Сьюзен Джонсон - Когда вы кого-то любите

— Нет, не надо! — быстро возразила она, на мгновение, забыв обо всех своих волнениях, а неминуемые слезы были остановлены приступом паники.

— Но ты меня чертовски искушаешь.

Его губы едва не касались ее ушей, запах его одеколона, привычный и бодрящий, и если бы существовала возможность остановить время, ей бы так хотелось сохранить навеки этот момент близости и теплоты.

— Ты сможешь поддаться искушению и соблазну чуть позже, — заявила она, ужасно благодарная, что он отвлек ее.

— Слушаюсь и повинуюсь, миледи. — Он ухмыльнулся. — И полагаю, что я никогда не говорил ничего подобного прежде. Надеюсь, ты соответственно должным образом впечатлена тоже.

Она вдруг улыбнулась:

— Это уж точно, и огромное спасибо тебе.

— Огромное пожалуйста. Смотри, там спускают шлюбку. Мы очень скоро будем на берегу.

Консул на поверку оказался чрезвычайно рассеянным ученым, гораздо больше интересующимся историей Древней Греции, чем исполнением своих обязанностей в Танжере, о чем свидетельствовал бледный цветего лица в этой стране палящего, обжигающего солнца. Но когда его упросили оторваться от книг, он, ознакомившись с рекомендательным письмом герцога Уэстерлендса, в превеликом смущении и в полном замешательстве попытался получить требуемую информацию от своего персонала. Прислуга была единственным его контактом с внешним миром, поскольку его секретарь ретировался в более здоровый климат пригорода Лондона, а замена до сих пор не прибыла.

— Дьявольщина, самое мерзкое сейчас — это отсутствие секретаря — пардон, мадам, за мою ругань, но будь все проклято, — ведь я пытаюсь сделать перевод Геродота! И мне некогда заниматься государственными делами!

По всей видимости, местный персонал давно уже был предоставлен своим делам, поскольку даже на то, чтобы собрать их вместе, потребовалась масса времени. Когда большая часть соплеменников была, наконец, собрана, выяснилось, что от них очень мало проку, поскольку на любые вопросы они отвечали либо пустым невидящим взглядом, либо пожатием плеч.

— Черт бы побрал ваши хитрющие глазки и всех вас вместе! — возопил консул Хэндли, щеки все больше заливала густая краска по мере того, как становилось ясно, что все расспросы словно увязали в песке. Повернувшись, он указал, пальцем в высокого мужчину с красным носом: — Исмаил, я приказываю тебе найти этого англичанина. — Эфенди, это невозможно. — Голос мужчины был мягким, резко контрастируя с резким визгливым голосом хозяина, а глаза полузакрыты. — Город бесследно поглотил их.

— Найди их, или я через час выставлю тебя и всех твоих родственников за дверь, черт тебя побери!

— Я сделаю все, что в моих силах, эфенди, но не могу обещать…

— Вот и делай! — оборвал его консул. — Вон, вон отсюда, все вы! У тебя есть час на все про все, Исмаил, в противном случае твоя бабушка будет спать на улице этой ночью. — Консул щелкнул пальцами, отпуская всю эту разномастную свору слуг, которые начали разбредаться столь же лениво и неспешно, как до этого собирались.

Исмаил, который, по-видимому, занимал должность мажордома, а по совместительству и благодетеля семейства, приложил сцепленные пальцы к виску и поклонился:

— Как пожелаете, эфенди. Я в вашем распоряжении.

— Да, да, я не сомневаюсь, — пробурчал консул. — Нам потребуется чай для леди и какой-нибудь приличный бренди. — Он повернулся к гостям с выжидательной улыбкой: — Город вам вряд ли интересен, не так ли?

Короткая вспышка раздражения Хэндли, вероятно, сыграла свою роль, поскольку Исмаил вернулся в пропахнувшую жасмином лоджию с видом на бухту прежде, чем они завершили свой чай. Проведя сначала совет и опрос среди родственников, он сообщил информацию, более или менее общеизвестную в городе.

— Несколько недель назад с какого-то английского корабля были высажены больные. Двое из этих варваров еще живы, эфенди, — доложил он. — Остальные умерли. Не желаете посетить их могилы?

Краска моментально исчезла с лица Элспет. Быстро выхватив чашку из ее дрожащей руки, Дарли поставил ее на стол и, наклонившись вперед, чуть слышно произнес:

— Он может не понимать, о чем говорит. — Подняв глаза, он обратился к Исмаилу нормальным голосом: — И где же сейчас те двое, что выжили?

— В варварской таверне у самой воды.

— Отведи нас туда. — Дарли протянул золотую монету, которая тут же вспорхнула с его ладони и бесследно исчезла в складках одежды Исмаила.

— Конечно же, я бы и сам сопровождал вас, если бы это потребовалось, — заявил консул со столь очевидной неискренностью, что, не дав себе труда подождать, раскрыл свою книгу. — Но я полагаю, что вы предпочтете разобраться в этой трагедии в частном порядке, — добавил он и принялся листать страницы в поисках места, где он остановился.

Отбросив ложную вежливость, Дарли, конечноже, настоял бы, чтобы консул сопровождал их, если бы это принесло хоть малейшую пользу. Но было очевидно, что он не говорил на местном языке и был абсолютно незнаком с окружающей обстановкой и местностью. К тому же его намеки на трагедию отнюдь не способствовали обретению душевного спокойствия Элспет.

— Мы не будем злоупотреблять вашим временем, — заметил Дарли, поднимаясь. — Но нам понадобится ваш слуга, чтобы довести нас к той таверне.

Консул поднял голову:

— Да, да, отправляйся с маркизом, Исмаил. И оставайся с ним, пока тебя не отпустят. — Мистер Хэндли ткнул пальцем своего мажордома: — И не пытайся сбегать. Ты меня слышишь, негодник? — Да, эфенди. Я слышу. — Я боюсь, что местные жители слишком своенравны и независимы, — заявил консул с раздражением. — Им нельзя доверять. Если бы у меня не было моих книг, точно свихнулся в этом диком месте, — добавил он, разделяя аристократическое мнение, что слуги обычно глухи и невидимы, особенно когда бывают срочно нужны. — Желаю вам удачи в вашем предприятии и приятного возвращения домой. Ах, если бы я мог покинуть это чертову дыру, — вздохнул он, поправляя очки на носу.

Его замечание насчет приятного возвращения домой явно давало понять, что консул предпочел бы больше не видеться с ними. И поскольку он был им чисто номинально полезен, было понятно и очевидно, почему мистер Хэндли служил в Танжере, а не в Уайтхолле рядом с могущественными дельцами из мира дипломатов.

Тем временем консул вновь погрузился в чтение, немедленно позабыв о своих визитерах и их проблемах.

Дарли не стал прощаться, все равно это прошло бы незамеченным, он помог Элспет подняться с кресла. Она была бледна, как призрак, и он подхватил ее за талию, чтобы поддержать. Добравшись до нанятого экипажа, он подсадил свою онемевшую спутницу внутрь, сел рядом и тихо прижал ее к себе. Он не мог выдавить из себя ни слова банальных утешений или необоснованных надежд во время их безмолвной поездки в порт. Слишком многое было против них.