Хизер Гротхаус - Пробуждение любви

Что ей делать, если он вообще не придет? Проигнорирует ее просьбу. Покинуть Шербон? А потом? Вернуться домой, на их скромный участок земли, и ждать, когда ее семью выбросят с него?

Вернуться в Торнфилд-Мэнор? К Алану, к милой Элизабет? Как она скучает по ним здесь, в мрачном, огромном замке, полном теней из прошлого!

Ее внимание привлек звук дверных петель, но не со стороны коридора, куда был устремлен ее взгляд. Главная входная дверь в зал отворилась за ее спиной, и она обернулась, удивляясь изменению в привычках Родерика Шербона — появиться в доме и во дворе до наступления темноты. Микаэла испытала странную смесь страха и облегчения, что наконец встретится со своим женихом.

Но вместо искривленного чудовища, каким она его себе представляла после всех слухов, в зал вошел весьма крепкий мужчина, светловолосый, усатый, снимая на ходу мокрый от. дождя плащ. Красивый мужчина, с твердым подбородком и прикованными к ней глазами.

Это был Алан Торнфилд.

— Немедленно собирайте вещи, — обратился он к ней, даже еще не подойдя к ее столу, до удивления сердитым голосом, какого она никогда не слышала от него. — Если вы поторопитесь, мы сможем вернуться в Торнфилд-Мэнор до наступления темноты.

Какой-то момент Микаэла сидела, тупо глядя на него, не веря, что это он стоял в зале замка Шербон. В то же время она была счастлива видеть его.

— Что вы здесь делаете? — едва слышно спросила она.

— Не будьте смешной, Микаэла, — я приехал забрать вас домой. Так что поторопитесь. — Он обошел стол, приблизился к ней, сжал ее руку своими теплыми, сильными пальцами и привлек к себе. — Пойдемте, где ваша комната?

Но затем воспоминание о том, когда она видела Алана в последний раз, обрушилось на нее, и Микаэла вырвала руку, причем лорд Алан сделал еще пару шагов, прежде чем обнаружил, что больше не удерживает ее.

— Я не сделаю ничего подобного! Вы слишком много берете на себя, милорд, если думаете, что я составлю вам компанию в ваших путешествиях куда бы то ни было, особенно в Торнфилд-Мэнор, чтобы находиться рядом с вашей новой женой.

Алан воздел руки к небу:

— Так именно поэтому вы и убежали! Микаэла в изумлении взглянула на него:

— А почему же еще? И я не убежала, я просто покинула ваш дом! После унизительного удара, который вы нанесли мне перед обитателями всех окрестных земельных владений, как вы можете меня обвинять?!

— Нет, вы именно убежали, не дав мне возможности объясниться, даже не попрощавшись со мной, как того требуют приличия!

— О! — вскрикнула Микаэла и вскочила на ноги. — И это вы, кто говорит со мной о приличиях? И всерьез? Вы соблюдали приличия, когда решили жениться на той ужасной женщине и привести ее в наш дом, без малейшего намека на это мне или вашей дочери?

Алан бросился к ней, глаза его горели.

— Я сделал то, что должен был сделать для нас — для вас! — продолжал настаивать он, стуча костяшками пальцев по крышке стола. — Да, леди Джульетта убедила меня в разумности этой схемы, должен признаться, ее денежные средства именно то, что спасет Торнфилд-Мэнор! Если бы я взял в жены вас, а Родерик женился, кто бы тогда платил наши налоги? Счастливое кольцо, которое вы носите на шее? Оно золотое? Или серебряное?

Микаэла буквально рассвирепела и была так оскорблена, что не могла сразу дать достойный ответ незваному гостю, и Алан продолжил:

— Нет. Ничего подобного. И затем Родерик потребует полагающиеся ему сборы, так как это его право, и что бы тогда с нами стало, Микаэла? Нас выбросили бы из Торн-филд-Мэнора. Без единого пенни. Кто бы тогда заботился о нас, поддерживал нас? Кто позаботился бы тогда о ваших родителях? О моей Элизабет? А теперь мы свободны, и тень нищеты никогда больше не будет преследовать нас! Все, что вам нужно сейчас, — это вернуться домой. Поедемте со мной, Микаэла.

— Я не могу — я не буду любить мужа другой женщины.

— Значит, вы предпочитаете не меня, а Родерика? Изуродованного зверя вместо человека, который женится на вас лишь от безнадежности своего положения?

— Разве не поэтому вы женились на Джульетте? От отчаяния? Или вы влюблены в нее?

— Это совсем иное.

— Ничего подобного. Алан покачал головой.

— На деле это совсем иное, — спокойно заявил он. — Я знаю вас, Микаэла. В отличие от всех, кто ходит по этой земле, я знаю вас, понимаю вас…

— Прекратите!

— …ваше сердце. Родерик, сколько бы он ни пытался, никогда не сможет заботиться о вас так, как я.

— Вы правы. Он никогда не будет заботиться обо мне так, как намерены вы, потому что он собирается жениться на мне! Вам не известно, Алан, что это значит — жить на грани признания, когда тебя никуда не приглашают, невзирая на то, кто или что ты есть. Согласна, Родерик Шербон, вероятно, выбрал бы любую другую из женщин, которые приходили в его дом, если бы они там остались. Но ни одна из них не сделала этого, а я сейчас здесь, в Шербоне, и верю, что для этого есть причина. Только это и имеет для меня значение.

— А как же Элизабет? Неужели вы захотите наказать ее за грехи отца? Невинную девочку, которая любит вас, как не любила ни одну из женщин, кроме матери?

— Уходите.

— Что я скажу ей, Микаэла? Что вам нет никакого дела до нас, что вы предпочли Шербонского дьявола?

— Немедленно уходите!

— Она любит вас. И. я знаю, что вы любите меня, — я вижу это по вашим глазам. — К ее удивлению, Алан неожиданно упал перед ней на колени и взял ее руку в свои ладони. — Пожалуйста, Микаэла. Пожалуйста. Умоляю вас. Поедемте со мной в Торнфилд-Мэнор.

Микаэла смотрела вниз, на красивое лицо, к которому так привыкла, чьи черты расплывались от слез в ее глазах. Разве не этого она всегда хотела и ждала от Алана? Признания в любви, мольбы вернуться в Торнфилд-Мэнор?

— Вы хотите меня только потому, что я здесь, Алан, — прошептала Микаэла. — Дело не в том, какие чувства вы или Элизабет испытываете ко мне в действительности, — все дело в Шербоне. Только в Шербоне, как и было всегда.

Алан нахмурился и открыл было рот, но прежде, чем он успел заговорить, грубый смех, похожий на лай, позади него заставил Микаэлу поднять глаза, из которых полились слезы.

Сэр Хью Гилберт покачивался на каблуках, сцепив за спиной руки.

— Как трогательно! Он избежал поднесения подарков и баллад менестрелей и сам пришел торговаться в твой дом, Рик. Я признаю свою ошибку.

Рядом с Хью стояла огромная скрюченная фигура в длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном, словно огромная старуха-смерть, пугающая и опасная. Ей не хватало только блестящей косы и светящихся красных глаз.

Микаэла поняла, что это Родерик Шербон, которого она видит впервые с момента прибытия в замок, и у нее перехватило дыхание.

Значит, он не проигнорировал ее приглашение.