Джо Гудмэн - От всего сердца

— Я стыдилась того, что согласилась выйти за него замуж. Андерсон не принуждал меня. Будь у меня больше уверенности в себе и стремления к самостоятельной жизни, я бы не пошла на это. Мне следовало признаться тебе с самого начала, но тогда пришлось бы слишком многое объяснять. А потом, когда я решила, что Андерсон умер, наш брак стал всего лишь фактом моего прошлого, не имевшим никакого отношения к настоящему и будущему.

Грей кивнул.

— Помнится, кое-кто приложил немало усилий, пытаясь вырвать тайны моего прошлого, — заметил он.

Беркли вздохнула:

— Я и не смела надеяться, что ты не напомнишь об этом.

Грей чуть заметно улыбнулся.

— Да, едва ли ты могла рассчитывать на это. Я всегда готов дать сдачи. — Он понимающе посмотрел на Беркли. — Да и ты тоже. К чему все эти задернутые шторы, этот жалкий огонек? Зачем сидеть в холоде и темноте?

Щеки Беркли порозовели.

— Я успокаивала нервы.

— А может, собиралась разыграть передо мной спектакль?

— И то и другое. — Беркли оглядела комнату, холодную и темную, как пещера. — Кажется, я переборщила.

— Самую малость. — Грей сжал ее руку. — Как бы то ни было, я уже не буду чувствовать себя хуже, чем в эту минуту. Так что стараться тебе незачем. — Он поднялся и пошел к камину развести огонь. — Андерсон согласился уехать. Он взял билеты и принял мои условия. — Сунув в камин растопку и поленья, Грей поджег их. Беркли молчала, и как только по щепкам побежали язычки пламени, он взглянул на нее. — О чем ты сейчас думаешь?

Беркли встряхнула головой, словно отгоняя какие-то мысли.

— Что?.. А, пустяки. Я подумала… нет, ничего.

Грей посмотрел на ее руки. Беркли спрятала их под одеяло и, сама того не замечая, поглаживала свой округлившийся живот.

— Ты называешь это «ничего»? — повторил Грей ее слова. Беркли была явно встревожена.

— Тебя беспокоит ребенок? — допытывался Грей.

— Нет… нет, не ребенок… во всяком случае, не то, что ты думаешь.

И вдруг Грей понял. Понял, хотя и не знал, что натолкнуло его на эту мысль.

— Андерсон угрожал нашему ребенку?

Беркли кивнула.

— Он сказал, что я должна прервать беременность. Сказал, что сам позаботится об этом. Андерсон… в общем, он был очень настойчив. Мне удалось сменить тему разговора, но я видела, что эта мысль не оставляет его. То, что он предлагал, не укладывалось у меня в голове. Сначала я решила, что он ревнует, но потом… — Она растерянно пожала плечами. — Андерсон никогда не выказывал желания завести со мной детей. Зачем ему отнимать у меня ребенка?

— Он готов отнять у тебя все, что приносит тебе счастье. Андерсон ценит только то, что дорого другим.

— Возможно, ты прав, — согласилась Беркли, но судя по голосу, у нее оставались сомнения.

— Не возможно, а точно, — возразил Грей с убежденностью, которой не чувствовал. — Он не может заставить тебя действовать вопреки твоей воле.

— Не может. И никогда не мог. Однако Андерсон всегда находил способ сделать так, чтобы его замыслы казались мне моими собственными. В этом и состоял его талант.

Грей несколько секунд молчал, глядя на нее. Одна рука Беркли по-прежнему прикрывала живот, словно защищая его.

— Что, если он и в этот раз сделает нечто подобное? Удастся ли ему убедить тебя обратиться к акушеру?

Беркли рывком вскинула голову:

— Нет! Я хочу ребенка. Андерсон не в силах изменить это желание.

— Если ты боишься, если у тебя есть сомнения, ты не обязана с ним встречаться.

— Встречаться с Андерсоном? Он сам это предложил?

Грей кивнул, повернулся к камину и поворошил угли.

— Да. Он сказал, что не уедет, не повидавшись с тобой.

— Я не хочу видеть его. Я так и знала, что он не примет твои условия, не выдвинув встречных требований. Последнее слово всегда должно оставаться за ним. Андерсон никогда не согласится ни с чьим предложением, если оно не устраивает его.

Грей отодвинулся от камина, чтобы не загораживать от Беркли тепло.

— Андерсон просит, чтобы ты приехала в порт посмотреть, как он уезжает. Ты будешь не одна, а со мной.

— Ты говоришь так, словно хочешь, чтобы я поехала.

— Правда? Поверь, я не подпустил бы к тебе Андерсона даже на милю, но ты должна выбирать сама. Я лишь передал его слова.

Беркли ждала продолжения, но Грей опустил глаза и провел рукой по волосам. Казалось, он что-то обдумывает.

— Это все? — спросила она, зная, что Андерсон Шоу всегда держит в одной руке приманку, а в другой — крючок. Грей вновь посмотрел на Беркли.

— Я сказал ему, что вряд ли ты согласишься приехать, а я не стану неволить тебя.

— Ну и?.. — Беркли затаила дыхание.

— Андерсон велел передать тебе, что собирается рассказать о твоем отце. Он считает, что это очень заинтересует тебя.

Сердце Беркли сжалось.

— Андерсон не ошибся, — чуть дрогнувшим голосом сказала она.

Нат принес весть о том, что «Олбани» отремонтирован и собирается поднять якоря в течение ближайшего часа. Всю дорогу до отеля он бежал, поэтому запыхался и говорил скороговоркой. Сэм, Шоун, Доннел и еще с полдюжины человек, трудившихся в тот день в зале, повернулись к Грею, ожидая его реакции. Они услышали, как Грей негромко поблагодарил мальчика и попросил его сходить за Беркли.

Когда Нат удалился, Грей встал и бросил на стол карты, которые перед этим рассеянно тасовал.

— В порту можно ожидать чего угодно, — сказал он. — К примеру, «гусей». А может, Андерсон действительно хочет только попрощаться с моей женой. — Окружающие запротестовали, но Грей пропустил их слова мимо ушей. — Вы знаете, где разместиться и как действовать. Не забывайте, мы с вами не имеем никакого отношения к комитету Брэннана. Не нам начинать войну с «гусями» или мстить за прошлое. Особенно за прошлое. — Помолчав, он по очереди обвел взглядом своих людей, отлично понимая, что ни один не забыл о Майке, пострадавшем от рук «сиднейских гусей». — Не вмешивайтесь, пока Беркли ничего не грозит. — Увидев, что рабочие кивают, Грей продолжал:

— Очень хорошо. Отправляйтесь. И постарайтесь сделать так, чтобы я не увидел вас в порту. Если я вас замечу, то Андереон и подавно.

Зал почти опустел, когда спустилась Беркли. Нат следовал за ней по пятам.

— А где все? — спросила она, подойдя к Грею. Беркли остановилась, и Нат ткнулся носом ей в спину. Вздохнув, она взяла его за плечо и поставила рядом с собой:

— Стой здесь, сбоку. И не липни ко мне, как корка к хлебу.

Увидев, с каким унынием Нат воспринял выговор Беркли, Грей прикоснулся к плечу мальчика.

— Спасибо, Нат. Можешь идти. Энни угостит тебя чем-нибудь на кухне.

Мальчик просиял. Кивнув, он поспешил в кухню,

— Он выслеживает тебя, как индеец, — заметил Грей. — Едва ли ему понравилось, когда ты назвала его хлебной коркой.