Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

Федра открыла глаза. Тристан быстро приставил палец к ее губам и натянул на нее простыню. Некто проследовал к двери в спальню, и на пороге шаги замерли. Быстро перекатившись на бок, Тристан взял в руку нож.

Послышался громкий, раздражающе уверенный стук в дверь.

— Милорд? — У Аглоу был напряженный голос, и звучал он как-то неестественно.

Тристан опустил нож.

— Да? Что ты хотел? — нетерпеливо крикнул он.

Аглоу молчал за дверью. Пауза затягивалась. Наконец слуга толкнул дверь, и перед Тристаном предстала огромная угрюмая фигура.

— Милорд, — торжественно проговорил Аглоу. — Боюсь, вам придется уделить мне немного внимания.

— Что, прямо сейчас? — Тристан сел в кровати и устремил на дверь свой черный взгляд. — Ты в своем уме?

— Я всегда и везде был с вами, сэр, — мрачно проговорил Аглоу. — Я терпел ваших ужасных женщин и ваши ужасные привычки. Эти турки приставляли мне свои кривые ножи к горлу, и я выносил это. Но даже такой терпеливый человек, как я, ставит точку, когда дело доходит до этого.

Брюки Тони пролетели через всю комнату и со звуком «уух» приземлились на кровати.

В мозгу Тристана мелькнула догадка.

— Аглоу! — Он быстро поднял с пола свой шелковый халат. — Подожди. Нет. Это совсем не то, что ты подумал.

На лице Аглоу отразилось сомнение.

— Так не должно быть. Это очень плохо, что вы делали с этим пареньком, — сказал Аглоу, хмурясь и неловко переступая с ноги на ногу. — И я не хочу иметь к этому отношение.

Лежавшая рядом с Тристаном Федра разразилась громким смехом, но потом торопливо прикрыла рот руками. Тристан бросил на нее мрачный взгляд.

— Подожди, Аглоу. — Он выскочил из кровати, поспешно всунул руки в рукава халата, запахнулся. — И ты успокойся, — сказал он, обернувшись к Федре. — Не выглядывай из-под простыни, пока я не вернусь. Хорошо?

Она ухмыльнулась и плотнее обернулась простыней и одеялом.

— Я все понял. Не нужно ничего мне объяснять! — сказал Аглоу и, тяжело ступая, направился к двери.

Тристан ткнул пальцем в направлении Федры:

— Ты. Будешь. Вести. Себя. Тихо.

Хлопнув дверью, он вышел в коридор.

Через четверть часа, потребовавшиеся для того, чтобы смягчить сердце Аглоу, Тристан вернулся.

— Я очень сержусь на тебя, — сказал он, хлопнув дверью. — Таким поведением ты можешь запятнать свою репутацию.

Федра посмотрела на него и усмехнулась.

— Ерунда, — сказала она. — И ты знаешь это. Ты всегда сможешь убедить его в том, что я просто неверная жена, жадная до постельных утех, которая решила немного попроказничать за спиной своего мужа.

Тристан почувствовал, как к его лицу прилила кровь. Собственно говоря, именно это он и сказал Англоу, и тот, пуританин и святоша в душе, поверил, что с ним была женщина, и немного успокоился. За долгие годы Тристан успел уже так сильно привязаться к этому слуге, что ни за что на свете не захотел бы с ним расстаться.

Федре показалось, что Тристан хочет о чем-то спросить ее, но по какой-то причине не может этого сделать.

— Что такое?

Тристан задумчиво смотрел на нее, и она уже пожалела, что задала ему этот вопрос.

— Федра, кто это был? — наконец прошептал он. — Можешь сказать мне?

Она повернулась к Тристану, заглянула в его темные, магнетические глаза, потом ее взгляд скользнул по его полным чувственным губам.

— Я понимаю… Тебе хочется знать, кто был моим первым любовником. — Федра с трудом выговорила слово «любовник», от него веяло холодом.

Тристан прижал ее руку к своей щеке.

— В конце концов, для меня это не имеет значения, Фе.

Она с упреком посмотрела на него.

— Ты говоришь неправду, Тристан, — пробормотала она. — Но я доверяю тебе. Правда. Возможно, это глупо, но я действительно думаю, что ты поймешь.

— Не говори загадками, Фе.

Федра на мгновение задумалась. Если Тристан захочет разрушить ее жизнь, то у него уже есть для этого масса возможностей.

— Его звали Эдвард, — заговорила она, глядя на Тристана. — Я не стану называть тебе его фамилию, так как все это дела давно минувших дней.

Он провел рукой по прядке волос, прилипшей к ее виску.

Федра продолжила:

— Я рассказываю тебе свою историю не потому, что ты попросил меня об этом, а потому, что мне самой хотелось рассказать тебе. Ты говорил, Тристан, что я не доверяю себе. И, возможно, так оно и есть.

— Хорошо. Продолжай. — Он сжал ее руку.

Федра кивнула, закрыла глаза и заставила себя вернуться в прошлое. Тот год запечатлелся в ее памяти так же хорошо, как выгравированная на надгробном камне надпись.

— Эдвард приехал в Брайервуд на лето. Он был знакомым Тони по Оксфорду.

— Значит, ты хорошо знала его?

— Нет, но я нашла его очень привлекательным, — призналась Федра. — Надо сказать, что я была странной девочкой. Я скучала и предпочитала книги обществу людей. Тони и Эдвард с такой страстью говорили о вещах, которые меня интересовали, — об истории, философии, о политике. И их разговоры были так не похожи на то, чем жили мама и Фиби.

— Таким образом, ты влюбилась. — Тристан мягко улыбнулся.

Она влюбилась? Нет, теперь Федра не была уверена в этом.

— Я увлеклась им. Глупые юные девушки часто увлекаются красивыми блондинами, — сказала она. — Боюсь, я читала слишком много поэзии. А его внимание льстило мне. К тому же мама и Тони одобрительно относились к нашему общению.

— Возможно, твоя мать надеялась, что он сделает тебе предложение?

Федра отвела глаза.

— Возможно.

— А потом он перестал за тобой ухаживать? — Тристан старался как можно деликатнее приблизиться к сути проблемы. — Мне очень жаль, Фе. Думаю, он был просто дураком. Самая банальная история, как это ни прискорбно.

— Не совсем так. — Она закрыла глаза. — Тони уехал в Лондон, у него были какие-то дела в палате общин. А я вдруг обнаружила, что беременна. Что у меня будет ребенок.

Тристан осторожно прикоснулся пальцами к ее лицу.

— Фе, Тони на два года старше меня. — По голосу Тристана Федра поняла, что ему в голову пришла какая-то идея. — И он уже тогда принимал активное участие в работе палаты общин. Так сколько же… сколько же лет было тебе?

— Пятнадцать, — шепотом ответила она. — Мне тогда только что исполнилось пятнадцать.

Тристан сел в кровати и повернулся в ее сторону.

— А он был уже взрослым мужчиной. — Он провел ладонью по ее щеке. — Бедная девочка!

Федра натянуто улыбнулась.

— Эдвард не был мужчиной, — усмехнулась она. — Он был мелкой душонкой в ладно скроенном костюме. Многие вещи я даже не сразу поняла. Я была слишком наивной, Тристан. Сначала я даже не поняла, что именно сделал он со мной. И чего я лишилась.

— Фе. — Он прижал к ее щекам обе свои ладони и вдруг почувствовал, что она начала сильно дрожать. — Фе, дорогая, он заставил тебя сделать это?