Сьюзен Поль - Похититель невест

— Честно говоря — да. Я прикорну тут, у камина.

— Если приедет мой дядя, вы скажете ему про Сенета?

— Да. Может быть, тебе хотелось бы забрать что-нибудь с собой из его дома? Что-нибудь из вещей, что тебе особенно дорого?

Глубокая печаль отразилась на лице Изабель, и рука Джастина, по-прежнему поглаживавшая девушку по волосам, на мгновение застыла.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался он.

— Он никогда не позволит мне забрать их. В конце концов, все имущество моих родителей было конфисковано указом короля. У барона Херселла на эти вещи куда больше прав, чем у меня.

Его пальцы снова принялись гладить ее волосы.

— Посмотрим.

Чувствуя и в самом деле страшную усталость, Изабель прикрыла глаза.

— Мне вовсе не хочется создавать вам новое беспокойство. — Она сладко зевнула. — Достаточно и того, что я буду далеко от дяди.

— Никакого беспокойства. Все, что принадлежит тебе, должно быть твоим, и пусть на это уйдут долгие месяцы — в один прекрасный день ты все это получишь.

Но девушка уже уснула, убаюканная его лаской, а потому не слышала его клятвы. Джастин долго сидел возле своей молодой жены, рассматривая ее спокойное лицо, поглаживая ее шелковистые черные волосы и удивляясь, до чего же они длинные и красивые. Когда он впервые увидел леди Изабель, ее синие глаза, ему стоило немалых усилий оторвать взгляд от этого очаровательного лица.

В своей жизни Джастин привык ничего не принимать как должное, а потому считал обретение Изабель большой удачей для себя. Ему на самом деле повезло, он нашел себе прекрасную жену! Ей-Богу, он сделал куда лучший выбор, чем его братец Хью. Разумеется, Хью будет в ярости, когда узнает всю правду, и Александр, верно, тоже придет в бешенство, а бедолаге Хьюго… тому придется смириться с их гневом, ведь именно он принимал самое непосредственное участие в заключении этого столь поспешного брака. Разумеется, Джастину было тяжело думать о том, что Хьюго пострадает по его вине. Впрочем, более ничто его не тревожило.

Его жена — красивая, добрая, целомудренная, и другие мужчины станут завидовать ему. А потому пусть возмущенное семейство говорит что угодно — все равно они с молодой женой заживут на славу.

Ей снилось, что все, бывшее лишь сновидениями, стало явью. Человек, которого она любит, стал ее мужем и тоже любит ее, и у них родились чудесные детишки — два мальчика и прехорошенькая девочка. Ей снилось, что они гуляют вместе по берегу широкой, медленно катящей свои полные воды реки, а дети бегают вокруг, играют и смеются, и он берет ее за руку. Она поворачивает к нему голову и улыбается ему, а он, такой красивый и мужественный, улыбается ей в ответ. В глазах его она читает горячую любовь, которая кажется ей ясной и вечной, как воды реки. Она чувствует, как его губы прикасаются к ее губам, ощущает тепло его рук, кольцом смыкающихся вокруг нее. Он любит ее, и душа ее переполняется счастьем…

— Не пытайтесь помешать мне, я все равно обыщу все кругом! Пропусти меня, святой отец, не то я ударю тебя!

Звуки разъяренного голоса дяди пронзили сладкий сон Изабель подобно вспышке молнии, и она рывком села на постели.

— Джастин! — воскликнула она, и в это мгновение его руки нашли ее в темноте.

— Я здесь. Говори шепотом. Раздевайся и ложись под одеяло. Скорей!

Он начал дергать шнурки на ее платье, но Изабель оттолкнула его руки.

— Я сама, — воспротивилась она, и ее трясущиеся пальцы проделали привычную работу.

Джастин встал и принялся раздеваться. Изабель услышала, как он сбросил сапоги и отстегнул перевязь.

— Жаль, что я не могу снять тунику! — в отчаянии пробормотал Джастин в темноте.

— Где эта потаскуха? — голос дяди звучал уже совсем близко. — Изабель! Ответь мне!

— Быстрей! — поторопил ее Джастин, вновь усаживаясь возле девушки. — Нет, сними с себя все, Изабель. И ничего не бойся.

— Но как же…

Без всякого предупреждения он схватил подол ее рубашки и, стянув ее с девушки через голову, бросил на пол рядом со своей собственной одеждой.

— А теперь забирайся под одеяло. Нет, подожди, не ложись пока. Помоги мне, Изабель. — Его горячие руки прикоснулись к ее обнаженным плечам. — Поцелуй меня, — пробормотал он, осыпая быстрыми, горячими поцелуями ее лицо и шею. — Мы должны выглядеть так, словно занимались любовью. Обними меня, любовь моя, и запусти руки в мои волосы.

Его рот, полуоткрытый и влажный, снова накрыл ее губы, а язык метнулся, скользнув по зубам, внутрь, исследуя нежные глубины ее рта. Изумившись, Изабель попыталась, было оттолкнуть Джастина, однако он был слишком тяжел — казалось, тело его высечено из камня. Похоже, он даже не заметил, какое отчаяние охватило Изабель. Вдавливая ее тело все глубже в мягкую перину, он целовал девушку все крепче и крепче, пока к глазам Изабель не подступили жгучие слезы боли. Наконец Джастин оторвался от нее, и она судорожно глотнула воздух, стараясь отвернуться, однако он обхватил ее лицо ладонями и быстро провел кончиком языка по ее губам.

— Прости меня, — прошептал он, покрывая горячими, словно жалящими поцелуями ее лицо, плечи и шею.

Наконец гневный голос сэра Майлза раздался под самой дверью их комнаты, и тут Джастин быстро расплел уже полураспустившуюся толстую косу Изабель, приведя ее прическу в полный беспорядок.

— Укройся одеялом, — приказал он. — И доверься мне, Изабель.

В следующее мгновение он резко распахнул дверь, и в мерцающем свете горящих в коридоре свечей Изабель увидела, что в руке Джастина сверкнул кинжал. Через несколько секунд в дверном проеме возникла фигура ее дяди. Выражение ярости на его лице сменилось изумлением, когда Джастин схватил его за воротник. Сэр Майлз попытался заговорить, однако с губ его сорвался лишь хрип — Джастин с силой прижал его к стене, приставив кинжал к горлу.

— Послушайте-ка, — воскликнул Джастин, четко выговаривая слова, — уж не вы ли несколько минут назад неслыханным образом оскорбили мою законную жену?

— Да, я! — поспешно крикнул сэр Майлз. — И я готов назвать ее потаскухой и шлюхой снова и снова, клянусь честью! — Вывернув шею, он посмотрел поверх широкого плеча Джастина и увидел Изабель. Она сидела на широкой постели, по плечи укутанная в одеяло. — Бесстыжая распутница! — заорал сэр Майлз. — Блудница! Неблагодарная девчонка, ты…

Он не договорил, поперхнувшись.

— Я прикончу вас, если вы не прекратите отзываться о миледи подобным образом, — закипая от гнева, но едва ли не ласково предупредил барона Джастин, и лезвие его кинжала пощекотало шею сэра Майлза.

Задыхаясь, тот замахал руками.

— Уфф, — выдохнул он, наконец, и его выпученные глаза умоляюще уставились в лицо стоявшего поблизости отца Хьюго. — Уфф!