Сьюзен Грейс - Леди-судьба

– Что? – ахнул Джеффри. – Майлс захватил тебя в плен?

Кэтрин прикусила нижнюю губу и осторожно сказала:

– Э-э… Знаешь, папа, это я объясню тебе немного позже, а пока давай лучше про Викторию. В начале декабря я перестала видеть сны про Викторию, но буквально два дня тому назад у меня опять промелькнуло видение. Оно было коротким, всего несколько мгновений, но я успела рассмотреть, что Виктория не одна. Рядом с ней был какой-то мужчина. Я не рассмотрела его лица, но поняла, что с ним она чувствует себя в полной безопасности и они любят друг друга.

– А вдруг это был твой сон, а не ее? – вздохнул Джеффри.

– Я никогда не вижу своих снов, как все люди, – пояснила Кэтрин. – Только чужие. И теперь я знаю, что это всегда были сны Виктории.

Часы в коридоре пробили два раза.

– Боже мой, папа, уже два часа ночи! – спохватилась Кэтрин. – Пора ложиться.

Джеффри с поразившей Кэтрин силой прижал ее к себе, не желая отпускать, и сказал:

– Нет. Я слишком долго ждал тебя, Кэтрин, и не успокоюсь, пока не узнаю о твоей жизни все, до мельчайших подробностей. Рассказывай.

– Но так мы можем проговорить с тобой до самого утра, – попыталась возразить Кэтрин.

– Отлично, – ответил Джеффри. – Будем говорить до утра. Я готов. А теперь расскажи мне о моей Кэтрин.

– Ну, если ты так настаиваешь, – сдалась Кэтрин. – Правда, я боюсь, что кое-что в моем рассказе может показаться тебе неправдоподобным, особенно когда речь пойдет о Леди Кошке.

– О Леди Кошке, этой знаменитой пиратке? Ты что, знаешь ее?

– Да, я знаю ее, – вздохнула Кэтрин. – И ты тоже, папа.

В девять часов утра, как всегда, Люси принесла в спальню герцога завтрак. Она открыла дверь своим ключом, поставила поднос на стол и раздвинула шторы. Увидела нетронутую постель Джеффри и встревожилась. В комнате не было ни герцога, ни Виктории.

Люси увидела раскрытую дверь гостиной и вошла. Картина, которую она увидела, запечатлелась в ее памяти на всю жизнь.

Джеффри сидел в своем кресле, а на коленях у него свернулась клубочком дочь, положив голову на грудь отца. Ее длинные светлые локоны разметались по темно-красному бархату сюртука герцога, перепутавшись с русыми волосами Джеффри.

Оба они крепко спали.

Люси подошла ближе, и Джеффри, открыв глаза, улыбнулся ей.

– Моя дочь просто прекрасна, не правда ли, Люси?

Услышав глубокий звучный голос герцога, Люси обомлела и, не в силах вымолвить ни слова, молча кивнула головой.

– Наконец-то моя Кэтрин вернулась домой. Теперь мы с ней не расстанемся никогда.

– Кэтрин? О ком вы говорите, Джеффри? – спросила Люси. Она была потрясена настолько, что назвала герцога просто по имени.

Джеффри скосил глаза на спящую.

– Это моя дочь, Кэтрин, – сказал он. – Мы думали, что она погибла много лет тому назад. Виктория исчезла, но зато я нашел Кэтрин. Теперь мы вместе с ней наверняка сумеем разыскать и Викторию.

Он заглянул в глаза Люси, понял ее недоумение и кивнул на скамеечку, стоявшую возле его кресла: – Присядь, Люси, и я расскажу тебе волшебную сказку с хорошим концом.

Затем почти час Люси слушала рассказ герцога о судьбе Кэтрин. Когда он закончил, все лицо девушки было залито слезами.

– О, боже, это просто невероятно, что вы в конце концов нашли друг друга, – охрипшим от волнения голосом произнесла Люси.

