Линн Робертс - Превратности любви

— Черт возьми! Я никогда не смогу объяснить ему это в письме! — воскликнула она, поднося ко рту выпачканные чернилами пальцы. — Я должна встретиться с ним, и немедленно. Он будет обижен, если узнает обо всем от третьих лиц.

Не задумываясь над последствиями, которые мог повлечь за собой ее визит к Роберту, она вышла из кабинета и поднялась к себе, чтобы приготовиться к выходу. Переодевшись и поправив прическу, она потянулась было к шнурку звонка, чтобы приказать лакею подать для нее экипаж, но вдруг вспомнила, что Роберт живет в двух шагах отсюда, на Чендлер-стрит. Она может пройтись пешком, тем более что стояла великолепная погода.

Она добралась до резиденции лорда Роберта в считанные минуты. Слуга провел ее в гостиную и попросил подождать. Ей не пришлось долго ждать, Роберт вышел к ней почти сразу. На нем был малиновый атласный халат, надетый поверх рубашки и брюк. Аицо все еще хранило следы столкновения с Седжем — один глаз был полуприкрыт, — тем не менее он был очень красив. Роберт тут же бросился к Джорджи и, схватив ее за руки, воскликнул с радостным блеском в глазах:

— Джорджи, дорогая! Вы даже представить себе не можете, как вы осчастливили меня своим появлением! Надеюсь, вы пришли, чтобы назначить день свадьбы?

— О нет, Робин, я пришла совсем не для этого, — ответила Джорджи, виновато глядя на него. — Мне очень жаль, но я не могу стать вашей женой.

— Но почему, любимая? Мне казалось, вы уже дали мне положительный ответ, когда я целовал вас… Или я внушаю вам отвращение? Наверное, я слишком много себе позволил…

— Что вы, Робин, напротив, мне это понравилось. Я наслаждалась вашим поцелуем, наверное, не меньше, чем вы… Конечно, я не должна говорить вам об этом.

— Джорджи, Джорджи! — Роберт рассмеялся и, наклонив голову, прижался лбом к ее лбу. — Я так счастлив слышать это от вас! Только я не понимаю, почему вы не можете выйти за меня замуж?

Джорджи отстранилась и нервно втянула в себя воздух.

— Все дело в том, что я… — Она на мгновение умолкла, потом выпалила на одном дыхании: — Я вышла замуж за другого, Робин.

— Вышли замуж? Не может быть! Наверное, вы шутите, Джорджи.

— Я не шучу, Робин. Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Я очень дорожу дружбой с вами и, быть может, даже смогла бы полюбить вас, если бы мы поженились. Но ведь вы все еще любите Энн…

— Нет, нет, вы ошибаетесь. Я уже давно поставил на этом точку, тем более что Энн больше нет до меня никакого дела. — Роберт снова приблизился к ней и, взяв ее руку в свои, посмотрел на нее долгим нежным взглядом. — О, Джорджи, мы с вами были бы счастливы вместе, я в этом совершенно уверен. Мы очень подходим друг другу.

— Быть может… То есть я хотела сказать: нет. В любом случае теперь уже слишком поздно говорить об этом. — Заметив, что его глаза повлажнели, она подняла руку и ласково коснулась его щеки. — Мне очень жаль, Робин.

Взгляд Робина остановился на ее губах.

— Любимая, — прошептал он, склоняясь над ней.

— Нет, нет, Робин, вы не должны меня целовать. — Джорджи резко оттолкнула его, словно внезапно опомнившись. — Ведь я теперь замужем.

— Я вам не верю,

Роберт нервным движением отбросил со лба прядь волос и прошелся по комнате.

— Но это правда, Робин. К сожалению, это правда. Я вышла замуж вчера.

Ее голос прозвучал очень серьезно. Роберт остановился как вкопанный посреди гостиной. Его недоверие сменилось отчаянием. Джорджи не лгала, она действительно связала свою жизнь с другим.

— Кто этот мужчина? — спросил он едва слышно.

— Гас… Я хотела сказать: виконт Седжемур.

— Что?! Вы вышли замуж за Седжемура? — Едва оправившись от потрясения, Роберт шагнул к ней и, схватив за руку, потащил к двери. — Уходите. Сейчас же уходите отсюда.

— Но почему, Робин? Вы на меня в обиде? — наивно осведомилась Джорджи.

— Мне сейчас не до обид, Джорджи. Вы должны немедленно уйти. Неужели вы не понимаете, чем это может закончиться, если Седжемур узнает, что вы были у меня?

Он взял ее шляпку и перчатки, которые она положила на стул, и протянул ей. Джорджи недоуменно взглянула на него.

— Но ведь я пришла к вам лишь для того, чтобы объяснить…

— Я знаю, Джорджи, но Седжемур может этого не понять. Вы поступили безрассудно, появившись здесь сегодня. Седжемур вполне способен вызвать меня на дуэль, если прослышит, что я встречался с вами. Помните, как он набросился на меня позавчера? А ведь тогда вы еще не были его женой и даже не были помолвлены с ним, насколько мне известно.

— О Боже! Вы правы, Робин, он ведь убьет вас, если только узнает… Я не подумала об этом, когда шла сюда.

Роберт сделал слабую попытку улыбнуться.

— Все равно я благодарен вам за то, что вы вспомнили обо мне. И, кстати, я вовсе не уверен, что меня ожидает смерть, если мне придется драться с вашим мужем на дуэли. Вполне возможно, что эта участь постигнет его, и тогда вы станете вдовой. В прошлый раз он застал меня врасплох, но это еще ничего не значит. Уверяю вас, я прекрасно владею шпагой, и силы мне тоже не занимать. Но что будет, если я убью вашего мужа, Джорджи? Не думаю, что вы будете мне за это благодарны.

— Нет, конечно же, нет. — Джорджи поспешно надела шляпку и почти бегом бросилась через холл к входной двери. — О Боже, Робин, как же я глупа! Ведь я никогда себе не прощу, если кто-то из вас погибнет по моей вине…

Дверь захлопнулась за ней, прежде чем Роберт успел что-либо ответить. Он горестно вздохнул и покачал головой. Как могла такая живая, остроумная девушка, как Джорджи, не понимать самых элементарных вещей? Или она не знала, как ревнив ее муж? Роберт всей душой надеялся, что Седжемур не узнает об этом визите, иначе быть беде.

Выйдя на улицу, Джорджи торопливым шагом направилась в сторону Брук-стрит. Улица была пустынна, и никто не видел, как она вышла из дома самого известного обольстителя во всем Лондоне, так по крайней мере ей показалось. Она не заметила Нормана Мэйхью, который стоял на противоположном тротуаре, устремив на нее подозрительный взгляд.

Седж пообедал в клубе, после чего отправился в контору Ливермора, адвоката, ведающего его делами, чтобы составить брачный контракт. Он перевел на имя Джорджи такую щедрую сумму денег, что даже адвокат был ошеломлен и попытался отговорить его. Но Седж был непреклонен: человек с его капиталом и положением в обществе обязан проявлять щедрость по отношению к своей жене.

Возвращаясь домой, он, к своему собственному удивлению, с нежностью думал о Джорджи и укорял себя за то, что был слишком резок с ней утром. Он даже подумывал, не попросить ли у нее прощения. Оказывается, он уже успел соскучиться по Джорджи, и теперь ему не терпелось увидеть ее.

У него сразу же упало настроение, когда дворецкий сообщил ему, что миледи вышла. Боль в ноге снова давала о себе знать. Поднявшись к себе, Седж снял сюртук и рубашку, избавился от ботинок и со стоном растянулся на кровати.