Лариса Шкатула - Дар юной княжны

— У нас ведь есть продукты, — удивился этому всплеску эмоций Ян. Целый мешок.

— Ну, и надолго нам его хватит? — щурилась девушка и показывала ему найденные птичьи яйца. — Вот сейчас приготовлю их с салом, — опять экономия!

Ян разводил костер и посмеивался этим своим мыслям, как вдруг услышал её пронзительный визг. Юноша помчался на выручку, не разбирая дороги. Его взору открылась страшная картина: у давно потухшего костра на небольшой вырубке лежали мертвецы. Их было — машинально сосчитал Ян — двенадцать человек. Лежали вперемешку взрослые и дети, над трупами роились мухи, ползали червяки, а приторный запах смерти ветер относил в сторону, потому молодые люди и не подозревали об этом жутком соседстве.

Что за трагедия разыгралась здесь? От какой опасности бежали эти люди и не смогли убежать? Убиты все они были одинаково: чем-то узким и длинным, прямо в сердце. Ян испытывал странное любопытство, осматривая убитых. Отчего их лица остались спокойными, будто смерть настигла несчастных во сне или в состоянии, близком к неземному восторгу? Многие даже как будто улыбались, и этот нелепый оскал производил ещё более жуткое впечатление.

— Уйдем отсюда скорее, уйдем отсюда, — повторяла Марго, дрожа и всхлипывая. Она бросилась к парню, но он осторожно отстранил её, проводя своё маленькое расследование.

— Погоди, мы же ещё ничего не узнали: кто эти люди, за что их убили?

— Но мы и не узнаем! Ты что, пристав?! Это не наше дело!

Она уже была близка к истерике.

Яну и самому было не по себе; хотелось убежать отсюда, как в детстве убегал от страшных ряженых, но он хотел найти хоть что-то, что пролило бы свет на происшедшее. Он обходил поляну, кончиками пальцев, точно боясь заразиться, касался вещей мертвецов. Искал, сам не зная что?

— Пойдем, пойдем! — снова теребила его Марго, недоумевая, почему он медлит.

Ян медлил, потому что понял: вероятно, убийцы что-то искали, причем поиски не имели ничего общего с грабежом, — из небольшого нагрудного кармана убитого мужчины выглядывала цепочка часов, на руке одной из женщин было бирюзовое колечко. Искали что-то небольшое, потому что производившие обыск кое-где распороли даже швы одежды, высыпали наземь из мешка продукты, разобрали фасоль, разрезали хлеб.

Повезло, нет ли искавшим до него, но хлопцу несомненно повезло. В судорожно сжатой ручонке маленькой девочки он увидел матерчатую, наспех сделанную тряпичную куклу. Ян осторожно потянул куклу за голову, та оторвалась, и в его руке оказались три небольших разноцветных камня, зловеще сверкнувших в свете солнца.

— Ну и ну, — смог наконец вымолвить Ян, пятясь назад со своей странной находкой.

Марго отступала вместе с ним, но пятилась осторожно, будто боялась наступить на змею. Отойдя подальше, молодые люди почти бегом вернулись к своим вещам и стали поспешно собираться.

— Что это? — наконец пришел в себя Ян, разжимая кулак и давал возможность Марго поближе разглядеть камни.

— Наверное, цветные алмазы, — шепнула девушка, — хотя я их никогда и не видела, мне о них наш работник рассказывал. Вроде где-то в горах есть их месторождение, но где, никто не знает, потому что добывает их какая-то секта. Людей к себе они либо обманом завлекают, либо крадут, и жизнь в этой секте для людей — хуже рабства. Этот работник, Ипполит, всегда пугал меня: смотри, поймают тебя духоборы, сделают своей мученицей — никто не найдет и не спасет. От них убежать невозможно, беглецов убивают. Я говорила, откуда же тогда он об этом знает, — пожал плечами: люди говорят, значит, откуда-то узнали. Я и у папы спрашивала, он тоже не знал. Что-то, сказал, болтали, что государство экспедиции посылало в предполагаемый район, но те ничего не нашли.

— Темная история, — решил Ян, снимая котелок с огня, — видимо, позавтракать нам сегодня придется в другом месте.

— Да уж, — содрогнулась Марго, — мне сейчас кусок в горло не полезет!

Полчаса спустя они уже шли по дороге. Но, как видно, спокойная жизнь сегодня им не была суждена. Верстах в двух впереди началась канонада. А вскоре совсем близко от них разорвался снаряд. Спрятаться было некуда. Марго так испугалась, что стала упираться, когда Ян потащил её за собой.

— Бойцы говорили, — объяснял он на ходу, — что снаряд дважды в одно место не падает.

Они спрыгнули в воронку, края которой ещё дымились после взрыва

Стрельба стихла так же внезапно, как и началась. Марго пришла в себя от тишины, которая казалась оглушающей, и только теперь заметила, что она судорожно держится за Яна, даже пальцы свело, а он прикрывает её собой, как будто его самого не может задеть осколком, как будто он железный. Девушка устыдилась: в минуту опасности он подумал о ней, а она, неблагодарная, думала лишь о себе.

Марго посмотрела на парня, и столько было в её взгляде нежности, что он смутился, но, не желая показывать слабости, хмыкнул и опустил глаза.

— Спасибо, — шепотом сказала Марго и вдруг неумело, но горячо поцеловала его в губы.

Ян не ожидал такого проявления благодарности — да и за что благодарить-то? — опешил, а когда пришел в себя, решительно отодвинул Марго. Когда он действительно ждал от неё благодарности — ведь он сделал такое, во что сам до сих пор не очень верил — она чуть ли не кошкой на него бросалась. А сейчас с поцелуями накинулась. Обо всем забыла, хотя… Додумать он не успел. На поле раздался топот тысяч коней, и тысячи людских глоток выдохнули свирепое.

— А-а-а.

И с двух сторон лава на лаву помчалась конница.

Ольга сидела в своей комнате, сжав голову руками и уставившись в одну точку. Опять жизнь без предупреждения швырнула её в водоворот, точно проверяла княжну на прочность: выдержит — не выдержит? Точно кто-то сильный и безжалостный холодным оком наблюдал со стороны за её борьбой со стихиями: с кипящим источником, именуемым войной; с кажущейся безнадежностью будущего; с незнакомыми, непредсказуемыми людьми…

Ей так хотелось заглянуть в свое завтра, но растревоженное сознание наслаивало один образ на другой: военные в самых разных мундирах, волны, заливающие хрупкое суденышко, чей-то черный зловещий лик и отсутствие даже промелька лица человека, за которого она сегодня вышла замуж. В своих видениях она не видела его ни раненым, ни убитым, но не видела и рядом с собой…

Ольга считала себя просвещенным и гуманным человеком, сочувствующим революциям вообще, и, возможно, она была бы на стороне большевиков, но они не оставили ей выбора. В их глазах она выглядела чужой: буржуйкой, белой костью, эксплуататором…

Она могла жить рядом с ними, только украв чужое имя, а ей так хотелось быть самой собой. Она не любила ложь даже во спасение.