Тамара Леджен - Наследница в его постели

Вернувшись в полдень на Ломбард-стрит, она перехватила на пороге почтальона.

Лондонская почта была одним из чудес современной жизни. Она доставлялась шесть раз в день с поразительной эффективностью и экономией. Письмо, которое Виола отправила из Гэмбол-Хауса двумя часами раньше, уже проделало весь путь до Ломбард-стрит.

– Дайте мне почту мистера Девайза, – сказала она, забрав письма у почтальона.

Когда Хадсон впустил ее внутрь, наверху лестницы появился Джулиан.

– Мэри! Я же велел тебе брать с собой горничную, когда ты выходишь из дома, – сердито сказал он.

– Но сейчас день, Дев, – возразила она, сняв перчатки. – Я вышла, чтобы отправить несколько писем. Разве Хадсон не сказал тебе?

– Но тебя так долго не было, – посетовал Джулиан.

– Я засмотрелась на витрины магазинов, – отозвалась Виола, поднимаясь по лестнице. – Что-нибудь случилось?

– Да, я скучал, – сказал он, втащив ее в кабинет.

– Почтальон только что доставил, – сообщила она, показав ему письма.

Джулиан сел за стол и начал разворачивать сандвичи, которые купил.

– О, два письма, – сказал он.

– И одно из них розовое, – холодно заметила Виола. Джулиан усмехнулся.

– Ревнуешь?

Он взял розовое письмо, с интересом глядя на него.

– Вовсе нет, – ответила она. – Я перестала использовать розовую бумагу в десять лет.

Джулиан хмыкнул.

– Это от моей сестры. Узнаю ее почерк.

– У тебя есть сестра? – насмешливо поинтересовалась она. – Не припоминаю, чтобы я читала о ней.

Он бросил на нее любопытный взгляд.

– Читала?

Виола слегка нахмурилась. Она имела в виду досье мистера Хармана, но Джулиану, разумеется, незачем знать об этом.

– Я хотела сказать – слышала, – поспешно сказала она. – Только о брате, не помню, как его зовут.

– Александр. Мы зовем его Алекс. Что касается моей сестры, то ее зовут Пердита и она очаровательная женщина. Выйдя замуж, она стала леди Чевиот, а если ее свекор когда-нибудь умрет, она станет графиней Сноуден.

– Я знаю Чевиота! – воскликнула Виола.

– Вот как? – удивился он.

– Немного, – сказала Виола, вспомнив, что должна быть осмотрительной. – Он посещал герцога в Йоркшире пару раз. Я видела его в церкви. Что пишет твоя сестра?

– Пердита пишет, что наш отец жив и здоров, а она возвратилась к себе домой вместе с братом. Но она предупреждает меня, что наша мать вернулась в Лондон.

– И что, это обязательно писать на розовой бумаге? – поинтересовалась Виола.

Джулиан рассмеялся.

– Если ты не веришь, что письмо от сестры, можешь прочитать его.

Виола состроила гримаску.

– Естественно, я тебе верю. А другое письмо? Джулиан взял тяжелый конверт кремового цвета.

– Почерк незнакомый, – с любопытством заметил он, сломав печать. – Собственно, почерк такой неразборчивый, что я преклоняюсь перед почтальоном, который расшифровал адрес.

– Это очень элегантный дамский почерк! – возмутилась Виола.

– Да уж, – отозвался он. – Если под элегантностью понимать неразборчивость. Это от леди Виолы, хотя, что ее милость хочет сказать, остается загадкой.

– Дай мне, – раздраженно бросила Виола, выхватив у него письмо.

– Только не говори, что ты можешь прочитать эту писанину, нацарапанную будто куриной лапой.

Виола бросила на него свирепый взгляд.

– «Дорогой мистер Девайз, – начала она, легко прочитав собственные слова, – хочу сообщить вам, что я решила не выходить замуж за лорда Бамфа. До меня дошли сведения – из надежных источников, – что он осел. Поэтому я не вижу необходимости в ваших дальнейших услугах, связанных с моим брачным договором. Однако я высоко ценю ваши усилия и прилагаю сто фунтов в качестве компенсации за ваши труды и время. И если у вас есть хоть капля совести, вы угостите свою невесту мороженым у Гантера».

– Не может быть, чтобы она такое написала, – заявил Джулиан, выхватив у нее письмо.

– Нет, – признала Виола. – Но следовало бы.

– А где банкнота? – поинтересовался Джулиан. – Видимо, ее милость забыла вложить ее в конверт. Просто удивительно, как часто аристократы забывают о подобных пустяках.

Виола нахмурилась.

– Леди Виола ни о чем не забывает. Загляни в конверт. Джулиан извлек банкноту, негромко свистнув.

– Готов поспорить, ты не видела таких бумажек в ящике для церковных подношений.

Виола изобразила должный восторг.

– Ни разу! – сказала она, улыбнувшись. – Ну что, Дев? Мы можем теперь пожениться?

Джулиан хмыкнул.

– Да, Мэри.

– Леди Виола – сама щедрость и доброта. Ты не находишь? – проворковала Виола.

Джулиан насмешливо фыркнул.

– Когда ей это выгодно. Богатые люди не похожи на нас, Мэри, – добавил он, коснувшись пальцем кончика ее носа. – Они не чувствуют связи с обычными людьми. У них нет чувства ответственности. Они как бабочки, порхающие от одного удовольствия к другому.

– Леди Виола была очень добра ко мне.

– Ты хочешь сказать, что она отдавала тебе свою старую одежду, – насмешливо отозвался Джулиан. – Она превратила тебя в объект благотворительности. Но где она была, когда ты оказалась в когтях тетушки Дин? По крайней мере, она могла бы удостовериться, достаточно ли респектабельная женщина твоя опекунша. Ведь твоя тетка, вынужден с сожалением признать, хорошо известна в Лондоне. Собственно, если бы ее милость узнала, что ты была в заведении миссис Дин, ты перестала бы существовать для нее.

–Она не такая, – возразила Виола. – Я знаю ее. А ты нет.

– Я знаю таких, как она, – заявил Джулиан. – Эти светские хищницы все одинаковы.

Виола насторожилась.

– А я думала, ты пользовался успехом у светских хищниц, – заметила она.

Джулиан презрительно фыркнул.

– Ну, недостатка в их авансах у меня не было.

– И?.. – поинтересовалась Виола, помрачнев.

– Меня не прельщает роль игрушки богатой женщины, – ответил он. – Они были не прочь разделить со мной постель, но я был недостаточно хорош, чтобы жениться на их дочерях.

– А ты хотел жениться на чьей-нибудь дочери? – серьезно спросила она.

Он пожал плечами:

– Не знаю. У меня никогда не было такой возможности, да и желания тоже. Я младший сын, Мэри. В светском обществе младший сын считается совершенно бессмысленным приобретением.

– Если ты сводишь меня к Гантеру, – лукаво произнесла она, – обещаю, что не буду считать тебя бессмысленным приобретением. Совсем наоборот.

Джулиан хмыкнул.

– Ладно. Иди, надень пальто и шляпку. А я найму кеб. Спустя минут двадцать Виола спустилась вниз с Бижу в руках.

– Что, скажи на милость, на тебе надето? – изумленно спросил Джулиан.

– Манто и шляпа, – ответила она, довольная его реакцией. – Шляпа старая, а манто я купила у мистера Мордехая. Оно принадлежало русскому князю. Правда, потрясающе? – спросила она, кокетливо кутаясь в леопардовое манто.