Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть

Неожиданно раздался громкий крик. Без сомнения, кричала женщина. У него волосы встали дыбом.

Он резко послал своего огромного черного гунтера [3] Гунтер — верховая лошадь, натренированная для охоты. через заросли на открытую поляну, где борзые отыскали себе жертву.

— Сатана! Шабаш! Сидеть!

Одна из собак кинулась и в прыжке положила передние лапы на плечи девушке. От толчка та полетела на землю.

Патрик выпрыгнул из седла. В мгновение ока он подскочил к девушке и поднял ее.

— Вы не разбились, барышня?

И принялся ощупывать ей руки и ноги, чтобы убедиться, что они целы. В этот момент она подняла черные ресницы веером и гневно уставилась на него янтарными, глазами с золотыми искорками в глубине.

Сердце Патрика заколотилось где-то возле горла: это была девушка из его недавнего сна на корабле.

Кэтрин отпрянула в ярости при мысли, что незнакомец дотронулся до нее. Она задыхалась от возмущения, грудь высоко вздымалась. Внешность мужчины была угрожающей. Темноволосый гигант, одетый в кожаные штаны и дубленую безрукавку, дерзко разглядывал ее, что говорило о его примитивной грубости. За свою жизнь ей еще не приходилось сталкиваться с таким варваром. Он совершенно не походил на всех знакомых ей мужчин. Был слишком большой, слишком властный.

— Ты заблудился, деревенщина. Тут закрытая территория. Эти леса принадлежат Спенсерам и Кери. Убирайся отсюда, не то я кликну егеря, и тебя повяжут!

Дикарь таращился на ее платье, точно никогда не видел хорошо одетую даму.

Патрик помнил, что девушка из сна была изящной, но, к его удивлению, сейчас она оказалась еще более хрупкой, а уж самомнения в ней было сверх всякой меры. Она, вероятно, полагала, что утонченный вид делает ее настолько особенной, что все представители противоположного пола должны лебезить перед ней и валяться у нее в ногах.

Он видел, что его внешность вызывает у нее отвращение, и решил поставить ее на место.

— Кое-что я знаю о тебе, испорченная ты девчонка, поэтому буду называть тебя чертовой кошкой [4] cat — кошка (англ.). .

— Испорченная?

— Испорченная, эгоистичная и безмозглая, — наслаждаясь, добавил он.

— Безмозглая? — ахнула она, оскорбленная до глубины души.

— Только полная идиотка может вырядиться в такое платье и потопать в лес. И не подумать, во что оно обошлось твоему мужику. Я уж не говорю о слугах, которые потом будут его отстирывать и чинить.

— Ах ты, свинья! Ты настолько невежа, что даже не понимаешь, что должен сейчас валяться в ногах, вымаливая прощения за то, что твои волкодавы едва не зашибли меня.

— Волкодавы? Они имеют честь быть шотландскими борзыми, самыми лучшими и дорогими охотничьими собаками, чертова кошка!

— Так ты — шотландец? — произнесла она с отвращением. — Тогда все понятно. Мне рассказывали, какие шотландцы неотесанные и нецивилизованные мужчины. А теперь, пока тебя не взяли за нарушение границ частного владения, убирайся отсюда вместе со своими тварями.

Не говоря ни слова, Патрик Хепберн подхватил ее и посадил на белую лошадку. Он в гневе стиснул зубы, заметив, как ее передернуло от его прикосновения.

— Из нас двоих отсюда уберешься ты. И давай быстрее, не то я исполосую тебе всю задницу.

Патрик пятерней хлопнул белую лошадку по крупу и с удовольствием увидел, как та взбрыкнула и помчалась прочь, не разбирая дороги.

Он еще долго стоял и смотрел ей вслед. В раздумье его черные брови сошлись на переносице. Внезапно Патрик откинул голову назад и, ликуя, захохотал. Он наконец встретил ту, которая являлась ему в видениях. Ее звали Кэт. Именно поэтому кошечка была вытатуирована на ее очаровательной попке.

«Прежде чем мы поладим, я тебя выдрессирую, чертов котенок. Настанет день, и ты не отвергнешь меня. Замурлычешь, когда я тебя поглажу», — поклялся он.

Роберт Кери молча благословил Патрика за его проницательность, когда тот оставил их вдвоем с прелестной вдовой. У Роберта не могло появиться лучшего шанса встретиться с ней.

— У моей сестрицы Филаделфии, должно быть, имеется хрустальный шар. Еще неделю назад у меня и в мыслях не было отправиться на юг.

Лиз рассмеялась.

— Филаделфия — настойчивая сваха. И мне было обещано, что при дворе я всенепременно найду себе мужа. Но уверяю вас, Роберт, она совсем не вас имела в виду.

— Значит, это провидение привело меня сюда, чтобы вы не совершили непоправимой ошибки. — Он подошел и обнял ее одной рукой за плечи. — Добро пожаловать в Ричмонд, Лиз. Позвольте мне показать вам Хансдон-Холл.

Так и удерживая ее за плечи, он уверенно повел ее к главной лестнице, собираясь начать осмотр с верхних этажей.

Лиз не стала возражать. Наоборот, поддержала и одобрила его план.

— Вы как раз тот, кто мне нужен. Поможете кое-что сделать?

Приведя его к себе в спальню, она подошла к подъемному окну. Оглянувшись через плечо, сделала старый, как мир, жест, которым женщины дают понять мужчинам, в чем их предназначение. Она положила руку на оконный переплет.

— По-моему, он застрял. Я не могу его поднять.

Роберт обнял вдову со спины и, накрыв ее руки своими, шепнул на ухо:

— Некоторые вещи лучше делать вдвоем.

Это было недвусмысленное предложение. Рама без труда поехала вверх.

Теперь он держал ее за талию, крепко прижимая к себе спиной, чтобы Лиз почувствовала, насколько он возбужден.

Развернувшись к нему лицом, она подставила губы для поцелуя. Стоило ему овладеть ими, как его язык сам принялся дразнить ее, улещать, настаивать, склонять к тому, чтобы она уступила. И уже скоро Лиз едва сдерживала желание. Роберта колотило от возбуждения, когда он стал раздевать ее и разделся сам. Одежда полетела на пол. На руках он донес ее до кровати.

— Счастье мое, можно не торопиться, если ты еще не совсем готова.

Лиз вспыхнула:

— Нет, Роберт, не мешкай!

Роберт навис над ней, указательным и большим пальцами раздвинул завитки рыжих волос между бедер и вошел в нее, застонав от удовольствия. Уже давно у него не было такой красивой женщины. Чтобы насладиться в полной мере, он не стал гнать коней, а начал ритмично и неторопливо делать свое дело. Это было приятнее, чем мчаться галопом к конечной цели.

— Мне жаль, Роберт, — вдруг услышал он тихий шепот.

Настолько тихий, что сначала показалось, что это ему почудилось.

— Жаль? — Роберт не мог сообразить, о чем она.

— Жаль, что у женщин не бывает оргазма, Роберт.

Его слова напомнили ему, что она была замужем за очень старым человеком.

Издав радостный клич, Роберт крепко прижал ее к себе.

— Лиз, милая! — Он осторожно вышел из нее, поднялся, пересек комнату, чтобы закрыть дверь, и, вернувшись, задернул полог. — Сначала мы скроемся от всего мира. Для близости требуется полное уединение. Давай не выйдем из постели, пока не станем самыми близкими людьми друг другу. Я всему научу тебя.