Энн Чемберлен - София - венецианская заложница

Я не совсем понял, что он хотел этим сказать, но знал, что уточнять неуместно.

— Но раз птица улетела живая, еще раз поздравляю вас.

— Мне стоит также поздравить и тебя. Группа моих людей по твоим указаниям отыскала хижину разбойников. Они не нашли там никого, кроме старой женщины, полусумасшедшей, которую нам придется отпустить.

— Воля Аллаха, — пробормотал я. Он говорил, как жених в брачную ночь.

— Да, но это еще не все. Мои люди описали сцену в хижине; семеро убитых разбойников лежали там дня три или четыре. Абдула… — Паша пристально глядел мне в глаза. Я покраснел под его взглядом.

— Поверьте мне, господин, я не убил и половины из этих людей. Там был другой человек, дервиш…

— Дервиш?

— Да. Он убил большинство из них. В то время как я только отвлекал внимание.

— Что за дервиш? Как он выглядел?

— По правде говоря, он напоминал моего старого друга… Но, может, мне просто показалось. Нет, я не могу сказать точно.

— Да. Очень трудно узнать дервишей. Они похожи друг на друга.

— Да, мой господин.

— И они все растворяются, как тени. Но, Абдула, я все равно благодарю тебя. Я бы не смог предстать перед своим господином снова, зная о бесчестии его внучки. Спасибо тебе от всего сердца. — Он пожал мне руку. — Я благодарю Аллаха, что не ошибся в тебе.

Теперь я был рад поклониться, чтобы избежать его взгляда.

Я повернулся и удалился. Паша Соколли сказал мне вдогонку:

— Да, Абдула, ложись спать. Ты это заслужил.

— Спокойной ночи, господин.

— Спокойной ночи, Абдула.

Когда я повернулся, я заметил красно-коричневое пятно на его шее. Еще кровь? Или это хна, которая не успела высохнуть на руке моей госпожи за полдня?

Я оставил своего господина одного праздновать победу, которую он не замечал. Той ночью паша Соколли так и не вернулся на брачное ложе, чтобы подтвердить свою победу…