Линда Мэдл - Шепот фиалок

Дориан хмуро кивнула.

– Тук-тук-тук!

В беседку заглянула Сюзанна Санридж.

Рука Николаса мгновенно обвилась вокруг талии Дориан; он притянул ее к себе. Дориан начала было вырываться, но тут же сообразила, что роман с Николасом – лучшее и самое простое прикрытие для их отношений. От уверенной, властной силы его объятий сердце Дориан пустилось вскачь.

– Привет-привет… – На щечках хорошенькой вдовы заалел румянец смущения. – Извините, что потревожила… но графиня приглашает всех нас полюбоваться ее оранжереей. Нарциссы, говорит, уже расцвели, да и голландские тюльпаны распускаются прямо на глазах.

– Ну конечно, с удовольствием! – отозвался Николас.

Дориан не успела даже открыть рот, чтобы отказаться. Ей пришлось скрыть раздражение и об руку с Николасом, с улыбкой на устах появиться из беседки на глаза сгорающих от любопытства дам.

– Обожаю голландские тюльпаны!

Лишь несколько одиноко мерцавших свечей рассеивали темноту пустой библиотеки. Николас тихонько закрыл за собой дверь, приглушив музыку и веселые голоса. Большой бал Торп-Холла был в самом разгаре. В начале вечера Николасу удалось добиться одного танца с Дориан. Чуть позже, перед самым ужином, он видел ее за карточным столом в гостиной, в компании Дэвиса и леди Элизабет. И это все. После осмотра оранжереи они больше не общались.

Громадный стол в библиотеке был завален книгами и связками нотной бумаги, прикрытыми серым от пыли полотном. Мистер Хэдли сдержал свое обещание заняться материалами по музыке. Едва Николас успел сделать пару шагов к столу, как в библиотеку влетела запыхавшаяся Дориан.

– Ага, вы уже здесь! – обвиняющим тоном произнесла она.

Яркий луч из коридора высветил ее фигурку, и Николас в который раз за вечер с восхищением отметил изящество ее бирюзового с серебром наряда. Дориан закрыла дверь.

– Так я и знала, что вы меня опередите!

– Я только что пришел.

– Ну конечно. – Дориан определенно доверяла ему не больше, чем он – ей. – Успели что-нибудь найти?

– Пока нет. – Николас рассеянно перебирал книги в крайней стопке. – Откровенно говоря, я в музыке слабо разбираюсь, но даже на мой непросвещенный взгляд здесь нет ничего выдающегося.

Пройдя к столу, Дориан быстро просмотрела соседнюю стопку книг.

– Не могу не согласиться.

Аромат ее духов витал вокруг и будоражил нервы Николаса, да так, что на секунду он даже забыл, зачем сюда пришел.

В комнате повисло молчание. Какое-то время они работали бок о бок, не произнося ни слова.

– По словам Сюзанны Санридж, языки сплетников сегодня заработали вовсю, – наконец произнесла Дориан.

– А что такое сегодня случилось? – бросил Николас, переходя к следующей стопке книг.

– Хорошенький вопрос – «что случилось»! Забыли про беседку? Скоро о нас заговорит весь Лондон! Нужно быть осторожнее!

– Волнуетесь, как бы скандала не вышло? По-моему, поздновато, – усмехнулся Николас.

В тишине раздался ее смех. Искренний, легкий, от которого у Николаса потеплело на сердце. Он прекрасно понимал, что Дэвис не одобрит их отношений, но за этот смех он готов был пойти на что угодно.

– Пожалуй, тут вы правы. В самом деле – поздновато, – согласилась Дориан.

Николас был рад, что мысль о возможном скандале ее не волнует. Сам он с наслаждением представлял, как вытянутся все эти благообразные лица, когда мельница слухов заработает на полную мощь. Уму непостижимо – Николас Сикум и Дориан Сент-Джон!

Ручка двери угрожающе заскрипела. Снаружи раздался приглушенный шепот. Дориан окаменела.

Николас понял, что нужно действовать немедленно. Даже при всей известной любви Дориан к музыке будет чертовски трудно объяснить кому-нибудь, что, собственно, они тут искали, копаясь в книгах графа. Николас схватил ее за руку и увлек вниз, под длинный стол, чуть ли не до полу закрытый скатертью.

– Кажется, никого, – прошептал женский голос.

– Отлично, значит, мы сможем спокойно поговорить, – отозвался мужской.

По мраморному полу зацокали каблучки, а следом раздался стук мужских ботинок. Николас пригнул голову и опустил край скатерти.

Щелкнул дверной замок – дверь за неизвестной парой закрылась.

Дориан в ужасе закатила глаза. Николас и сам едва сдерживался – это ж надо так влипнуть! Но положение обязывало, и он прижал палец к губам, напоминая Дориан об осторожности. Кто знает – может, эти двое просто нашли укромное местечко и после одного-двух поцелуев исчезнут?

Тишину библиотеки нарушали лишь шорох одежды и вздохи. А затем женщина застонала, всхлипнула…

– Да-да, еще, еще, вот так…

С каждым доносящимся до них звуком глаза Дориан распахивались все шире. Музыка любви была нова для девственницы. Николас подумал было о том, чтобы закрыть ей уши прежде, чем она услышит продолжение.

Хриплый мужской стон эхом отозвался по гулкой комнате.

– Все-все, хватит, – проговорила женщина. – Вы мне прическу испортите.

Каблучки вновь зацокали по мраморным плитам. Партнерша, явно не доверяя темпераменту своего кавалера, шагнула в сторону.

– Итак, Дэвис, о чем же вы собирались со мной поговорить? – В голосе леди зазвучали командные нотки.

Глаза Дориан округлились.

– Я решил, Элизабет… что… в общем, настало время открыть мои чувства к вам.

Дориан, чтобы ненароком не выдать себя, прижала ладонь ко рту.

Николас про себя крепко выругался. Мало им было испытаний во время этого приема, так недоставало еще стать невольными свидетелями объяснения Дэвиса с его избранницей!

– И что же это за чувства? – спросила Элизабет.

Николас решил, что для столь романтического объяснения ее голос звучит слишком холодно. Не может же она не понимать, о чем речь!

– Мы встречаемся вот уже несколько месяцев… – раздался взволнованный голос Дэвиса. – …У меня было время понять, что я люблю вас. Надеюсь, что мое чувство взаимно…

После этих слов Дэвиса наступила неловкая пауза.

– Эти месяцы и мне доставили немало удовольствия, – произнесла наконец Элизабет. – Должна признаться, я к вам тоже при… вы мне тоже небезразличны, Дэвис.

– Боже, как я счастлив слышать эти слова от вас, Элизабет! – В голосе Дэвиса зазвенело радостное облегчение. – Теперь я могу набраться смелости просить вас стать моей женой.

Тишина, повисшая в гулком, полупустом помещении, казалась осязаемой.

– Конечно, я понимаю… мое предложение так неожиданно… – поспешно забормотал Дэвис, словно тишина давила всей тяжестью и на его плечи. – Я должен обратиться к вашему отцу… И я это непременно сделаю. Я готов пойти на все, чтобы заслужить его согласие. Вы ведь не будете счастливы, Элизабет, без отцовского благословения…