Александра фон Лоренц - Клятва амазонки

— Без начальника крепости здесь не обош¬лось, пришлось поделиться, — уточнила Данута.

До утра девушки не сомкнули глаз, хотя их невольные попутчицы по трюму спали крепким сном. Видно, эти женщины уже привыкли к своей участи и относились к будущему, как к неизбежному несча¬стью.

Когда же утром тяжелая крышка была отки¬нута, и в трюм ударил луч яркого солнца, Милана, к удивлению ее подруг, подоткнула юбку и обнажила свои стройные колени. Солнце как раз осветило ее красивые загорелые ноги, и сверху раздалось громкое цоканье — это моряки восхищались красотой рус¬ской пленницы. Не выдержав, в трюм вскоре спус¬тился волосатый грек в широких шелковых шароварах и стал бесцеремонно рассматривать Милану, точнее, ее ноги. Женщина так соблазнительно улыбнулась, что даже видавший виды мужчина ретировался об¬ратно на палубу. Хотя он вскоре опять появился в проеме трюма и поманил Милану пальцем. Амазонка глазами указала на свои связанные руки, и уже через минуту веревка была развязана, а округлая часть тела Миланы исчезла в светлом проеме.

— Даже завидно, на свежем воздухе побудет — пролепетала Верея.

— Что тебе завидно? — почти рявкнула Да¬нута, — сейчас оттрахают ее там кучей.

Но, видно, этого не случилось, по крайне мере криков сверху не доносилось. Только через некоторое время девушки услышали скрип поднимаемого якоря, и беспорядочная качка судна прекратилась. Послы¬шался мерный шелест волн, и стало понятно, что ко¬рабль вышел в море. Во второй половине дня к плен¬ницам спустились матросы с большим котлом каши. Как ни странно, Милана помогала грекам раздавать еду. Каша оказалась очень вкусной после тюремной баланды, даже с кусками мяса. Милана весело раскла¬дывала ее по плошкам и подмигивала подругам.

— Я у них скоро буду своя, — она успела шеп¬нуть на ухо Дануте, — когда будем атаковать — дам сигнал.

Это здорово развеселило дерзкую амазонку.

— А я уж совсем подумала, что Миланка про¬далась, — объясняла она Оляне и Чаруше.

— Она же тебе говорила — «хитростью надо», — пыталась поучать ее Верейка.

— Ладно уж, малая, не пиликай, — прикрик¬нула на нее Данута, — сама знаю.

Через два часа все же Милане удалось не¬сколько минут переговорить с подругами.

— У меня есть сонное зелье, — объясняла она шепотом, — я его всегда с собой ношу. Так вот, я до¬бавлю им его в вино. Как уснут, так дам сигнал. Всех выкинем за борт и …

— И что и? — переспросила Данута, — мы же не умеем управлять судном?

— И черт с ним! — вставила Верея, — как-нибудь выкрутимся. Все же лучше, чем рабство.

— А если потонем? — спросила белокурая Чаруша.

— Я так лучше потону, чем буду ноги мыть тому толстому греку, — сказала Данута.

Милану окликнули, и она поспешила на па¬лубу.

— Скажите, девушки, а правда, что вы ама¬зонки? — неожиданно обратилась к Дануте одна из пленниц — это была полноватая брюнетка с белой нежной кожей и длинными косами.

— Да, если можно так сказать, — ответила девушка, — настоящие амазонки жили десять веков назад, а мы просто хотим быть похожими на них.

— А почему?

— Это были сильные и свободные женщины, не то что сейчас, — с удовольствием поясняла Данута.

— А от чего она были свободны? От семьи?

— Тогда вообще не было такой семьи как сей¬час, милашка, — свысока ответила Данута, хотя ее собеседница вряд ли была младше ее самой.

— Как это не было?

— А так, — вмешалась неугомонная Верейка, — жили все одним большим родом, дети воспитыва¬лись сообща, кто кого любил, тот с тем и жил, в смысле брачных отношений. Разлюбили — разбежа¬лись.

— А если он разлюбил, а я нет?

— Насильно мила не будешь, дорогая, — опять поучительно сказала Данута, — а если вы в ва¬шей семье разлюбите друг друга, то что будет?

— Женятся один раз и на всю жизнь. Перед алтарем дают клятву. Так что семья — это святое…

— А муж разлюбит тебя, что будет с этим свя¬тым? — в свою очередь спросила Данута.

— Ничего, будем жить.

— Как кошка с собакой, да еще он на сторону будет бегать.

— А у амазонок как?

— Я ж тебе говорила: все живут в одном боль¬шом доме, кто кого любит, тот того и голубит. Командует всеми старшая женщина — мать, она добра и справедлива. Детей своих матери и отцы, конечно, любят, но воспитываются они вместе. Поэтому у тебя забот об их пропитании нет. Все работают вместе. Ра¬бота на женскую и мужскую не делится…

— Что, и мужики щи варят?

— Ты же видишь, что мы мечами орудуем не хуже мужчин, так и они в царстве амазонок всеми де¬лами занимались.

— Вообще-то это здорово, — согласилась де¬вушка, — только не очень верится…

— А зря не верится, — не согласилась Да¬нута, — у нас сейчас такая община.

— И мужчины у вас есть?

— Заладила «мужчины, мужчины». Они нам пока не нужны, — с презрением ответила амазонка, — хотя у Полонеи есть муж Невзор. Но он очень хоро¬ший человек, не в пример теперешним.

— Вы там совсем раскудахтались, что ничего не слышите, — в проеме люка на фоне качающегося неба появилась голова Миланы, — амазонки, выхо¬дите потихоньку.

Данута выбралась на палубу. Корабль шел под полными парусами, по темно-синим волнам Черного моря. Крутые волны злобно шипели и ощеривались белыми бурунами. В снастях шумел ветер, но на па¬лубе было тихо. Поскрипывал такелаж, тени от мачт и парусов пробегали по доскам настила то туда, то сю-да.

Первым, кого увидела девушка, был тот самый матрос, который соблазнился Миланой. Грек спал возле борта, раскинув в разные стороны руки и ноги.

— Что вылупилась? — прикрикнула на нее соблазнительница матросов, — кидай его за борт!

Оказалось, что в бою Дануте намного легче садануть врага мечом, чем выбросить беспомощного человека в морскую пучину.

— Чего ты рассупонилась, героиня? — поняла чувства подруги Милана, — думаешь, он тебя пожа¬леет? Швыряй его в воду!

Грек оказался тяжелым, как большой мешок с зерном. Он все время норовил упасть обратно на па¬лубу. Но все же амазонка напряглась, да еще подруга помогла, и любитель сладкой женской любви плюх¬нулся за борт. Похоже, он даже не проснулся — хо¬рошая смерть. Только мелькнул сапог в белой пене и поминай как звали. Это даже развеселило Дануту, она ощутила прилив ярости, как в бою.

— Эти гады все забрали у нас, и нас самих хотели продать, — думала она, — продать и поглу¬мится над нами, бить и насиловать, заставлять тяжело работать. С этими гневными мыслями Данута выкинула за борт еще несколько работорговцев. Ей помогали другие амазонки. Девушки ловко передвигались по палубе, заглядывали во все уголки, боясь пропустить хотя бы одного.

— Наверное, уже все, — только и успела вы¬молвить Данута, как в этот момент из помещения на корме вышел еще один матрос.