Кристина Додд - Мой верный рыцарь

Дэвид видел внутреннюю борьбу дочери. Ее мало беспокоило, умеет Элисон владеть мечом или нет; Дэвид сам говорил Гаю, что его дочь мечтает использовать свое мастерство против Элисон. Но в сердце девочки скрывались неисчерпаемые запасы нежности, и Дэвид на это рассчитывал.

– Твоей новой маме кто-то угрожает.

– Кто?

– Я не знаю, но из-за этого мы с ней и познакомились. Она наняла меня, потому что кто-то стрелял в нее из лука.

– Наверно, она пыталась кого-то выкупить, – пробурчала Берт.

Дэвид пропустил это мимо ушей.

– Кто-то поймал ее кошку и замучил до смерти.

– Неправда! – Берт закатала кверху рукава, как будто ей стало жарко. – У нее есть кошка. – Берт показала ему царапины у себя на руке. – Видел? Она царапается.

– Я подарил ей новую кошку, потому что она плакала о старой.

– А ты видел ее слезы? – спросила недоверчиво Берт.

– Нет, это было хуже слез.

Взглянув на небо, Дэвид увидел скопление темных облаков. Подходящий день для занятий со сквайрами: нежарко, солнца не видно, и дождя не предвидится.

– Видишь эти тучи? – Берт кивнула. – В них дождь, но они его не проливают. Им больно, они хотят его выплакать, но не могут. Что-то им мешает. Твоя новая мама такая же. Она прячет свои слезы, а ты знаешь, как это больно.

– Это как когда ты меня оставил, и я знала, что должна быть храброй, а мне было так плохо без тебя?

– Да, именно так.

Берт поскребла подбородок.

– Она не любит кошку, которую ты ей подарил. Она ее никогда не ласкает. Она никогда с ней не разговаривает. – Уголки ее рта опустились. – Она не целует ее на ночь.

Дэвид понял, что Берт говорила не о котенке. Ей было все равно, достается ли ему на ночь поцелуй или нет, но с детским эгоизмом она болезненно воспринимала отсутствие у Элисон внешних проявлений чувства. Ей нужна была мать, которая бы обнимала и целовала ее, а не говорила с ней о приличиях и умывании. Опустившись рядом с дочерью на колени, Дэвид сказал, тщательно выбирая слова:

– Она боится любить кошечку. Она так любила другую, что она боится, что если она полюбит эту, то и эта погибнет.

– Это глупо. Ты же не позволяешь никому отнять у нее кошку и замучить.

Никто не верил в него так, как Берт. Уж конечно, не Элисон.

– Она мне не доверяет.

Берт обхватила его шею замурзанными ручонками.

– Но ты мой папа.

Нежно обнимая ее, Дэвид объяснил:

– Она не понимает, что это значит. Она не понимает, что я сделаю все, чтобы защитить тебя и ее. Ты – моя дочь. Она – моя жена. Вы – моя семья, а семья для меня значит больше всего на свете.

– Ты должен сказать ей!

– Я ей покажу. Она придет учиться с тобой и Эдгаром.

Берт ничего не ответила, и такое необычное поведение внушило ему надежду. Быть может, он все-таки принял правильное решение.

– Пойдем, – сказал Дэвид. – Помоги мне достать оружие.

Пока они раскладывали ножи, мечи, щиты и луки со стрелами, Дэвид припомнил сцену в зале. Она была лучшим свидетельством того, что Элисон не доверяла ему.

Это было не родимое пятно, он готов был поспорить на Рэдклифф. Ребенка обожгли, и мать не хотела признаться, как это произошло. Но почему Элисон тоже солгала? И леди Эдлин; Элисон изумилась, когда леди Эдлин вмешалась со своей выдумкой. Все это грозило опасностью, и он боялся, что ему придется сделать то, о чем он говорил Берт – защитить свою семью от какой-то страшной угрозы. Он многому научился за эти голодные годы и надеялся, что на этот раз он сделает правильный выбор.

– Они идут.

Мрачный голос Берт прервал его размышления.

Леди Элисон и Эдгар направлялись к ним, и Дэвид усмехнулся при виде того, что Элисон считала подходящей воину одеждой. На ней была старая котта с узкими рукавами, пара крепких сапог, платок был завязан вокруг шеи. Две длинных косы свисали по ее решительно выпрямленной спине.

Дэвиду было знакомо это ее выражение. Эдгар наблюдал его каждое утро, когда он шел упражняться с Берт. Она решилась, было написано у нее на лице. Она это не одобряет, но она на это пойдет.

– Приветствую вас, миледи, на нашем турнире, – Дэвид шутливо с ней раскланялся. – Вы готовы исполнять мои указания и научиться владеть оружием, как подобает сквайру?

– Да, милорд. Хотя я и не понимаю, какая мне от этого польза.

– Чтобы никто больше не убивал твою кошку, – сказала Берт.

Дэвида передернуло. Он знал, что Элисон не желала, чтобы об этом стало кому-нибудь известно. Она скрывала чувства и дорожила своим внутренним миром. Не станет ли она вымещать свое недовольство им на Берт?

Он недооценил ее. Элисон удивленно посмотрела на девочку и сказала негромко:

– Да, это и впрямь убедительная причина.

Дэвид поспешил вмешаться, опасаясь еще каких-нибудь недоразумений.

– Сначала мы поучимся стрелять из лука.

– Да, да! – Эдгар довольно усмехнулся.

Стрельбу из лука преподавал Гай, и он уверял Дэвида, что у Эдгара врожденный талант. Еще слишком маленький, чтобы осилить противника в рукопашном бою, Эдгар наслаждался пением стрелы, дающим ему шанс на победу. Он дорожил каждой минутой, проведенной с луком в руках.

– Да, да! – отозвалась, подражая ему, Берт.

У нее был собственный маленький лук, и она упражнялась часами, стараясь сравняться со своим героем.

– Установите цели, сквайры, – сказал Дэвид. – Я начну обучать леди Элисон.

Берт уперлась пятками в грязь.

– Я хочу, чтобы ты учил меня!

Эдгар подтолкнул ее.

– Милорд велел нам установить цели.

– Он мой папа.

– Настоящий сквайр не спорит со своим рыцарем. – Эдгар направился к сараю, где хранилось оружие. – Девчонки не умеют исполнять приказания, – крикнул он на ходу.

– А я умею, – Берт побежала за ним, – я умею.

– Эдгару не нравится, что ты со мной занимаешься? – спросила Элисон.

Дэвид протянул ей лук.

– Подержи, пока я надену тебе предохранители на кисть и на пальцы. – Ей следовало научиться делать это самой, но ему был нужен случай дотронуться до нее, погладить ей кожу пальцами.

– Нет, он ничего не имеет против тебя. Тут дело в Берт. – Он взглянул на детей, тащивших цели и споривших, где их установить. – Тебе будет приятно узнать, что Эдгар тоже не одобряет этих уроков для Берт.

– Почему это должно быть мне приятно? – Она следила глазами за его руками, натягивавшими ей на кисть кожаный браслет. – Я учила Эдгара уважать своего господина и повиноваться ему.

– Он мне повинуется.

– С готовностью?

– Не то чтобы, – признал Дэвид, натягивая тетиву. – Берт иногда осложняет мне положение. Может быть, если бы ты… да нет, это глупости.

– Что?

– Да нет, ничего, – он отступил и подал ей лук. – Неважно.

– Мне кажется, что у тебя не бывает неважных идей.

Элисон глубоко вздохнула, когда он обхватил ее руками. Взяв ее руку, Дэвид показал ей, как держать тетиву.