Барбара Смит - Грех и любовь

Если, конечно, не нашлась такая, которой почему-то пришло в голову ему отомстить. Которая знала его настолько хорошо, что сообразила, что мисс Джейн Мейхью способна доставить ему неприятности. Недовольно поморщившись, Итан принялся размышлять, кто бы мог сыграть с ним такую злую шутку. Разве что…

В этот момент вошел лакей, и Итан, прервав свои размышления, приказал ему привести секретаря и управляющего. Вскоре оба уже вошли в библиотеку, и Итан уселся за секретер.

Взяв из серебряного подстаканника перо, окунул его в чернильницу и занес руку над документом.

«Вы, Итан Синклер, просто бессовестный негодяй», — припомнились ему слова Джейн.

Этот упрек почему-то никак не давал Итану покоя. Оказывается, с годами мисс Джейн Мейхью мягче не стала. Все такая же суровая девица, напоминавшая ему гувернантку, служившую когда-то у них в доме, которую Итан боялся как огня. Бесформенное платье черного цвета с таким высоким воротником, что странно, как она не задохнулась.

Пегие волосы собраны на затылке в тугой узел. Глаза, правда, ничего, большие, серо-голубые, а вот черты лица самые обыкновенные, цвет лица нездоровый, тусклый, и плечи прямые, словно она вышагивает на военном параде. Не женщина, а гвардеец какой-то.

Да и характерец соответствующий. Резкий, прямой. Никогда он не забудет, как она застукала его в конюшне с миловидной горничной и принялась распекать за то, что он воспользовался своим положением хозяина. И невдомек ей было, что хихикающая девица сама его соблазнила.

И тем не менее с Джейн Мейхью, несмотря на все ее недостатки, Марианне будет лучше, чем с ним. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

Опустив перо, Итан сердито нацарапал на документе свое имя.

И едва он успел это сделать, как из коридора донесся какой-то шум, послышались голоса, раздался легкий стук каблуков. Раздраженно сорвав очки, Итан обернулся, собираясь приказать закрыть двери библиотеки, но в этот момент на пороге возникла изящная особа, и слова замерли у него на губах.

За гостьей тянулся шлейф дорогих духов. Облаченная в шелковое платье персикового цвета, туго облегавшее ее стройную фигурку, леди Розалинда больше походила на девочку, чем на женщину средних лет. Ее золотисто-каштановые, зачесанные наверх волосы и изящные черты лица были очаровательными, как всегда.

Остановившись перед Итаном, она распахнула объятия:

— Итан, мой мальчик. Как же давно я тебя не видела! Ну же, поцелуй меня.

Нехотя встав со стула, Итан коснулся губами гладкой кожи.

Худшего момента для визита его мать выбрать не могла.

— Здравствуй, мама, — сдержанно проговорил он.

— О Боже! — воскликнула леди Розалинда, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Я помешала? Вы тут собрались по делу?

— Да, — спокойно ответил Итан и встал так, чтобы загородить спиной лежавший на секретере документ. — Не могла бы ты подождать меня в гостиной? Через несколько секунд я к тебе присоединюсь, — О Господи! Откуда такой строгий тон? Как ты мне сейчас напоминаешь твоего покойного отца! Ну уж нет, ни в какую гостиную я не пойду. Мы с тобой не виделись с осени, и мне не терпится рассказать тебе о красотах Италии и, кроме того, выслушать все твои новости. — И леди Розалинда изящно махнула ручкой, словно отгоняла кур, — Твои мужчины могут прийти и попозже.

Стиснув зубы, Итан приказал секретарю и управляющему выйти. Они направились к двери, а мистер Григсби взял документ.

— Я отнесу бумагу мисс Мейхью, ваша светлость, ч» сказал он и, подув на подпись, скатал документ в трубочку.

— Мисс Мейхью? — удивилась леди Розалинда, пристально глядя на сына. — Какие у тебя дела с этой пренеприятной старой девой Вильгельминой?

Итан решил ее не разубеждать.

— Так, ничего особенного.

Но не успел тщедушный поверенный пройти и двух шагов, как леди Розалинда ловко выхватила документ из его костлявой руки. Прежде чем Итан успел ее остановить, она развернула бумагу и пробежала ее глазами.

— А, так это Джейн Мейхью… Дочь моей дорогой подруги Сьюзен. Я всегда считала, что бедняжке Джейн не повезло.

Потерять мамочку в таком юном возрасте… Что? — Голубые глаза леди Розалинды округлились. Она пристально взглянула на Итана. — Джейн нашла ребенка?! Твоего ребенка?!

— Отдай мне документ, — потребовал Итан, протягивая руку, но леди Розалинда и не подумала его послушаться.

— Наконец-то у тебя появился ребенок! И ты собрался его отдать? Вот так просто — взять и отдать?! — воскликнула леди Розалинда, прижимая документ к груди.

Глядя на изящные черты ее лица, искаженные болью и разочарованием, Итан вдруг снова почувствовал себя мальчишкой, который на одной вечеринке, устроенной его матерью. подглядывал за вышедшими в уборную дамами, и его застали на месте преступления. Отогнав от себя неприятное воспоминание, Итан сказал:

— Маловероятно, что она моя дочь.

— Зная о твоей скандальной репутации, я была бы сильно удивлена, если бы Марианна оказалась твоим единственным ребенком. Но я не позволю тебе бросить мою внучку, как какого-нибудь приблудного котенка.

Леди Розалинда легкой походкой проскользнула к камину и бросила документ в огонь.

Итан кинулся за ней, но было уже поздно. Края бумаги моментально обуглились, и он, попытавшись вытащить драгоценный документ из огня, лишь обжег себе пальцы.

— Черт побери, мама! — яростно воскликнул он.

— Очень тебя прошу, перестань чертыхаться, — заметила леди Розалинда, наблюдая за тем, как сын трясет рукой, пытаясь смягчить боль, и, прищелкнув пальцами, позвала:

— Пойдем, Итан. Я хочу вместе с тобой навестить свою внучку.

Легкие у Марианны оказались великолепными! Джейн только диву давалась, как громко, оказывается, может кричать младенец.

Прижав Марианну к груди, она ходила взад и вперед по кухне, покачивая ребенка, надеясь таким способом успокоить его.

Но не тут-то было. Девочка продолжала неистово вопить.

Обычно, когда Марианна спала, она была похожа на маленького ангелочка, однако в данный момент ангельское личико, искаженное гримасой плача, покраснело. В очередной раз повернув головку, девочка ткнулась личиком в грудь Джейн и, не получив желаемого, закричала еще громче.

Испытывая полнейшую беспомощность, Джейн и сама чуть было не расплакалась.

— Ш-ш-ш, моя маленькая, — прошептала она. — Молочко подогревается. Потерпи немножко.

— Уж не знаю, сколько я еще вытерплю эти вопли. Никаких нервов не хватит слушать этого ребенка, — запричитала тетя Вилли. Сидя в кресле у камина, она обмахивалась носовым платком с черной каймой. — Может, ты нечаянно уколола ее булавкой, когда…

— Когда пеленала? Уверяю вас, я была чрезвычайно осторожна. — Джейн была настолько раздражена, что едва сдерживалась. — Она просто голодная.