Александра фон Лоренц - Клятва амазонки

— Царское седло, — с восхищением сказал взлохмаченный мужичонка, как видно земледелец, — а как вы с таким товаром по дорогам добрались, с ох¬раной, что ли?

— А это видел? — Данута вытащила наполо¬вину из ножен свой меч, и он сверкнул на солнце.

— А, — понимающе протянул мужик, но, ка¬жется, этот аргумент не произвел на него должного впечатления.

После мужика подошел чернявый житель вос¬тока. Мужчина был небольшого роста, кривоногий, с большим отвислым животом.

— Сколько? — на ломаном русском спросил чужеземец, и Милана назвала цену.

— Вах! Вах! — возмутился покупатель и пред¬ложил в два раза меньше.

— Если денег нет, не смотри, — оборвала его Данута — девушка была на полголовы выше тор¬говца.

— Э — э, так не говори, — примирительно за¬бормотал грек, — нужно торговаться. Ладно, мой хо¬зяин возьмет! Пойдем, покажешь ему!

— Чего ходить, пусть сам подойдет и посмот¬рит.

— Ты не знаешь, какой он человек! — черные глаза покупателя почти вылезли из орбит, — его на носил¬ках даже в кусты носят. Денег у него столько, как вон та гора, — и грек указал на большой утес око-ло кре¬пости.

— Ладно, пойдем, — примирительно сказала Милана, — лучше сходить, чем еще неделю париться на этом базаре.

Две девушки погрузили дорогое седло на спину белой кобылы и пошли вслед за греком.

— Это они и есть, — сказала Данута, указы¬вая на группу девушек, сидящих на корточках на са¬мом солнцепеке. Так и оказалось — грек со своим хо¬зяином оказались теми самыми работорговцами, про которых вчера так жарко рассказывала Верея. Бога¬тый хозяин грека был такого размера, что стало не удивительно, что его носят на носилках. Толстые складки жира буквально свисали с резных носилок с пологом. Оставалось только догадываться, как такой человек может отважиться на столь дальние путеше¬ствия.

Богач стал с нескрываемым интересом рассмат¬ривать инкрустированное седло. Взяв в руки кинжал, он попробовал выковырять один из камней.

— Не смей! — гневно возмутилась Данута и он, как ни странно, понял русские слова.

— Вы откуда, девушки? — вдруг спросила одна из пленниц на чистом русском языке.

— С Тмутаракани, милая, — отозвалась Ми¬лана, — а вы?

— Мы с Киевского княжества, — ответила девушка, — поймали нас басурманы, когда в лес по ягоды ходили.

— Эх, сволочи! — возмутилась Данута.

— Молшать! — заорал грек и замахнулся на рабыню своим кнутом.

Данута схватила торговца за руку и склонила ее вниз. Тогда грек отскочил на шаг в сторону и, раз¬махнувшись, ударил амазонку. Если бы Данута не увернулась, то плеть стебанула бы ее прямо по лицу. Милана сделала прыжок в сторону грека, и от ее не¬ожиданного удара тот кубарем покатился по траве.

— Караул! Караул! — закричали в один голос и грек и его хозяин.

Скоро появилось с десяток крепостных солдат с мечами в руках. Они быстро скрутили амазонок, поволокли их и бросили в темный сырой подвал. Лязгнули тяжелые железные запоры, и девушки уви¬дели, что оказались в самой настоящей тюрьме. В темнице было еще несколько изможденных долгими страданиями и голодом мужчин и женщин. Узники были прикованы к заплесневелой стене тяжелыми це¬пями, а земляной пол покрывала редкая солома. Все произошло так быстро, что девушки и слова не успели вымолвить. Лишь здесь, в темнице, стали понемногу понимать, что случилось. Но железные решетки вновь открылись, и на пол полетели и остальные три ама¬зонки.

— А вас за что? — удивилась Милана.

— А мы почем знаем, — ответила Чаруша, — налетели, схватили! А вас за что?

— Это Данута заступилась за рабынь, — Ми¬лана недовольно посмотрела на виновницу проис¬шедшего.

— Ой, помню я, и ты там участвовала, — сер¬дито отозвалась та.

— Что ж бросать тебя, непутевую? А что то¬вар?

— Все отобрали, да еще и тумаков надавали…

Вошел какой-то военный начальник, судя по богатой одежде и вооружению. Узники крепости как-то напряглись и прижались к стене. Видимо, им не понаслышке был знаком его свирепый нрав.

— Вы нарушили правила торговли, и вам гро¬зит большой штраф, — обратился он к амазонкам.

— А где наш товар? — Спросила Данута.

— Какой товар? — длинное подловатое лицо сержанта неискренне изобразило удивление. Милана поднялась во весь рост и сопровождающие началь¬ника солдаты дернулись было к ней, но женщина не двинулась с места, и он сделал останавливающий жест рукой.

— Если мы нарушили какие-нибудь правила, то требуем справедливого суда. У нас было пять ло¬шадей и дорогостоящий товар, все это собственность нашей общины, — старалась как можно спокойней сказать женщина, но голос ее все же дрожал.

— Какой общины?

— Общины амазонок города Тмутаракани.

— Амазонок? — переспросил длиннолицый, — хорошо, будет вам суд!

И вся группа удалилась, скрипя сапогами на истертых каменных ступенях.

Ночь в подвале показалась вечностью. Ама¬зонки подгребли под себя всю солому, какую сумели собрать и сбились в плотную группку. С наступле¬нием темноты появились крысы. Эти животные вели себя нагло и только хороший пинок заставлял их ре¬тироваться. Но когда Данута погналась за одной из них, то с удивлением обнаружила, что целая стая мерзких существ стала ее окружать.

— Не трогай их, — сказала Милана, и ее го¬лос отдался в каменных сводах многократным эхом, — покусают — заболеешь.

По просьбе Вереи Данута приподняла ее так, что малышка дотянулась до решетки единственного окна в темнице. Теплый летний воздух с запахом жа¬реного на костре мяса ударил ей в лицо. Малышке стало до боли обидно, что они сидят теперь здесь, в сыром каземате, и не могут сидеть у огня. Даже слезы навернулись на голубых глазах.

— Ты чего? — спросила ее Данута, когда де¬вушка спустилась вниз и потерла глаза ребром ла¬дони.

— Ничего, — неохотно ответила та и скрути¬лась в клубочек в уголке.

Еще несколько долгих дней девушки сидели в сыром подвале. Один раз в сутки приносили поганую баланду, которая на третий день показалась амазон¬кам очень вкусной едой. Но ни суда, ни каких-либо сведений о том, сколько их собираются здесь держать, получить не удалось. Охранники были как будто не¬мые.

Но вот однажды глубокой ночью в камеру не¬ожиданно ворвались с десяток стражников и, грубо скрутив руки амазонкам и надев им мешки на голову, поволокли на выход. К огромному удивлению деву¬шек, когда с них сняли мешки, они увидели, что они оказались среди знакомых им рабынь, в трюме грузо¬вого корабля, что стоял на рейде и принадлежал тому же богатому византийцу.

— Лихо придумал этот толстяк, — злобно про¬цедила Милана, когда над головами девушек за¬хлопнулся тяжелый люк, — товар и лошадей забрал, да и пятерку рабынь в придачу!