Барбара Картленд - Бесценный выигрыш

Напротив нее шло явно очень личное и неприятное объяснение между виконтессой Сторр и майором Фэйном. Она дулась и пожимала плечами, а он хмурился, очевидно, раздраженный ее словами.

На мгновение глаза Лорены задержались на ее дяде.

Уж он-то во всяком случае не был особенно увлечен ни одной из присутствующих дам.

И тут она вспомнила, каким тоном графиня Хеллингфорд отозвалась о тете Китти: «Или на этот раз ее привлекает Дорсет?»

Только после завтрака Лорена поняла, что леди Хеллингфорд говорила не о графе Дорсет, а о каком-то человеке с такой фамилией.

Она не подозревала, что существовал некто по имени лорд Дорсет, пока не услышала, как ее дядя сказал своему камердинеру:

— Это не мой хлыст. На рукоятке моего золотой ободок.

— Простите, сэр, — извинился камердинер. — Когда мы собирались, я второпях уложил его, взяв по ошибке хлыст лорда Дорсета.

— Тогда проследите, чтобы его вернули лорду Дорсету, когда мы вернемся в Лондон, — резко сказал сэр Хьюго. — И в другой раз будьте повнимательнее.

— Простите, сэр, — повторил камердинер.

В тот момент раздражение дяди показалось ей неоправданным. Теперь она начинала догадываться, что у него были на это причины.

Как это все сложно, думала она; и постепенно, как в головоломке, отдельные факты стали складываться у нее в сознании в определенную картину. Она начала понимать некоторые тревожившие ее обстоятельства.

Тетя Китти и лорд Дорсет! Неудивительно, что для нее не нашлось места ни в доме дяди на Белгрейв-сквере, ни в его загородном поместье.

Она вспомнила, как ее отец говорил о церковном браке как о святом таинстве, сочетающем жениха и невесту нерасторжимыми узами.

Однажды отец пришел домой расстроенным, и мать спросила:

— Что случилось, дорогой? Что тебя беспокоит?

— Бракосочетание, которое я сейчас совершил, — отвечал отец — Я чувствовал, что вся атмосфера была не такая, как ей следовало бы быть. Там не ощущалось ни подлинной веры, ни искренности, ни настоящих чувств — Быть может, ты ошибаешься Отец покачал головой.

— Нет, я сознавал это отчетливо. Я знал, что невеста выходит замуж ради денег, а жених был доволен этой сделкой, потому что невеста вращается в более высоком обществе, чем то, к которому он принадлежит по рождению, и этот брак давал ему доступ в высший свет.

Мать встала из-за стола и, поцеловав мужа, сказала:

— Не нужно принимать все так близко к сердцу, дорогой.

— Брак должен быть союзом любви и преданности, — твердо сказал отец.

— Как наш, — мягко заметила мать — Так это и будет завтра, когда женится молодой Уилкокс. Мне еще не случалось видеть такой любви Невеста всегда казалась мне девушкой заурядной внешности, но сейчас она расцвела от счастья и выглядит настоящей красавицей!

Лорена услышала, как отец засмеялся, и поняла, как искусно мать умела рассеять его дурное настроение.

Было еще много случаев, когда ее отец был убежден, что сочетал браком людей, которые должны обрести счастье, будучи предназначены друг для друга.

Богатство, происхождение, положение не имели в его глазах никакой цены, одна только любовь имела значение.

Лорене пришло на память, что такое мнение обычно разделяли простые люди скромного достатка, а среди более обеспеченных те, кто не стремился к преуспеванию в обществе.

«Вероятно, деньги развращают», — подумала она.

Но она тут же сказала себе, что если богатый человек обладает благородным характером и высокими идеалами, никакие деньги его не испортят.

Лорена упрекнула себя в эгоизме: задумавшись о себе, она совершенно игнорировала своих соседей по столу Повернувшись к джентльмену справа от себя, она постаралась выяснить, чем он особенно интересуется И, прежде чем изысканный ужин из семи блюд подошел к концу, ей удалось завязать с обоими своими соседями интересную беседу.

После ужина, когда все перешли в Голубую гостиную, Лорена благоразумно поспешила присоединиться к маркизе Трампингтон, которая ласково ей улыбнулась.

— Можно мне поиграть на рояле? — спросила у нее Лорена. — Если я буду играть негромко, я не помешаю никому разговаривать.

Маркиза догадалась, что Лорена опасалась столкновения с графиней, и поэтому сразу ответила.

— Прекрасная мысль! Я с удовольствием послушаю вашу игру. Я уверена, у вас в Риме был хороший учитель — Итальянец, для которого музыка составляла смысл жизни, — сказала Лорена.

Она подошла к стоявшему в алькове великолепному роялю. Как только ее пальцы коснулись клавишей, Лорена сразу же поняла, что вряд ли ей еще когда-нибудь представится возможность воспользоваться таким замечательным инструментом.

Но в Миере другого нельзя было и ожидать.

Она начала с Шопена, всячески стараясь не дать кому-нибудь повода сказать, что своей игрой она мешает им разговаривать.

Дамы окружили Дейзи Хеллингфорд, прекрасную и невероятно эффектную. «Она царит среди них, — подумала Лорена, — по праву возлюбленной герцога»

Почему-то эта мысль причинила ей какую-то странную боль Это было то же чувство, какое она испытала, узнав, что герцог был женат «Это все воображение», — сказала она себе и решительно сосредоточилась на игре.

От Шопена Лорена перешла к Оффенбаху, а затем мужчины появились в гостиной, и ей уже не было необходимости опасаться графини Увидев приближающегося к кружку дам герцога, она быстро поднялась из-за рояля и через ближайшую дверь выскочила на террасу Ночь была теплая, тихая, ни дуновения ветерка, звезды сверкали на небе, и под освещающей парк луной серебрилось волшебным блеском озеро.

Лорена спустилась с террасы на газон и, не думая, куда идет, стала удаляться от дома.

Теперь ей было смешно, что она могла кого-то бояться, но ей не хотелось, чтобы графиня Хеллингфорд испортила очарование, под которым она находилась с момента приезда в Миер.

У нее уже было такое чувство, что ее прекрасный сон нарушен, что она видит и слышит то, чего не замечала раньше, и это заставляет меркнуть завораживающую ее красоту.

«Это пробуждение, — подумала Лорена, — а мне так хочется продолжать видеть сны».

Она чувствовала, что сказка ускользает от нее, а на ее месте остается реальность, безобразная и неприглядная.

Ночная прелесть парка была как прикосновение прохладной руки к пылающему лбу.

Что бы ни происходило там, в сверкающей огнями гостиной, ей не было до этого дела. Вокруг была тишина, покой и волшебная ночь.

Воздух был напоен ароматом ночных цветов, иногда раздавался пронзительный писк летучей мыши. Лорене казалось, что она окружена пришельцами из потустороннего мира, хотя она и не могла их видеть.

«Может быть, — подумала она, — это люди, некогда жившие здесь и, как и я, искавшие в парке прибежища от своих забот и огорчений».