Джеффри наклонился вперед, смахнул слезинку со щеки девушки и сказал:

– Не надо плакать, Люси. Лучше порадуйся за всех за нас.

У Люси задрожала нижняя губа.

– Ничего не могу с собой поделать. Простите, ваша светлость.

– Послушай, – покачал он головой. – Минуту тому назад ты назвала меня по имени, и мне это очень понравилось. Меня зовут не ваша светлость, а Джеффри. Ты можешь повторить это, Люси?

– Р-разумеется… Джеффри, – запинаясь, ответила она.

– Ну-ка, еще раз, – попросил он, не сводя глаз с ее губ.

– Джеффри.

Он провел рукой по ее каштановым локонам и мягко притянул к себе.

– Сколько месяцев я мечтал об этом, – прошептал он. – Надеюсь, ты не рассердишься на меня, дорогая?

Люси не успела и глазом моргнуть, как Джеффри приник к ее губам и нежно поцеловал.

– Я знал, что ты очень сладкая, – улыбнулся он.

Кэтрин зашевелилась у него на коленях, и Люси поспешно отпрянула. Кэтрин открыла глаза.

– Доброе утро, папа. Доброе утро, Люси, – сказала она. – Простите, мне нужно ненадолго покинуть вас.

Она соскочила с колен Джеффри, поцеловала его в щеку и проворно вышла из гостиной.

– Счастья тебе, папа, – прошептала она, прикрыв за собой дверь. – Люси – прекрасная девушка, и она сумеет позаботиться о тебе. Вы оба заслужили право на счастье и теперь нашли друг друга – что может быть прекрасней?

Вернувшись к себе в спальню, Кэтрин рассказала Дарси обо всех событиях минувшей ночи. Та выслушала ее с широко раскрытыми глазами и под конец разрыдалась.

– Как я рада, что нам не нужно больше притворяться, миледи, – сказала она.

– Не торопись, Дарси, – предупредила ее Кэтрин. – Не забывай, что для всех я по-прежнему Виктория.

Потом они устроили в комнатах герцога праздник и расположились прямо на ковре возле камина, будто на пикнике. У них было копченое мясо, овощи, фрукты и бутылка вина, которую Дарси выкрала из кладовой.

Джеффри с улыбкой оглядел троих женщин, собравшихся вокруг его кресла, и сказал:

– Я очень счастливый человек. Мне удалось найти свою дочь Кэтрин, и теперь я не сомневаюсь в том, что вслед за ней ко мне вернется и Виктория. Я сижу в окружении прекрасных леди, пью хорошее вино и смотрю в будущее с уверенностью и надеждой. Мне даже начинает казаться, что я не слишком стар и бесполезен и для меня самого не все еще потеряно в этой жизни.

– Это ты-то стар и бесполезен? – нахмурилась Кэтрин. – Эти слова никак к тебе не идут, папа. Я бы описала тебя совсем иначе – решительный, красивый и удивительный.

– Удивительный? – в свою очередь нахмурился Джеффри. – Нет, я обыкновенный человек, Кэтрин. Ничего удивительного или особенного во мне нет.

Она шутливо погрозила ему пальцем:

– Не возражай, папа. Мне лучше знать. Когда я приехала сюда, ты был совершенно беспомощным, но буквально за считанные недели сумел превозмочь болезнь, стал радоваться жизни. Это потрясающе. Нужно ли напоминать о том, что до вчерашней ночи ты даже говорить не мог?

– А может быть, мне до вчерашней ночи просто нечего было сказать? – лукаво улыбнулся Джеффри. Затем он посерьезнел, взял руку Кэтрин и нежно поцеловал шрам на ее ладони. – Этот шрам – вот настоящее чудо. Подумать только, я едва не убил повитуху, когда увидел, что она собирается сделать надрез на твоей руке! Слава богу, что у меня хватило ума согласиться на это!