Сьюзен Робинсон - Лорд Очарование

Чтобы держать голову в тепле, он носил плоскую шляпу в форме почки. Дибблер имел коллекцию самых разнообразных шляп, которой очень гордился и которую готов был охранять от воров ценой жизни. Пока же он приставил один палец-сосиску к носу, чтобы быть более убедительным, и произнес:

— Не было никакой феи.

— Нет? — спросила Пэн, начиная терять терпение.

— Не-а, хозяйка. Каждый знает, что феи не выходят во время шторма. Они скрываются под поганками, и листьями, и всем таким.

Сниггс забормотал:

— Хорошо, эта скрылась в моей башне вчера вечером.

— Она не могла!

Пэн взмахнула руками и заколебалась между вздохом раздражения и улыбкой.

— Пожалуйста, вы оба. Мне не нравится эта ссора. Никакого вреда не было нанесено.

— Но, хозяйка…

— Дибблер, я благодарна тебе за твое усердие, а сейчас я должна догнать Видл. Одна из ее свиней заболела вчера вечером.

Пэн покинула этих парочку, чтобы они закончили свою ссору без нее, и пошла по еще влажной земле, избегая луж и грязи. Она прошла мимо ульев и голубятни за угол навеса для дров, где не было ни души, и вошла в сторожку. Она прошла под ржавой опускающейся решеткой через обитые железом двойные ворота и по разводному мосту. Ров изобиловал увядшими листьями из сада замка и плауном, принесенном штормом.

Выйдя за пределы замка Хайклифф, Пэн оказалась на каменном плато, на котором был построен замок, и поспешила вниз по наклонной дорожке, ведущей к полям.

Справа от нее, уютно устроившись вблизи замка, лежала деревня Хайклифф.

Как всегда, она почувствовала беспокойство о будущем своих людей. Хотя она заботилась о них, но они оставались уязвимыми перед несчастьями. В этом году зерновые культуры уродились хорошо, но один поздний заморозок, одна напасть, и всех их ждет голод. Может быть, она должна пересмотреть брачное предложение своего неприятного соседа, сэра Пондера Кутвелла.

Пэн вгляделась в деревню, разрываясь между обязанностями и собственными желаниями. Мешанина мокрой грязи растянулась перед ней, и Пэн еще раз возблагодарила Бога за то, что урожай был собран, а большую часть зерна перемололи прежде, чем пошел дождь. Она была довольна еще и тем, что ее предупреждение прибыло как раз вовремя, чтобы защитить и животных, и пшеницу. Хайклифф не мог позволить себе потерять их.

Нэни Боггз, конечно же, была недовольна. Однако Нэни переживет это. Пэн устроила свою жизнь на Покаянии, и это была почти идеальная жизнь, если бы не этот раздражающий Пондер Кутвелл. И если дар предупреждал ее об опасности, грозящей этой идеальности, ну и пусть! Конечно, Нэни жаловалась на недостаток слуг, закрытые и заколоченные башни, простую еду, отдаленность острова Покаяния. Пэн же любила такую жизнь, и у нее были серьезные причины для этого. Здесь она была в безопасности — безопасности от крови, и ужаса, и задиристых кровожадных мужчин.

Достигнув подножия горы Хайклифф, Пэн увидела, что Видл уже подошла к краю леса, лежащего между Хайклиффом и владениями сэра Пондера Кутвелла. Она глубоко вдохнула пахнущий дождем воздух. Она спросит о больной свинье, когда девочка вернется.

Вчерашнее предчувствие и беспокойное ожидание потускнели в ярком свете солнца, теперь они казались игрой воображения. От созерцания массы золота и меди — колышущихся на ветру листьев ее настроение улучшилось. Морской бриз трепал ее плащ и юбку, плясал в волосах. Еще один обычный день, когда ей нужно присматривать за солением мяса, варкой варенья, запасом зерна и дров, готовиться к зиме. Но сначала — прогулка на свежем воздухе.

Пэн обошла вокруг полей и садов и выбрала дорожку, которая шла по краю утеса. Она хотела сходить к пещерам и обратно, прежде чем возобновить ежедневные хозяйственные хлопоты. Пока Пэн шла, она поглядывала вниз на прибой, разбивающийся о камни.

Чайки и крачки кричали и визжали, пролетая над волнами. Она замерла, когда три дельфина промелькнули в воде, затем выбрала дорожку, идущую вблизи обнаженных скал. Гуляя, она собирала камни. Когда же она набрала целую горсть, остановилась и начала швырять их с утеса. Она уже определила цель следующего броска — самая дальняя скала в море.

Три камешка веером отскочили от валунов, которые лежали у подножия старой отвесной скалы. Пэн скорчила рожицу и пошла дальше вниз, по дорожке, туда, где море отвоевало большой кусок земли у острова. Она обхватила рукой камень, обошла его, опустила руку и застыла. Что-то белое колебалось на ветру. Она прищурила глаза из-за яркого света солнца и глянула вниз на две высокие скалы, которые поднимались над клокочущим прибоем, подобно зубам гигантов. Белое не было пеной. Может, это парус?

Пэн резко повернулась и возвратилась к части скалы, выступавшей над морем. Поднимаясь, она смотрела вниз на зубчатые черные стелы в волнах. Рубашка. И тело в ней. Порванная рубашка скрывала человека. Теперь же она могла разглядеть его. Его тело, едва выступая над водой, было втиснуто между двумя камнями, руки качались в волнах у подножия скалы.

Пэн пристально вгляделась в фигуру, застывшую меж камнями.

— Я знала это. Боже всемогущий, я знала это.

Она колебалась. Разум кричал, требуя убежать и оставить потерпевшего кораблекрушение человека, предоставить его судьбе и божественному провидению. Ведь этот человек и был той опасностью, о которой ее предупреждали. Ломая руки, Пэн сердито смотрела на человека, застрявшего в скалах. Она не могла сделать этого. Боже милосердный, она не могла оставить человека умирать — даже если знала, что он принесет опасность. Она приняла решение. И, несмотря на предчувствия, ее совесть облегченно вздохнула.

Пэн спрыгнула со скалы и побежала назад к замку Хайклифф. Когда Пэн достигла разводного моста, она уже задыхалась от бега. Восстановив дыхание, Пэн свистнула. Голова Дибблера появилась из бойницы в сторожке.

Пэн откинула голову назад и закричала:

— Я нашла человека на камнях, ниже южных утесов! Принесите паланкин. [15] Паланкин — носилки, кресла или кузов, (обычно) на двух жердях. Средство передвижения в виде укрепленного на длинных шестах крытого кресла или ложа, переносимого носильщиками.

И не дожидаясь ответа, Пэн побежала назад к утесам. К берегу вела еще террасная лестница, но тогда девушке надо было бы взбираться по камням. Прыгая от валуна к валуну, она остановилась на плоском камне, присела и прыгнула на черные камни.

Она сунула ноги в расщелины, медленно, с неохотой протянула руку и коснулась ладони утопленника. Рука была холодной, и сначала она подумала, что он, должно быть, уже умер. Пристальный взгляд перешел к влажным волосам, которые были чернее камней, на которых лежал человек. Она подняла его голову, и он закашлялся.