Сьюзен Поль - Похититель невест

Позднее, когда у них родятся дети, он начнет проводить в Лондоне больше времени, обучая наследников всему, что следует знать образованным отпрыскам дворянского рода, благо в столице, несмотря на великое множество недостатков городского житья, много церквей и опытных наставников, а потому и богатый, и бедный могут получить образование и по душе, и по карману. Воспитанники его, наверное, поедут с ними или же, если захотят, останутся в Тальваре. Впрочем, вскоре юношам предстоит покинуть его и вступить в новую, самостоятельную жизнь. Они увезут с собой знания, которыми он поделился с ними, а на их место к Джастину придут новые молодые люди, жаждущие знаний, и он научит их всему, что должен знать мужчина. Поэтому им с Изабель придется проводить в Тальваре большую часть года, но это не значит, что он станет отказывать ей в удовольствии поразвлечься месяц-другой в Лондоне. Они с радостью будут ждать возвращения и не успеют затосковать по зеленым холмам Тальвара.

Дверь в спальню Изабель была приоткрыта, и Джастин слышал, как кто-то вошел в соседнюю комнату, и поспешил убрать тетради в сундук, захлопнув крышку.

— Изабель! — позвал он, вставая и приближаясь к двери.

Она не отвечала. Послышалось тихое шуршание раздвигаемого полога — звук, который ни с чем невозможно спутать. Быстро открыв дверь, Джастин увидел, что Изабель легла на кровать, отвернувшись к стене.

— Добрый день, любовь моя, — молвил Джастин, входя в комнату. — Ты собираешься вздремнуть? — С тех пор как прошла болезнь, Изабель ложилась днем немного отдохнуть. Джастин меньше пострадал от таинственного недуга, изводившего их обоих, и быстрее пришел в себя.

— Да, — отозвалась она, и голос ее показался ему усталым и тусклым.

Он присел рядом с ней и положил руку на ее плечо.

— Тебе нездоровится?

— Я просто устала.

— Может быть, посидеть с тобой, пока ты уснешь? — Самыми кончиками, пальцев он принялся легонько поглаживать ее плечо. Ему страстно хотелось поцеловать ее, прижаться губами к гладкой, розовой коже возле уха, но он знал, что стоит только поддаться искушению, как он уже не в силах будет остановиться. Тело его загоралось неудержимым огнем властного желания, а ведь он всего лишь присел рядом с ней.

— Нет. Я хочу побыть одна.

Он нахмурился, услышав ее тоскливый голос, и наклонился, пристально всматриваясь в ее лицо.

— Ты плакала? Изабель, что случилось?

Она молчала. Он потряс ее за плечо и повторил:

— Изабель, в чем дело?

Она ответила шепотом, чуть слышным:

— Эвелина рассказала мне, что ждет ребенка.

— В самом деле? — тихо переспросил Джастин, испытывая одновременно и облегчение от того, что правда, наконец, стала известна ей, и беспокойство от столь странного поведения Изабель. — Я рад, что она сама сделала это. Мне уже давно хотелось, чтобы ты обо всем узнала. Сожалею, если эта новость расстроила тебя, однако считаю, что тебе следует знать, почему я разрешил Эвелине пока оставаться в Тальваре и почему сейчас я отсылаю ее.

— Не отсылайте ее, милорд.

— Что?

Изабель порывисто вздохнула.

— Я говорю, не отсылайте ее, милорд. В этом нет никакой необходимости.

Слова Изабель поставили Джастина в тупик. В первое мгновение он просто не мог сообразить, что ей ответить.

— Изабель, — нерешительно начал он, — я понимаю, ты переживаешь за кузину, но ты же страдала от ее присутствия здесь, у нас, вот почему я решил, что ей будет лучше уехать в Сир.

— Я постараюсь быть счастливой, — сказала она. — Клянусь, со мной, милорд, у вас не будет никаких хлопот.

