Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема

— Моей госпоже это не понравится. Чистота очень важна для нее.

— Тебе никогда не надоедает исполнять малейшие капризы этой женщины?

— Я не нахожу их неоправданными. Она не привыкла к лишениям.

— Должен ли я напомнить тебе, что я капитан этого корабля? — лениво протянул Торн. — Твоей госпоже следовало подумать о неудобствах, с которыми она столкнется, до того как тайком пробираться на судно. Во дворце великого визиря с ней, возможно, и обращались как с принцессой, — продолжал Торн, — но на борту моего корабля она всего лишь пассажир, к тому же нежеланный. Так и передай своей госпоже.

— Не могу, капитан. Она здесь не по своей воле. — Ахмед поклонился. — Я сообщу своей госпоже о вашем решении.

* * *

После того как Ахмед вернулся с ответом капитана, Бриттани так разозлилась, что, не помня себя, выскочила из своей каморки и ринулась к каюте капитана. Не дожидаясь ответа на стук, распахнула дверь и увидела, что капитан Стоддард сидит за своим столом. Когда он вскинул на нее глаза, на лице у него отразилось потрясение, но он быстро замаскировал его гневом.

Бриттани подлетела к столу и встала, уперев руки в бедра.

— Капитан Стоддард, мне сказали, что я не могу принять ванну. Я от многого отказалась, чтобы попасть на этот корабль, но от чистоты — ни за что.

Он вздрогнул не только от того, что она говорит по-английски, но и от того, что произношение у нее безупречное, как у истинной леди.

— К вашему сведению, мисс, правила на корабле диктуются не столько вашими удобствами, сколько вашей безопасностью и безопасностью моих людей.

— Все, о чем я прошу, — это простая любезность. Я бы животное не держала в такой тесноте и духоте, в какой вы поместили меня. Я приму ванну, даже если для этого мне придется прыгнуть в океан.

Чуть заметная улыбка приподняла уголки его губ.

— До Турции вплавь далековато, мисс.

— Вы отвратительный человек и совершенно мне не нравитесь.

— А вы, мадам, испорченная и изнеженная. В прошлом, я уверен, вы всегда получали то, что хотели. На борту «Победоносца» этого не будет.

Она наклонилась над столом, опершись ладонями о гладкую поверхность.

— Вы надменный и несносный, капитан Стоддард. Полагаю, вы вините меня за сражение с турецким флотом.

Изящность ее рук привлекла его внимание, и он заметил, какая темная у нее кожа. До него дошло, что она гораздо моложе, чем он полагал. Хотя лица ее он не видел, но чувствовал, как она мечет в него молнии из-под своей чадры.

Глаза его сузились.

— Вы и есть причина того сражения, причем знаете это. Я встречал таких женщин, как вы, которые считаются только с собственными желаниями и не задумываются о том, какое влияние их поступки могут оказать на жизнь других людей.

— Я благодарна вам за то, что вы спасли меня, капитан. Но мне не нравится, что, хотя мы не знакомы, вы заранее составили свое мнение обо мне.

— Я видел вас достаточно, чтобы понять, что вы собой представляете.

— О, вы великий знаток женщин, капитан Стоддард?

— Да, я знаю таких, как вы! — прорычал он. Затем взгляд его внезапно омрачился. — К сожалению.

Она выпрямилась и отступила на шаг, не понимая злости в его голосе. Но он смотрел не на нее, а скорее сквозь нее.

— Вы… позволите мне принять ванну? — осмелилась она снова спросить.

Он встал, возвышаясь над ней, глаза закрыты.

— Скажите «пожалуйста».

— Никогда!

— Разве «пожалуйста» такое трудное для вас слово? Вы никогда раньше не произносили его?

— Я скорее увижу вас в аду, чем стану о чем-то умолять вас, капитан.

Его смех был полон веселья, а глаза искрились.

— Вполне возможно, мадам, вполне возможно. Поразмыслив, я решил быть великодушным и позволить вам помыться. Идите к себе в каюту и пришлите ко мне вашего раба. Я дам ему все, что требуется.

Она дошла до двери и обернулась. Они оба сознавали, что она отнюдь не одержала победу над ним.

— Ахмед не мой раб, — горячо возразила она.

— Значит, он ваш верный пес?

— Вы отвратительный человек, капитан, и вы мне совсем не нравитесь!

— Вы это уже говорили. Но, уверяю вас, я не зачахну и не умру от отсутствия расположения с вашей стороны.

Она повернулась и выскочила за дверь, не желая находиться рядом с этим человеком ни секундой дольше, чем это необходимо. Он самый надменный, самоуверенный и противный мужчина на свете.

Вернувшись в крохотную каюту, Бриттани распаковала саквояж и оглядела свои скудные пожитки: несколько халатов и покрывал, танцевальный костюм, который, должно быть, положила одна из женщин гарема, а также три ее платья, три пары туфель и нижнее белье.

Бриттани взяла в руки деревянную шкатулку, которая принадлежала матери. Она открыла крышку и пробежала пальцами по камням и золоту, наполняющим шкатулку до краев, понимая, что мама отдала ей все свои драгоценности. Вдруг она увидела краешек бумаги и обнаружила письмо на дне шкатулки. Она узнала материнский почерк.

«Моя дорогая доченька!

Пожалуйста, знай, что мои молитвы с тобой, даже когда ты читаешь это письмо. Я молюсь, чтобы Господь, в его бесконечной милости, помог тебе благополучно доплыть до земли. Знай, мое сердце разрывается от мысли, что приходится отправлять тебя одну в далекие края, но я уже больше не могу защитить тебя. Береги себя и полагайся на Ахмеда, как полагалась я все эти годы, и как только появится возможность, мы воссоединимся. Да пребудет с тобой милость Божья, моя дорогая».

Бриттани долго прижимала письмо к груди, и слезы отчаяния текли по щекам.

— Ох, мама, я так растеряна и одинока. Как бы мне хотелось, чтобы ты была со мной!

Стены дворца султана сотрясались от его разъяренных воплей. Он срывал злость на бедном незадачливом адмирале Кайнарджи, который привез весть о поражении турецкой эскадры.

— Я что, окружен тупоголовыми идиотами? Как могли вы, адмирал Кайнарджи, позволить одному кораблю обвести вокруг пальца и победить лучшие военные суда моего флота?

Адмирал опустил глаза.

— Погода была против нас на протяжении всего сражения, а этот капитан Стоддард ударил по нас ночью. Как все американцы, он тоже сражается не по правилам.

Глаза Селима потемнели от ярости.

— Я хочу, чтобы мне привезли голову этого человека. Нет, лучше доставьте мне его живым. Мне плевать, как это будет сделано, просто выполните мой приказ.

Адмирал Кайнарджи физически ощущал ярость султана. Его пробирала дрожь.

— Но, ваше величество, этот американец, капитан Стоддард, теперь уже за пределами наших территориальных вод. Как я могу преследовать его в открытом море?

— Дурак! Найди его там, куда он плывет, и доставь ко мне. Посмотрим, насколько он силен, когда встретится с настоящим мужчиной, как я!