Джулия Куин - Тридцать шесть валентинок

— Простите за нетактичное вмешательство, — заметила Сюзанна, — но ваши предки по линии Маннов давным-давно мертвы. Вряд ли они смогут расстроиться по какому-нибудь поводу.

— Надо признаться, что юридических документов, лишающих наследства всякого, кто осмелится проявить неуважение, они не оставили.

— Какое ужасное упущение! — театрально воскликнула Сюзанна.

Дэвид улыбнулся.

— Они этого не сделали, — продолжила Сюзанна уже другим тоном. — А значит, не обиделись бы. А вы сказали так для того, чтобы помучить бедного Клайва.

— Так ли уж беден наш Клайв, особенно теперь? — усомнился Дэвид.

— Откликаться на прозвище «Снеговик» не самая большая радость на свете.

— «Снеговик» получился бы, если бы фамилия состояла из двух частей: Сноу-Манн. Не обижайте моих родственников Формсби. Полностью новая фамилия Клайва звучит как Сноу-Манн-Формсби.

— А они-то уж наверняка лишат наследства всякого, кто посмеет пренебречь их именем? — не скрывая сарказма, уточнила Сюзанна.

— Удивительно, но так оно и есть, — подтвердил Дэвид. — Откуда еще, по-вашему, я мог почерпнуть идею?

— Вы неисправимы. — Сюзанна постаралась изобразить возмущение, однако получилось не слишком убедительно. Правда заключалась в том, что чувство юмора графа вызывало искреннее восхищение. А то обстоятельство, что предметом шутки стал именно Клайв, лишь добавило пикантности.

— В таком случае вас, наверное, можно называть «милорд Снежинка», — предположила Сюзанна.

— Не согласен, — решительно воспротивился граф. — Звучит вовсе не мужественно и далеко не аристократично.

— И не героически, — согласилась Сюзанна. — Но, как видите, я все еще в плену сугроба.

— Как и я.

— Белый цвет вам к лицу.

Лорд Ренминстер выразительно взглянул на нее.

— Почему бы, не носить его чаще?

— Для леди, торчащей из сугроба, вы излишне насмешливы.

— Что ж, — вздохнула Сюзанна. — Приходится черпать мужество в приятном соседстве. Ваше сиятельство изволит торчать из того же самого сугроба.

Граф поморщился, но был вынужден согласиться.

— Должен заметить, что здесь не так уж и неудобно.

— Если не считать страдающего достоинства, — уточнила Сюзанна.

— И холода.

— И холода. Честно говоря, уже совсем не чувствую… э-э…

— Попы? — пришел на выручку Дэвид. Она откашлялась, словно надеялась скрыть смущение.

— Да.

В зеленых глазах зажглись озорные искры, однако уже в следующее мгновение граф стал серьезным — во всяком случае, более серьезным, чем раньше.

— Значит, пора начинать спасательную операцию. Дело в том, что мне совсем не безразлична судьба вашей… не волнуйтесь, не скажу, чего именно, — успокоил он, заметив на хорошеньком личике замешательство. — Не хочу, чтобы она отвалилась.

— Дэвид, — сурово остановила Сюзанна.

— Так вот, оказывается, что может заставить вас назвать меня по имени? — задумчиво произнес граф. — Слегка неуместный, но, поверьте, вполне уважительный комментарий.

— Кто вы? — неожиданно спросила Сюзанна. — И что сделали с графом?

— С Ренминстером? — уточнил Дэвид и склонился так, что теперь они лежали в снегу нос к носу.

Вопрос прозвучал так странно, что Сюзанна лишь слабо, неуверенно кивнула.

— Должно быть, вы его никогда толком и не знали, — предположил незнакомец. — Только думали, что знаете, а на самом деле видели лишь внешнюю оболочку.

— Наверное, так оно и было, — шепотом согласилась Сюзанна.

Дэвид улыбнулся и уверенно сжал ее холодные ладони.

— Вот что мы сейчас сделаем. Я встану и одновременно подниму вас. Готовы?

— Вряд ли…

— Вот так, — пробормотал Дэвид, совершая героическое усилие. Задача оказалась не из легких, учитывая, что на ногах были коньки, а под ногами лед.

— Дэвид, вы…

Напрасно. Предупреждений он не слышал, а вел себя так, как ведут себя все мужчины, когда дело доходит до демонстрации грубой силы. Сюзанна хотела и пыталась сказать, что угол неправильный, что устоять на ногах ему не удастся, и они оба снова окажутся в сугробе.

В следующую секунду именно так все и случилось.

Однако теперь Дэвид повел себя совсем не по-мужски — в том смысле, что не рассердился, не стал придумывать оправданий и отговорок, а просто от души рассмеялся.

Сюзанна смеялась вместе с ним, самозабвенно отдавшись веселью. С Клайвом так смеяться не удавалось. С ним даже в самые радостные минуты казалось, что все вокруг смотрят, наблюдают и пытаются понять, в чем заключается шутка. Ведь для того чтобы ощущать себя неотъемлемой частью светского круга, необходимо понимать, над, чем смеются его завсегдатаи. С Клайвом она знала все шутки, но редко находила их смешными. Правда, все равно смеялась — в надежде, что никто не заметит застывшего в глазах недоумения.

А сейчас все воспринималось иначе. Все казалось особенным. И это была…

Нет, остановила себя Сюзанна. Это не любовь. Но может быть, начало любви? Может быть, любовь вырастет? Может быть…

— И что же здесь происходит?

Она сразу узнала голос, глаза можно было не поднимать.

Почему-то стало страшно.

Клайв взял Сюзанну за руку, и ей показалось, что время побежало вспять. Прошло уже полгода с того дня, как она в последний раз стояла так близко к человеку, безжалостно разбившему ее сердце. Ну, если и не разбившему сердце, то, по крайней мере, задевшему ее гордость. Очень не хотелось испытывать какие-нибудь чувства, кроме неприязни.

И все же что-то в душе дрогнуло, в животе возникла зловещая пустота, а дыхание отвратительно участилось. О, до чего же она ненавидела себя за позорную слабость!

Он не должен значить ровным счетом ничего. Ничего. А если возможно, то даже меньше чем ничего.

— Клайв, — произнесла она почти спокойно и выдернула ладонь.

— Сюзанна, — тепло отозвался он и уверенно улыбнулся, глядя сверху вниз. — Как поживаешь?

— Прекрасно, — ответила она раздраженно. Неужели возможны варианты?

Клайв повернулся, чтобы предложить руку брату, но тот уже успел подняться.

— Дэвид, вот уж не ожидал увидеть тебя в одном сугробе с мисс Баллистер, — заметил он с откровенной иронией.

— А я вообще не ожидал тебя здесь увидеть, — недовольно парировал граф.

Клайв пожал плечами. Он был без шляпы, и светлые кудри своевольно падали на лоб.