Мэри Маккол - Превыше соблазна

Фиона не успела ответить. К башенке голубятни устремилось несколько голубей, преследуемых вороной. Они благополучно опустились на узкий карниз у основания купола. Птицы ворковали и толкались, стараясь побыстрее проникнуть внутрь. Некоторое время Фиона и Мег наблюдали за переполохом. Потом Фиона вернулась к разговору:

– Вы весьма проницательны. Ричард так и говорил. – Щеки Мег вспыхнули, и не только от комплимента Фионы, но и потому, что Ричард так думал. – Вы правы, – продолжала Фиона, делая вид, что не заметила смущения Мег. – По доброй воле Ричард не стал бы иметь дело ни с кем, связанным с борделями. Так сложились обстоятельства. Ричард осиротел в возрасте пятнадцати лет. В то время Брэдан был в крестовом походе. Ричарда отправили к родственнику, мужу его тетки, Кендрикуде Лейси, виконту Дрейвену.

– Ужасно! – выдохнула Мег.

Она знала, насколько Ричард предан справедливости и правде, и представляла, как тяжело ему было общество такого испорченного человека, как его дядя.

– Но должна с сожалением сообщить, – возобновили рассказ Фиона, – что это было не самое страшное.

Мег выжидающе смотрела на собеседницу.

– У Ричарда и Брэдана была приемная сестра – хрупкое создание тремя годами старше Ричарда. Звали ее Элизабет. Когда Брэдан отправился в крестовый поход, Дрейвен стал управлять собственностью де Кантеров. Он обманул Элизабет и с помощью разных уловок заставил ее работать в своем борделе. Ричард был совсем юн, он ничего не мог сделать с дядей. Самое печальное в том, что Ричард был влюблен в сестру, которая провела в семье долгие годы. Ее потеря едва не стала для него роковой. – Фиона твердо смотрела в глаза Мег. – Элизабет родила Адама от Дрейвена и умерла в борделе вскоре после родов.

У Мег сжалось сердце. Сейчас она до конца осознала, почему вид повзрослевшего Адама так подействовал на Ричарда. Адам – сын человека, которого он ненавидел, и женщины, которая была его первой любовью и чью жизнь разрушил его дядя. Неудивительно, что внешность Адама пробуждает в Ричарде такие печальные воспоминания.

– Что стало с Дрейвеном? – внезапно охрипнув, спросила Мег. – Неужели он не понес наказания?

– За свои преступления он заплатил жизнью.

– Неужели его казнили? – с недоверием воскликнула Мег.

– В каком-то смысле. Кодекс чести де Кантеров обрушился на его голову. Его убили в стычке с солдатами, которых возглавлял Брэдан. К тому времени он вернулся домой и пытался исправить зло, содеянное Дрейвеном.

– Понимаю, – пробормотала Мег. – Видимо, это оказалось нелегко, ведь они были такими близкими родственниками. Как я понимаю, Брэдан, остановив столь изощренного злодея, должен был испытать некое удовлетворение. – Высказав это предположение, Мег увидела, как лицо Фионы изменилось, став еще более серьезным и замкнутым.

– Но Дрейвена убил не Брэдан. Его убил Ричард.

Мег была потрясена этим новым сообщением.

– Но как?.. – воскликнула она. – Он был почти мальчиком! Как он смог это сделать?

– Он очень решительный человек. К тому же в то время казалось, что Дрейвен ускользнет от наказания. – Фиона поджала губы. – Я уже говорила, что Ричард все чувствует глубоко и всегда вкладывает в свои дела душу. Наказание Дрейвена было одним из таких дел. Но за это тоже пришлось заплатить. С тех пор Ричарда гнетет чувство вины, во-первых, за то, что он не сумел спасти Элизабет, а во-вторых, за то, что убил собственного дядю, пусть и заслуженно. – Фиона покачала головой, отвела вдруг глаза от Мег и закончила: – Брэдан и я – мы так надеялись, что женитьба на Элинор и рождение Изабеллы излечит старые раны, но, как вам известно, получилось иначе. Этот брак принес Ричарду новые страдания. Однако у этой истории счастливый конец, – жизнерадостно воскликнула Фиона, стараясь скрасить мрачное впечатление от своего рассказа и развеселить Мег.

– Какой же? – удивилась та.

– Все могло кончиться на этой печальной ноте, но случилось чудо. Я встретила Брэдана. Нам повезло найти Адама, когда ему только-только исполнился год. Мы вырастили его как собственного сына. – Она задумчиво покачала головой. – Конечно, рано или поздно придется рассказать ему о его происхождении. Во всяком случае, это надо сделать до того, как он явится ко двору. На его плечи лягут грехи Дрейвена. Он так похож на своего отца, зато душа у него светлая, она досталась ему от матери. – Фиона бросила на Мег загадочный взгляд: – Что же касается Ричарда…

– Ричарда?.. – Мег тут же замолчала, ругая себя за неуместный интерес.

– Брэдан и я очень рады, что он вернулся домой и оставил службу у тамплиеров. Сейчас мы больше всего хотим, чтобы со временем он нашел сильную женщину, которая сама многое испытала в жизни. Женщину с добрым сердцем и способную к настоящей любви. Женщину, вместе с которой он сумеет построить новую жизнь, свободную от чувства вины и прежних горестей. Он долго страдал и сейчас заслужил немного счастья.

У Мег запылали щеки.

– Вы никого не знаете, кто соответствовал бы этому описанию? – усмехнувшись, спросила Фиона и выразительно пожала руку Мег.

Мег понимала, что Фиона задала свой вопрос из самых лучших побуждений. Она поддразнивала Мег, как старшая сестра может поддразнивать младшую. Однако Мег была не в состоянии выдержать этот шутливый тон. Она чувствовала, что сердце ее разбито, и не находила слов. Вместо ответа она разразилась горькими слезами.

Пытаясь справиться с мрачным настроением, которое с каждой минутой становилось все хуже, Ричард никак не мог решить, то ли ему выйти во двор и пройтись, то ли вывести из конюшни своего жеребца и унестись в поля, чтобы выплеснуть в бешеной скачке накопившееся напряжение и душевную усталость. Однако он не сделал ни того ни другого, а просто уселся в большом зале перед камином, сложил на груди руки и стал бесстрастно наблюдать за игрой огненных языков пламени и прислушиваться к треску сучьев.

Перед ним стояли две проблемы, и обе не шли у него из головы. Во-первых, Джон рассказал ему о бесчинствах французской инквизиции, а во-вторых, Мег необъяснимо переменилась к нему, Ричарду. Обе проблемы тревожили и печалили хозяина Хоксли.

Всего час назад Мег вбежала в дом со следами слез на лице и заперлась у себя в комнате. Следом за девушкой показалась расстроенная Фиона, она извиняющимся тоном сообщила Ричарду, что «сделала только хуже». Это случилось сразу после разговора с Джоном, который набрался сил и рассказал Ричарду, что инквизиция неумолимо подступает к Англии. Его самого схватили на морском берегу неподалеку от Монтивильера, вот тогда он и сумел подслушать разговоры своих мучителей о планах на будущее.