Барбара Картленд - Любовь и вечность

Так мама и незаметна,

Что тотчас же позабудешь,

Лишь другой цветок приметишь,

Я же, сердцем вопреки судьбе,

Буду помнить только о тебе.

Произнеся эти строки, она, опустив глаза, спустилась по ступенькам и присоединилась к остальным дамам-соперницам. Вслед ей звучали аплодисменты.

Она заметила, что все вместе дамы образовали настоящий цветочный букет. Пока зрители продолжали хлопать, герцог собрал судейские заметки и, взобравшись на помост, произнес краткую речь.

Он отметил, что праздник цветов превзошел все праздники, когда-либо раньше проходившие в Пине.

Ничто не могло сравниться по красоте с живыми цветами, почтившими своей благосклонностью танцевальную залу его дома.

Потом он огласил результаты голосования, и не было ничего неожиданного в выборе судей – они назвали первой Дельфину.

» Это доставит ей удовольствие!«– подумала Нирисса.

Она заметила довольное выражение на лице сестры, когда та направилась к герцогу, чтобы получить из его рук главный приз. Это оказалась очаровательная брошка в форме цветка, выполненная из эмали и украшенная небольшими полудрагоценными камнями.

Мирисса, стоявшая довольно близко к ним, расслышала, как Дельфина громко, на весь зал, сказав ему» Спасибо «, затем шепотом, предназначавшимся только его ушам, продолжила:

– Вы понимаете, как я буду дорожить этой вещицей, потому что получила ее из ваших рук.

В голосе ее и в выражении глаз содержался намек на их особенные отношения, не правильно истолковать который было бы трудно.

Но Мириссе показалось, словно этот намек никак на него не подействовал, а Дельфина вынуждена была вернуться назад, дабы уступить место Лилии, завоевавшей второе место.

Как только раздача призов завершилась, все присутствовавшие в зале хлынули посмотреть на красавиц с более близкого расстояния. Кроме того, многим хотелось пригласить дам на танец, хотя костюмы некоторых из них превратили бы выполнение танцевальных па в весьма сложные и хлопотные маневры.

Мирисса отправилась было искать отца, но он оказался поглощенным беседой с джентльменом, владевшим домом, расположенным недалеко от Лина и по времени застройки также относящимся ко временам Тюдоров; было очевидно, что он не захочет, чтобы их беседу прерывали.

Девушка обрадовалась, когда к ней подошел Гарри и, взяв ее под руку, сказал:

– Ты превосходно выглядишь! Я счел твой выбор цветка вполне соответствующим моменту.

– Почему? – поинтересовалась Нирисса.

– Потому что никто из нас никогда не сможет забыть пребывание здесь, а у меня для тебя есть новости.

Он отвел ее подальше от шума в другую комнату, и она со смутным предчувствием нерешительно спросила брата:

– Какие новости?

– Ты с трудом в это поверишь, – начал Гарри, – но герцог поинтересовался, есть ли у меня лошади. Когда я ответил» нет «, он пообещал дать мне какую-нибудь, чтобы я смог забрать ее с собой в Оксфорд!

– Он действительно пообещал тебе это? – воскликнула Нирисса. – Как замечательно, Гарри! Это означает, что ты сможешь сэкономить свои деньги и истратить их на другое.

– Сначала я едва мог поверить услышанному, – сказал Гарри, – но теперь-то я знаю, почему он заботится обо мне.

– Почему же?

– Это совершенно очевидно! И хотя я и сейчас держал бы пари против этого, он явно принял решение жениться на Дельфине и правильно поступает, стараясь снискать расположение ее родственников!

– Да… Конечно… Это очевидное… объяснение! – согласилась Мирисса и удивилась, что больше не ощущает в себе той радости, которую почувствовала при известии о столь щедром подарке герцога.

Почему-то вечер, казалось, тянулся бесконечно, и хотя она много танцевала и ей удавалось избегать сэра Монтегю, она чувствовала, что не получает от бала никакого удовольствия.

» Должно быть, я устала «, – подумала девушка. Она понимала, что никто не заметит ее отсутствия, если она отправится спать.

Дельфина оказалась в тот вечер в центре внимания, была явной королевой бала, ее чествовали, ей говорили комплименты.

Столько мужчин добивалось права потанцевать с ней, что она меняла партнеров, едва сделав в танце два круга по залу.

» Пойду лягу спать «, – решила Нирисса.

Она поднялась по лестнице, но, когда подошла к своей спальне, почувствовала вдруг внезапное жгучее желание увидеть венок и самой удостовериться, все ли он еще там.

Девушка прошла мимо парадных спален, пока не нашла опочивальню герцогини.

Она открыла дверь в небольшую гардеробную.

Все здесь было так же, как когда они с герцогом уходили отсюда накануне вечером.

Света двух свечей, зажженных по обе стороны зеркала, хватало для освещения этой небольшой комнаты; легко было рассмотреть и сам секретер.

Нирисса разглядывала его, ощущая рядом с собой присутствие несчастной герцогини, так неразумно покончившей счеты с жизнью.

– Почему вы не смогли поверить в него? – хотелось спросить Нириссе, и ей почудилось, будто та пыталась поведать ей нечто очень важное, но девушка не могла и представить себе что именно.

Машинально она протянула руку, и пальцы ее, как и вчера, побежали по полированной поверхности обратной стороны крышки секретера.

Она нащупала небольшой выступ в углу, на который нажала, и поскольку в тот момент ничего не произошло, она в отчаянии подумала, что вчера все ей только привиделось.

Но тут медленно открылся потайной ящик, и показался венок, пролежавший в нем столько долгих лет, несущий на себе проклятие, которое делало всех герцогов, одного за другим, несчастными.

Мирисса потянулась и достала венок из его убежища.

Теперь, рассматривая венок немного спокойнее, чем вчера, когда она вся трепетала от волнения, девушка подумала, что он еще красивее, чем показалось ей сначала.

В его изготовлении чувствовалось дивное мастерство, и она предположила, что какой-нибудь иностранный ювелир, возможно, итальянский, так умело сотворил это чудо.

Она поднесла венок поближе к свету свечи на туалетном столике, затем, поддавшись порыву, сняла свой венок, сделанный из незабудок, и, приподняв бриллиантовое творение обеими руками, надела на голову.

Венок оказался ей впору.

Тут ей показалось, словно она услышала почти бесшумный вздох облегчения около себя, как будто призрак герцогини был удовлетворен, добившись того, чего желал.

Ощущение присутствия герцогини было призрачным, но все же Мирисса не сомневалась, что она на самом деле слышала этот звук и что несчастная герцогиня находится где-то рядом с нею.

А потом она была так же уверена, что призрак покинул ее и она осталась одна.

Все происходящее казалось странным, нереальным, невероятным, однако у Нириссы не оставалось сомнений, что она ничего не вообразила, а только чувствовала происходящее рядом с ней.