— Ох, любимая, да разве я говорю об этом! — поспешил он заверить ее. — Отсылая Эвелину из Тальвара, я думаю, прежде всего, о тебе. Разве ты не знаешь, как я жажду, чтобы ты была счастлива?

— Ну, а как же Эвелина? Не сомневаюсь, что больше всего на свете вы жаждете, чтобы счастлива была она. Тем более — сейчас. Не может быть, что вам, в самом деле, хочется, чтобы она уехала.

— Я желаю Эвелине всего наилучшего, — признался он, — и буду молиться, чтобы Господь был милостив к ней. Но вот чего мне действительно хочется — так это чтобы ты снова была довольна жизнью, и мы с тобой славно зажили вместе, как прежде.

— Но ведь вы не хотите, чтобы она уезжала…

Джастин с трудом подавил смех, готовый сорваться с его губ от столь нелепого предположения. Он пытался понять причину такой необъяснимой настойчивости Изабель.

— Честно говоря, мне это совершенно безразлично, — возразил он.

— Пусть она остается тут, — заговорила Изабель. — Напишите вашему брату, отцу Хьюго, в Брайарстоун и попросите его продолжить путь, не возвращаясь за Эвелиной. Вы были добры ко мне, милорд, и я не вправе платить за вашу великую доброту черной неблагодарностью. Вам не следует опасаться, полагая, будто я стану мешать вашему счастью — или счастью Эвелины. В душе я навсегда сохраню благодарность за все, что вы сделали для Сенета и меня.

Джастин молчал, не находя в себе сил подавить страшные подозрения, зародившиеся в его душе, когда он услыхал слова Изабель. Выпрямившись, он отнял руку от ее плеча и сказал:

— Ты моя жена, Изабель, и твое счастье для меня важнее всего на свете. Так было и будет всегда. Эвелина уедет, и я не стану сожалеть о ее отсутствии.

— Но ведь это несправедливо и по отношению к ней самой, и по отношению к ее ребенку, — ледяным тоном отозвалась Изабель. — Да и к вам тоже. Это мне следует уехать — и я охотно уеду. Если мое решение не опозорит вас, я отправлюсь к вашему брату, сэру Александру, и заберу с собой Сенета — разумеется, если вы не пожелаете, чтобы он оставался в Тальваре.

Джастин вскочил. Он вдруг понял, что все его темные подозрения обернулись ужасной правдой. Теперь ему ясно: Изабель верит, что он изменил ей с ее же двоюродной сестрой. Она верит, что ему желанна Эвелина, и все его попытки доказать Изабель свою любовь бесполезны. Она не верит ему. И никогда не поверит. Джастину казалось, что еще ни разу в жизни ему не приходилось испытывать столь мучительную боль. Он вдруг ощутил в душе страшную гулкую пустоту. Теперь ему незачем жить.

— Я хочу уехать, — продолжала Изабель бесцветным голосом. — Сэр Александр высоко ценит мою любовь к математике. Он хорошо понимает меня — видимо, так же, как вы с Эвелиной понимаете друг друга. Мы с вами оба сознаем, что с вашей стороны было досадной ошибкой силой увезти меня, вместо того чтобы дождаться Эвелину. Но, к счастью, эту ошибку легко исправить.

Он глупец, жалкий, презренный глупец. Когда только он научится правильно оценивать себя и смотреть правде в глаза? Вероятно, он противен Изабель, и она не хочет его так же, как не хотела его Алисия. По какой-то неведомой причине — возможно, Создатель просто забыл одарить его этой благодатью — он не способен завоевать сердце женщины. Все, что он делал, чтобы уверить Изабель в своей любви, показалось в эту минуту Джастину нелепым и смехотворным. Все планы, что он строил на будущее, оказались призрачными химерами. Все бесполезно… Она отвергает его — и отвергает все, что он может предложить ей. Глаза Джастина наполнились слезами, но он пересилил себя, понимая, что, пролив хоть одну слезинку, потеряет рассудок от боли и горя.