Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения

— Если ты о Серене, то нет, — с озорной улыбкой ответил он.

Она замолчала, а он не знал, как дать ей понять, что никогда не было и не будет женщины, способной сравниться с ней.

— Как ты думаешь, — помолчав, спросила она, — ты мог бы остаться здесь?

— В Беркшире? Возможно. Я же обещал тебе загородную академию. Но не здесь и не сейчас.

— Меня мучает чувство вины из-за того, что я сбежала от своих обязанностей.

— Мы можем вернуться, когда пожелаешь, — сказал он.

Для английского аристократа зарабатывать деньги — занятие вульгарное, и Эйдриан никогда не обсуждал с Эммой свои капиталовложения. Но он мог себе позволить обосноваться и жить там, где только она пожелает.

Она резко выпрямилась и села.

— Вам не терпится совершить обратное путешествие с Гермией и Оденом, милорд?

— От одной этой мысли пропадает желание куда-либо ехать, — ответил он и со смехом уложил ее рядом с собой.

Эмма чувствовала, что следующий день станет экзаменом ее умению светского общения. Правда, она не ожидала, что Эйдриан оставит ее одну еще до завтрака.

Он уехал верхом вместе с братом осматривать поместье, а это означало, что ей предстоит завтракать с герцогом наедине в зимней столовой. Этот зал пышностью убранства вполне приличествовал римскому императору.

Лепной позолоченный потолок был украшен фресками с изображением мифологических сцен. Ноги тонули в мягком абиссинском ковре. Эмме казалось, что она ступает по лугу среди огромных пионов и важно расхаживающих павлинов. На буфете стояли тарелки веджвудского фарфора с белыми рельефными камеями и блестящие серебряные чайники. За всем этим великолепием наблюдали шесть лакеев.

На горячих подставках золотилась жареная индейка, аппетитно выглядел бифштекс с соусом, стояли блюда с пирогами. Эмма с удовольствием отметила, что среди высоких кофейников, сливочников и сосудов с горячим шоколадом дымится овсяная каша.

Рай, да и только, подумала она. Сначала она провалилась в сон в объятиях любимого мужа, а утро застало ее в элегантной обстановке старинного дома.

Герцог поднялся с кресла и пронзил ее орлиным взглядом. Если он ожидал, что невестку смутит роскошь окружающей обстановки или его собственное величие, то его постигло разочарование.

Эмма Боскасл попала в знакомую стихию. Да она не растерялась бы, будучи представленной любому королевскому двору. Соблюдать этикет было для нее так же естественно, как дышать. После смерти матери ей пришлось выполнять светские обязанности при отце. Юная Эмма отвечала на письма соболезнования, помнила все дни рождения, следила за манерами братьев и сестры. Родители всегда верили в нее, и она оправдала их надежды.

А теперь она присела перед герцогом в низком реверансе.

Он удовлетворенно выдохнул и протянул к ней руки.

— Слава Богу, — еле слышно пробормотал он. — Слава Богу.

Эмма прекрасно поняла, что он имел в виду: Эйдриан не взял в жены женщину, которая не умеет себя вести. И Эмма, несмотря на сомнительный с точки зрения приличий роман с Эйдрианом, была полна решимости не запятнать имя Скарфилд.

Они обнялись, но сдержанно. Неужели герцог мог усомниться в том, что Эйдриан его сын, пронеслось в голове у Эммы? Их сходство было поразительно. У обоих одинаковые резко очерченные скулы, оба высокие, поджарые, с грациозной плавностью в движениях.

Но Эйдриан еще обладает теплотой и непосредственностью. Это, вероятно, он унаследовал от матери, решила Эмма. А герцога, возможно, съедает тайная и загадочная болезнь. От стены отделился жилистый лысый человечек и подошел к отцу Эйдриана, который весь как-то сжался.

— Это моя нянька Бриджуотер, — кисло усмехнулся герцог.

Эмма села в кресло, предупредительно подвинутое ей лакеем.

— Вы говорите о вашем секретаре и управляющем, ваша светлость?

— Да. Иди, Бриджуотер. Можешь надоедать моим детям, а я хочу побыть наедине с очаровательной леди, которая привезла мне сына. — Он в упор посмотрел на Эмму. — Я полагаю, что он вернулся по вашему настоянию?

Эмма опустила глаза, разглядывая нож с ручкой из слоновой кости.

— Главное — он вернулся домой. И сделал он это по своей воле.

Вероятно, этот завтрак наедине замышлялся как проверка ее характера. Но когда лакей подал блюдо фруктов из оранжереи — персиков, ананасов и ранней клубники, — Эмма и свекор уже непринужденно обсуждали хозяйственные дела имения, словно говорили о погоде.

— Мать Эйдриана весьма умело вела подсчеты, — с тоской в глазах произнес герцог. — В свое время я не оценил ее ума и сообразительности. Но у нее все сходилось до единого пенни.

— Похвальная практичность для леди, — с одобрением кивнула Эмма.

Он засмеялся.

— Как-то она поймала кузнеца на том, что он нас обсчитывает, а Бриджуотер этого не заметил. И мне тоже попадало, если случалось, что я недоплачивал работнику.

— А вы, будучи…

Эмма не договорила, так как отворилась боковая дверь и вошел секретарь. Бриджуотер бросил взгляд на хозяина и с тревогой произнес:

— Вы устали, ваша светлость.

Эмма уставилась в блюдо с фруктами. С одной стороны, Бриджуотер ведет себя немного навязчиво, но с другой… Она не могла не заметить, что герцог выглядит бледнее и более усталым, чем в начале завтрака. Беспокойство за здоровье свекра взяло верх, и Эмма решительно поднялась из-за стола.

— Ваша светлость, я вас утомила.

— Глупости и ерунда! Бриджуотер просто докучливая старуха.

Бриджуотер бросил на Эмму взгляд, молящий о поддержке. Тогда она сказала:

— Я тоже утомилась после вчерашнего приключения на мосту.

Герцог встал. Стальной взгляд ясно говорил о том, что его не обмануть.

— Мой сын превзошел мои ожидания, выбрав вас в жены. Я и мечтать не мог о такой леди, как вы, достойной стать герцогиней Скарфилд.

Эмма подошла к нему. Возможно, в ней взыграла гордыня, но ей была приятна его похвала.

— Для меня честь быть женой вашего сына, — сказала она, коснувшись его руки. — Я люблю его.

Герцог, все еще не веря, покачал головой:

— Как, черт побери, он смог уговорить вас выйти за него? Ну да ладно. Он унаследовал материнское обаяние, а скоро наследует мое состояние. Для меня огромное облегчение уйти, зная, что вы будете рядом и дадите ему нужный совет.

Они шли к двери рука об руку, Бриджуотер — следом.

— А куда вы собираетесь уйти, ваша светлость? — спросила она.

— Скорее всего — к Аиду.

— Ничего подобного, — вмешался Бриджуотер. — Ваша светлость собирается наверх, отдохнуть.

— Ну нет! — раздраженно отрезал герцог. — Я пойду играть в карты с Гермией и Одемом. Мы с ним оба питаем пылкие чувства к этой женщине.

— Вы не должны давать волю пылким чувствам, ваша светлость. Это может вам повредить.