Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях

— Хотите почитать из этого дневника, не так ли? — спросила Ребекка дразнящим тоном.

— А вы?

— Я же знаю, как все закончится.

Девон приблизился к невесте.

— А я, со своей стороны, не знаю, и это подвешенное состояние убивает меня.

— Не думаю, что вас убивает именно это.

Как же она была права!

Он остановился в нескольких дюймах от нее. Ребекка положила руку ему на грудь, затем медленно начала скользить внутрь его брюк, положив ладонь на возбужденную плоть, которая застыла в ожидании.

— Вы просто хотите услышать волнующие подробности, — сказала Ребекка.

— И не откладывая, если вы не возражаете.

Он плотоядно усмехнулся, осознавая, что с каждой секундой начинает все больше и больше обожать эту женщину, и что ему очень повезло найти ее раньше, чем это удалось сделать кому-то другому.

В конце концов, возможно, надежда на счастье все-таки существовала — хотя бы ночью, после захода солнца, когда на время он мог позабыть о настоящей жизни. Может быть, ей суждено стать его оазисом.

Она посмотрела ему прямо в глаза, пока ласкала его теплой умелой рукой, и удовольствие, поднимающееся в его чреслах, заставило его опереться о кровать, чтобы не покачнуться в сторону.

— Где мы остановились в прошлый раз? — спросил ночной гость, желая поскорее перейти к делу.

— Джесс пока еще не лишил Лидию невинности.

— Тогда, может быть, нам забежать немного вперед, — предложил Девон, обнимая ее. Ребекка положила ему руки на плечи, он поднял ее и положил на кровать.

Он стоял над ней, пытаясь ослабить галстук, потом взял в руки дневник и внимательно посмотрел на его кожаный переплет.

— Как насчет того, чтобы немного почитать?

— Всецело поддерживаю.

Он протянул ей тетрадь, и она принялась пролистывать ее в поисках нужной записи, пока Девон шагал в ногах кровати, снимая обеденный фрак и жилет, затем бросил их на обитую шелком скамейку.

Он взобрался на кровать и лег на бок, к ней лицом. Мужчина упирался локтем в подушку — голова отдыхала на согнутой руке — и любовался ее прелестным профилем при свете лампы. Ее кожа отличалась удивительной белизной, губы были полными и влажными. Когда она начала читать, ее голос звучал мягко и возбуждающе, как вино…

— «Дорогой дневник, сегодня ночью это случилось, и это было необыкновенно, самый невероятный день в моей жизни. Это был роскошно жаркий и влажный вечер без единого дуновения ветерка, и после обеда я не могла сдержать своих порывов. Мое тело трепетало от невероятных желаний, я выбежала из дома и побежала к лесу.

Моя грудь вздымалась от возбуждения, и в теплых влажных сумерках моя кожа стала влажной. Никогда раньше я не испытывала такого предчувствия. Когда я достигла поляны, я увидела его, мою любовь, Джесса. Он сидел среди бордовых диких цветов, но моментально поднялся на ноги, когда услышал мое приближение, и побежал встретить меня. Я бросилась в его сильные, умелые руки, и мы вместе упали на траву, наши изголодавшиеся тела переплелись, сжимая друг друга и вздыхая от восторга. И мечтая об эротических удовольствиях.

Сегодня вечером он желал меня особенно страстно, и я поняла, что не смогу продолжать отказывать ему. Я раздвинула ноги и отважно принялась расстегивать его бриджи. Он не отрывал жадных губ от моего рта, пока я спускала его бриджи вниз с бедер нетерпеливыми руками, крепко притягивая его к моему влажному женскому началу.

Если во мне жили давние сомнения относительно того, что мы собирались делать, они исчезли в тот же момент, когда он взглянул на меня сверху вниз глазами, в которых, как свет от костра, отражался розовый закат.

— Я люблю вас, Лидия, — нежно сказал он мне, и я поняла, что все мои последующие дни я буду любить его всей душой и всем сердцем, и что он будет моей радостью, моим возлюбленным, моей жизнью до моего последнего вздоха в этом мире…»

— Стоп, — сказал Девон, потому что неожиданно почувствовал незнакомое сильное желание внутри, что, откровенно говоря, удивило его. Много лет он сторонился всепоглощающей романтической любви, о которой писала Лидия, считая, что она гасит здравый смысл и неизбежно кончается полным крушением. Он всегда думал, что женится исключительно ради долга и сделает выбор разумно, головой, именно так он и старался поступить, встретив на балу Ребекку. Но каким-то образом их отношения стали превращаться во что-то гораздо большее, и, слушая сегодня, как она читает страстные слова из чужого дневника, он почувствовал, что открывает нечто новое в себе самом. В ее голосе звучали искренность, честность и уязвимость — те чувства, которых он раньше не знал.

Движимый импульсами, которым он не поддавался уже долгое время, он дотянулся до открытого дневника и взял его из рук Ребекки.

Она изумленно наблюдала, как он перекатился на спину и положил тетрадь на тумбочку рядом с собой.

— Вы не хотите продолжить? — спросила девушка. Он снова перекатился к ней и положил руку на ее плоский живот.

— Я хочу, но предпочел бы заняться этим сегодня ночью нашим способом, а не их.

— Хорошо, — сказала она, лежа очень тихо.

Он продолжал восхищаться красотой ее глаз, очаровательной формы носом и нежной кожей. Он пробежал рукой сверху вниз по изящным изгибам ее фигуры, лотом перевел взгляд на ее длинные ноги, вытянутые на постели, со скрещенными щиколотками под кружевным подолом белоснежной сорочки.

— Вы прекрасны.

— Рада, что вы так думаете. Я хочу быть красивой для вас, Девон. Я хочу дать вам все и сделать вас счастливым.

Девон вспомнил ее признание — что она пришла сюда, романтически мечтая о нем, — и неожиданно почувствовал, что впервые хочет стать для нее тем преданным любовником, другом, мужем, которого она и хотела иметь в одном лице.

Может быть, он сможет стать именно таким. Это вовсе не казалось таким уж невозможным здесь, в кровати рядом с ней, в спокойном уединении этой комнаты, где его не могло коснуться ни одно из сумасшествий дворца.

И может быть, эта женщина, лежащая рядом с ним, предназначена стать передышкой во всех его невзгодах и лишениях. Его оазисом. Когда все вокруг ожидали, что он решит их проблемы, спасет дворец и титул, она хотела только дл ставить ему удовольствие и подарить свою любовь. Ребекки ничего не хотела от него, кроме любви. Идея, несомненно, была почерпнута из романов, Но ему вовсе не хотелось теперь остерегаться романтического начала.

С осторожной нежностью он поцеловал ее в губы, встречая мягкий теплый язык и чувствуя огонь, разгорающийся у него в паху.

Он хотел ее сейчас, ему не терпелось погрузиться в ее глубину и почувствовать жар ее кожи, но не просто утолить свои сексуальные потребности. В этот вечер в нем жило еще одно чувство, желание чего-то большего, чем просто удовольствий плоти, — желание, которое он и сам не до конца понимал.