Мэри Маккол - Превыше соблазна

– Дайте мне вашу руку, Мег.

– Что? – Мег быстро спрятала руки за спину. – Вы не должны ко мне прикасаться, Ричард. И я к вам – тоже. У вас остался еще один вопрос. Задавайте его, – с вызовом в голосе произнесла Мег.

Этот откуда-то взявшийся протест помог ей справиться с более сложными чувствами.

– Мне для вопроса как раз нужна ваша рука, Мег. Без этого ничего не получится.

Мег колебалась, и Ричард добавил:

– Ну, мадам, смелее. Если уж вы так боитесь, я только дотронусь до кончиков ваших пальцев. Неужели я прошу слишком многого и вы считаете мою просьбу слишком дерзкой? После всего, что было между нами?

Ричард хорошо знал Мег. От этой просьбы ее сердце пропустило одно биение. Один такт, а потом застучало с бешеной силой. Она хотела было отказаться, но тут рука, словно сама по себе и вопреки воле хозяйки, протянулась вперед и повисла в узком пространстве между ними.

«Вот она, Ричард, бери».

И Ричард взял. И взял очень странно.

Он поднял свою руку до повисшей в воздухе ладони Мег, слегка коснулся подушечек ее пальцев, погладил их, от чего дрожь пробежала по всему телу Мег, потом дотронулся до центра ладони и лишь тогда взял ее в руку.

Мег жадно втянула в себя воздух, только сейчас заметив, что задержала дыхание. Она молча смотрела на их сцепленные руки и старалась не шелохнуться. Надо бы вы дернуть руку, но ноги вдруг ослабли, колени едва не подогнулись, желание разливалось по жилам, и не было сил сопротивляться.

– Вы дрожите, мадам, – прошептал Ричард.

– Да, – так же шепотом согласилась Мег.

Она чувствовала, что он смотрит прямо ей в глаза, но сама не могла отвести взгляда от их слившихся рук.

– Но не от страха и отвращения?

– О нет…

Ответ слетел с ее губ непроизвольно, Мег не успела его обдумать и лишь потом осознала, что это был вопрос. Третий вопрос. Он задал свой третий вопрос.

– Вот и все, что я хотел узнать, – все тем же хриплым шепотом произнес Ричард.

Мег подняла на него глаза и была поражена силой желания, светившейся в его взгляде. Это желание воспламенило ее собственную кровь, превратив её в жидкий растекающийся по жилам огонь. Ей хотелось сбежать, укрыться у себя в комнате, но Ричард все еще держал ее за руку. Через секунду он наклонил голову и едва ощутимо коснулся губами ее пальцев. Однажды он уже делал так, и Мег сумела совладать с дрожью.

Поцелуй был краток. Мег успела почувствовать только легкую волну тепла, как Ричард уже распрямил спину, выпустил ее руку и произнес:

– Благодарю вас за честность, Мег. Завтра на рассвете мы уезжаем в замок Танбридж. – С этими словами он кивнул, чуть заметно улыбнулся и ушел.

Мег осталась все в том же смятении, в котором была до его визита. Но уверенности в ней стало меньше. Взгляды и прикосновения Ричарда окончательно вывели ее из равновесия…

Через три дня, когда они подъехали к замку Танбридж, состояние Мег не улучшилось. Путешественники решили остановиться в трактире «Бык и петух», перед фасадом которого болталась жестяная, грубо намалеванная вывеска заведения. Мег вышла из кареты, размяла затекшие мышцы, которые ответили ей острой болью и покалыванием. Однако она хорошо сознавала, что испытывает неудобства вовсе не из-за трудностей дальней дороги. Значительно больше ее тревожило и обижало благостное расположение духа, в котором пребывал все это время Ричард. Сама она несказанно мучилась от неопределенности в их отношениях, от неотступного желания быть с ним рядом, дотрагиваться до его руки, ощущать прикосновение его губ. Он же казался спокойным и уравновешенным.

С того ужасного дня, когда они расстались на пороге ее комнаты, Ричард вел себя безупречно. Как истинный джентльмен, внимательный и сдержанный, он не переставал заботиться об ее удобствах в дороге. Несколько раз Мег ловила на себе взгляд его глаз, в которых горел огонь, а временами мелькало странное, непонятное ей выражение. Но Ричард быстро отводил глаза, и Мег не успевала понять, что все это значит. Он ничего не предпринимал, не пытался с ней заговаривать о той перемене, которая произошла в их отношениях.

Ее угнетало сознание, что он так быстро утешился и обрел душевный покой, тогда как она сама мучилась несказанно, и каждое мгновение, проведенное в его обществе, приносило ей новую боль.

К счастью, неловкость смягчалась присутствием Джейн, новой горничной Мег. Джейн была деревенской девушкой, которая пребывала в полном восторге от своего высокого положения. Мег сначала протестовала против своего положения знатной леди, но смирилась, когда увидела, как счастлива ее горничная и вся ее семья оттого, что выбрали именно Джейн. У Мег не хватило духу объяснить им, что ее отвращение к мысли о служанке не имеет ничего общего лично с Джейн. Она чувствовала горечь, потому что ее вынуждали возвращаться к прежнему образу жизни графской дочери. Ей становилось дурно, когда она вспоминала о тех временах.

Однако Ричард указал ей, что ее нежелание иметь горничную нельзя принимать во внимание. Без горничной она вообще не может ехать в обществе такого человека, как он, – молодого, полного сил и ко всему еще неженатого. Общество этого не одобрит.

Итак, они отправились в путь втроем. Было решено, что Брэдан присоединится к ним позже, когда отправит жену и детей домой.

И вот она здесь. Лежит в темной каморке на жестком тюфяке. За окном грохочет на ветру вывеска с быком и петухом. Мег не спит третью ночь. Третью ночь слушает умиротворяющее сопение Джейн и думает о Ричарде. Представляет, как он лежит в постели за этой тонкой стенкой. Правда, оттуда не доносится ни единого звука, и Мег не знает, в комнате Ричард или нет. Однако уже поздно, скорее всего он лег. Мег пытается угадать, о чем он думает, если не спит так же, как она. Ей хочется знать, что ему снится, если он все же сумел заснуть.

Если учесть его жизнерадостное и спокойное настроение во время поездки, то Ричард, несомненно, спит сном младенца. Ну и ладно, она тревожится за двоих, решила Мег.

Уилла рассказала ей, что Джон обещал оставаться в Хоксли до полного выздоровления, а к тому времени Ричард уже сумеет отправить какие-нибудь вести о состоянии дел при дворе.

Если решение короля будет неблагоприятным для тамплиеров или при дворе появятся представители инквизиции, Джон должен забрать с кладбища в приорате часть сокровищ, которую привез Ричард, и переправить ее в Шотландию. Часть сокровищ, порученная попечению Джона, осталась во Франции. Ее конфисковали у него при аресте возле Монтивильера.

Мысль о том, что появление в Танбридже угрожает Ричарду арестом, тревожила Мег куда больше, чем перспектива самой появиться в обществе знатных дам и господ, которые ничего не забыли и ничего не простили. Однако ничего нельзя было сделать, и следовало держать свои страхи при себе. И кроме того, она сама определила ту дистанцию, которая сейчас их разделяла.