, Елена с золотистыми волосами и прекрасными голубыми глазами казалась сущим ангелочком, но характер у нее был далеко не ангельский. С эгоистичной, тщеславной и жестокой девицей мягкая Зоя, конечно, справиться не могла и влияния на нее не имела.

И вот однажды, когда мать Тамара оставила девочек одних, чтобы освоили новый вид стежков в вышивании, Елена прошептала:

– Знаешь, сестрица, для тебя нашли мужа: станешь третьей женой старого язычника и проведешь всю оставшуюся жизнь взаперти в его гареме, а я… я тем временем буду править Византией.

Сестра расхохоталась, а Теадора в ужасе воскликнула:

– Ты лжешь! Этого не может быть!

– А вот и нет, не лгу, спроси у мамы. Думаешь, почему она в последнее время так часто плачет? Отцу нужны надежные солдаты, и он предложил обменять тебя на войско. Я слышала, что туркам нравится спать не только с девочками, но даже с мальчиками.

Понизив голос, Елена принялась описывать отвратительные извращения. Теадора побледнела и вдруг без чувств упала на пол. Сестра некоторое время с любопытством разглядывала ее, но потом все же позвала на помощь. Когда мать спросила, что стряслось, Елена не моргнув глазом ответила, что понятия не имеет. Впрочем, как только Теадора очнулась, эта ложь быстро открылась. Зоя редко наказывала детей физически, но в этот раз так рассердилась, что надавала Елене пощечин, чтобы сбить спесь с ее самодовольного лица, и приказала слугам:

– Уведите ее отсюда! Заберите от меня, пока я не забила ее до смерти.

Когда они остались одни, Зоя обняла младшую дочь и, укачивая как ребенка, попыталась успокоить.

– Ну-ну, дорогая, не расстраивайся: все не так уж плохо.

Теадора всхлипнула.

– Елена сказала, что султану нравится спать с маленькими девочками и что он сделает мне больно, потому что, когда мужчина любит женщину, ей от этого больно, а я же ведь еще не женщина! Значит, мне будет еще хуже. Мама, я наверняка умру!

– Теа, твоя сестра не только жестокая, но еще и глупая, к тому же ничего толком не знает. Да, ты должна выйти замуж за султана Орхана, потому что твоему отцу нужна помощь. Послужить своей семье, вступив в выгодный брак, – это почетная обязанность принцессы. Какую еще пользу может принести женщина? Однако твой отец договорился с султаном, что ты не будешь жить в его доме до тех пор, пока не повзрослеешь. Если повезет, Орхан к тому времени умрет, и тогда ты вернешься домой и выйдешь замуж за доброго христианина. А до тех пор ты будешь жить в собственном доме за стенами монастыря Святой Екатерины в Бурсе. Твое пребывание там станет гарантией помощи Орхана твоему отцу.

Девочка шмыгнула носом и, теснее прильнув к матери, попросила:

– Мама, пожалуйста, не заставляй меня уезжать. Уж лучше я стану монахиней и останусь здесь, в монастыре.

– Девочка моя! – воскликнула Зоя так громко, что Теадора, вздрогнув, испуганно посмотрела на мать. – Ты что, не услышала ни слова из того, что я тебе только что сказала? Ты Теадора Кантакузин, принцесса Византии, и твой долг – служить своей семье, не забывай об этом. Никогда! Выполнять свой долг не всегда приятно, но именно это отличает нас от простолюдинов, которые живут только для того, чтобы удовлетворять свои примитивные желания. А ты, дорогая, не имеешь права уклоняться от исполнения своего долга.

– Когда нужно ехать? – спокойно спросила девочка.

– Сейчас твой отец занят: руководит осадой города. Как только Константинополь будет взят, мы решим.

Но взять город оказалось вовсе не легко. Со стороны суши за рвом шириной шесть футов и глубиной двадцать два высились три ряда стен в двадцать пять футов толщиной. Обычно ров оставался сухим, но во время осады его заполняли водой из нескольких труб. Первая стена – более низкая – служила защитой лучникам; следующая за ней возвышалась над вторым уровнем на двадцать семь футов и могла служить укрытием целому войску, а за ней стоял третий бастион, самый мощный. В башнях высотой футов семьдесят находились лучники, стояли машины для метания греческого огня и катапульты. Со стороны моря Константинополь защищала одна-единственная стена. При башнях, построенных через одинаковые промежутки, имелось семь гаваней. Поперек залива Золотой Рог была натянута толстая цепь, чтобы в залив не заходили корабли нежелательных гостей. Два предместья Константинополя на противоположном берегу, Галата и Пера, тоже были защищены мощными стенами.