Александра Турлякова - Берг

Весь день он проходил словно в воду опущенным, мало разговаривал, всё думал о чём-то, стараясь остаться один. Он ждал следующей ночи, хотел опять встретиться с ней и поговорить. Он еле дождался темноты, когда полупустой замок погрузился в сон.

Вэллия не спала, словно снова ждала его. На столике горела свеча, и свет её осветил лица встретившихся молодых людей.

Вэллия долго молчала, вглядываясь в его лицо, будто пыталась понять, что на этот раз ждать от него. Она уже боялась спрашивать про маркграфа, словно боялась спугнуть. Но Алдор сам заговорил о другом:

— Сегодня граф разговаривал с баронессой, то есть, с вами. — Вэллия вскинула брови, безмолвно спрашивая: "и что она сказала ему?" Алдор продолжил:- Конечно же, она ничего не сказала. Она не открылась, что она не маркграфиня, и она ничего не знает про осеннее похищение…

— Граф спрашивал об этом? — Вэллия удивилась.

— Конечно. Он думает, что ваш отец придумал это всё, чтобы выставить графа похитителем и лжецом.

Вэллия отвернулась, вот что, оказывается, граф до сих пор не знает про это похищение.

— Вы были там сами, у баронессы?

— Конечно.

— Как она держится? Как её разместили? Вы не делали ей больно?

— Столько вопросов. — Алдор улыбнулся одной стороной губ.

Вэллия смотрела на него. Сегодня он был совсем другим, холодным и официальным, будто вчерашней ночью к ней приходил совсем другой человек. Вчера им двигала безумная страсть, а сегодня — трезвый расчёт. Таким, сегодняшним, она его ещё знала, помнила, но вчера, вчера это было что-то новое.

Они молчали, глядя друг на друга. Видно, Вэллия уже готовилась ко сну, волосы её распущенными лежали на плечах. Анна и мальчики спали в соседней комнате, и здесь, сейчас, Вэллия была одна с этим человеком. Вспоминая его вчерашним, она могла ожидать чего угодно, если он набросится на неё, вряд ли она что-то успеет сделать.

Он — победитель, будущий хозяин Берга, он может позволить себе многое. Она же — только пленница, она и малолетние сыновья барона Гердиса.

— Что будет с ней? — спросила Вэллия шёпотом.

— С баронессой? — переспросил Алдор. — Пока ничего, надеюсь; не думаю, что граф решится на пытки. Мне кажется, он поверил ей сегодня. Никто её не воровал, про похищение она ничего не знает… — Вэллия перебила:

— Для вас это лучше, правильно?

— Что? — Он хотел, чтобы она сама это сказала.

— То, что никто нечего не знает. Вы же скрыли от графа то, что сделали? Он не посылал вас, это была ваша инициатива.

— Это была моя личная месть. — Голос его стал холоднее, слова — отрывистыми.

— А где, кстати, ваш друг, Корвин, кажется? — При воспоминании о нём лицо Вэллии исказилось болью. О, она до сих пор ненавидела его и боялась.

— Он мне не друг, он был моим слугой…

— Был? — Она удивилась.

— Его нет здесь, сейчас у него другой господин, он поехал на встречу с вашим отцом…

— И, надеюсь, найдёт там смерть, — она перебила его, продолжив за него. Алдор молча смотрел ей в лицо.

— Зря вы так, Корвин хороший слуга, и лучшего ещё поискать.

— А говорите, что он не был вашим другом.

— Значит, был, — согласился он с её доводами. Да и что уж там, конечно, был, он всегда был чем-то большим, чем слуга, хороший боевой товарищ, друг, что прикроет спину. Он и сейчас всё ещё переживал за Алдора и предвидел то, что произошло, предвидел эту их встречу. — Почему вы не уехали к отцу? Это было бы разумно. Зачем было оставаться здесь?

— В Берге оставались родные мне люди, самые родные.

Она не стала называть их, чтобы не вызвать новую вспышку у рыцаря из Лиона. Алдор согласно кивнул.

— А отец?

— Что отец? — спросила вопросом на вопрос. — Мой отец сделал вид, что ничего не знает о Берге, о князьях, о вас.

— Вы сказали ему?

— Мне пришлось. Он только назвал меня безумной. И про вас и вашу семью он сказал, что ничего не знает.

— Таким не хвастают.

— Или вы всё это время лгали.

— Я? Может, спросим графа Доранна? Он старше и вас, и меня, и ему нет выгоды скрывать правду.

— Ну уж, нет.

Алдор тихо рассмеялся, чуть откинув голову.

— Конечно, всем лучше, чтобы всё было так, как есть. Пусть баронесса сидит в тюрьме, а вы уж как-нибудь.

— Только не надо обвинять меня в бесчестье, вы, между прочим, тоже хороши. Ваш сеньор так и не знает, из-за чего началась эта война. Может, мне тоже стоит ему рассказать?

— Да, и за одно сесть вместе с вашей баронессой в тюремную камеру. Давайте, обменяемся личными тайнами? Пойдёмте вместе к графу Доранну, возможно, он ещё не спит, он ложится поздно. Только, кто из нас двоих потеряет больше? Вы или я?

Вэллия исподлобья посмотрела на него, опустив голову. Из-за того, что он сделал, началась война. Может быть, граф Доранн не сильно расстроится из-за этого, ведь он давно хотел этой войны. Его назвали лжецом, это его обидело, но на самом-то деле он им не был, он просто не знал о действиях своего слуги. Скорее всего, за это и поплатится этот самый слуга.

— Почему ваш отец не идёт к вам на помощь?

Вэллия пожала плечами и ответила самое первое, что пришло в голову:

— Он не любит моего мужа.

— Да? — Алдор удивился. — Что так? Он же сам его выбирал. Семейные разногласия?

— Вы можете сами спросить у моего супруга.

— Спрошу. — Он утвердительно кивнул головой.

— Я хочу увидеться с ним.

— Уж это — никогда.

— Почему?

— Если вы думаете, что я, как старая сводня, буду устраивать вам встречи, рискуя собственной жизнью, то вы ошибаетесь. Никогда. Даже не просите об этом и не надейтесь. В моём лице вы союзника не найдёте.

Вэллия тяжело прикрыла глаза при этих словах. Последняя надежда. Как же так, Алдор, ты ведь всегда был честным и благородным, почему? Что изменилось?

Они помолчали, и Алдор поворошил угли в камине железной кочергой. Вэллия следила за ним, повернув голову, сама и с места не сошла. Их сейчас разделял всего шаг. Алдор спросил первым:

— Кто из вас придумал поменять вас с баронессой? Хитро.

— Никто не придумал, это получилось случайно. Просто она всегда одевалась лучше меня. А сейчас, видимо, она просто пытается меня спасти, поэтому и молчит.

— Ну-ну, случайно такое бывает редко.

— Позвольте мне увидеться с ней.

— Зачем? — Он удивился и скривил губы, не понимая.

— Просто поговорить. Она же волнуется за детей.

— Дети под вашим присмотром. Ничего страшного. Вы, кстати, знаете, что её муж был тяжело ранен в Касле? Она уже вдова.

Вэллия ахнула и качнулась на слабеющих ногах.

— Нет… — прошептала. — Не может быть… Вы сами видели его мёртвым? Вы видели его… тело?

— Ну, — Алдор пожал плечами, — я, конечно, не видел, но врач говорил, безнадёжно. Вы на что-то надеетесь?

Вэллия смотрела в пространство перед собой, не веря услышанному. Бедная Лоран, бедная, бедная Лоран, и мальчики…