Константин Костин - Подрядчик

Я стормозил. Причем два раза и в не той последовательности, в которой нужно — сначала головой, и только потом ногами. Зато успел вовремя — как раз перед шлагбаумом с табличкой «Опасная зона. Проезд запрещен». Ракетная часть, как пить дать.

Следующая секунда оказалась на редкость насыщена событиями. Во-первых запищал коммуникатор, сообщая, что сеть-то найдена, правда, оператора он определить не может, но это уже мелочи. Оператора за него определил я — КГБ. Пискнули оба брелока от моих автомобилей, радуя тем, что и «Кайен» и «Лекс» находятся на расстоянии всего трехсот метров от меня. Тоже полный бред, если вспомнить, что даже колчедан для стали, из которой они сделаны, скорее всего, еще не достали из природной кладовой, и, даже там, в две тысячи восьмом, они километрах в трехстах от меня. Километрах, но не метрах! И это — по прямой. Значит, нашли они не мои аппараты, а КГБ. И, наконец, из-за изгиба дороги по стволам сосен полоснул свет фар. Не надо быть гением, чтобы понять — это КГБ, которое сейчас припишет мне шпионаж, диверсию, саботаж, терроризм, подрывную деятельность и так далее.

Все, на что оставалось надеяться — «скайлик» и полбака бензина. Хрен кто меня догонит. С буксами развернувшись, поочередно выстреливая передачи, выжимая из японца все возможное, я начал геройское отступление. Из-за поворота как раз показались три черных, как уголь, «двадцать четверых». Признаться, Волги уже начали меня раздражать, но, лучше уж советские катафалки, чем германские или американские. От этих-то Ниссан оторвется.

Два ГАЗа безнадежно отстали на первых секундах полета, но третий… третий автомобиль упорно сидел на хвосте, не сдавая ни сантиметра. Что же это за истребитель такой? Все еще не веря, я перевел взгляд на спидометр. Сто восемьдесят, все правильно! Но как же тогда этому ведру с болтами удается болтаться у меня в кильватере? Я снова посмотрел в зеркало. Волга, как вампир, который моментально перемещается с одного места в другое, стоит лишь отвести взгляд, уже висела не в ста, а в пятидесяти метрах позади.

Перед очередным поворотом пришлось сбросить скорость, чтобы не уйти с трассы, но преследователь притормозил еще сильнее меня. Ага! Значит потомки Евгения Агитова [2] Е. В. Агитов — конструктор завода ГАЗ, создатель рекордного автомобиля ГАЗ-ГЛ1, ставшего в 1938 году самым быстрым автомобилем в Советском Союзе, развив скорость 161,87 км/ч. и Алексея Смолина [3] А.А. Смолин — до 1950 года — главный конструктор Горьковского авиазавода N21, с 1950 по 1959 годы — главный конструктор автозавода ГАЗ, создавший рекордно-спортивные автомобили Победа-Спорт (1950), Торпедо-ГАЗ (1951), ГАЗ-ТР (1954), ГАЗ-СГ4 (1959). , воткнув в «двадцать четвертую» черт знает какой движок, не доработали должным образом подвеску! Но, заложив вираж, я понял, что ошибался. Перегородив дорогу, почти уткнувшись друг в друга длинными носами, поперек трассы стояли два Москвича-2141 в боевой желтой окраске с советскими гербами на передних дверях. Вот засада!

Сдаваться чертовски не хотелось. КГБ — не та организация, которая купится на секретные схроны ЦРУ. Нащупав язычок ремня безопасности, я воткнул его в защелку и уперся в руль обеими руками. Протаранить Космичи, пробиться между ними там, где сходятся их тупые морды — вот выход, который показался наиболее разумным. Если повезет — оставлю бампер и крылья, но сам прорвусь. О том, что будет, если не повезет, я старался не думать. Да пребудет со мной Сила!

Милиционеры в засаде, поняв, что я и не думаю останавливаться, бросились врассыпную. Один еще пытался отстреливаться — пули прошили лобовое стекло в левой половине, так что, будь у японца руль с человеческой стороны — быть мне с лишней дыркой в голове. Но и успел прыгнуть в придорожные кусты.

— Наталка, я тебя люблю, — успел я произнести перед ударом.

В следующий момент Skyline врезался в баррикаду. Раздался пронзительный скрежет железа, сминаемые рамы окон, словно сжав челюсти, выплюнули осколки стекла. «Сорок первые» разлетелись, словно кегли от удара шара, «открылись», словно чудовищные, уродливые ворота под натиском тарана. Но «скайлик» повел себя не так, как мне того хотелось. Ниссан, подпрыгнув в воздух, теряя в полете куски обшивки, пролетел с пару десятков метров и с жутким лязгом грохнулся на асфальт. Правое колесо, с рычагом подвески, оторвалось от силового каркаса и, закувыркавшись по дороге, ушло в степь. Из-под капота повалил густой пар. Похоже, радиатор пробил. Но это уже не важно. Проскользив, развернувшись по диагонали, по трассе, процарапав асфальт, «скай» с натянутым скрипом покачнулся и замер. И в этот миг, хлопнув пиропатроном, рулевая колонка выбросила аирбэг.

— Живым, живым брать! — кричал кто-то недалеко.

— Да его, поди, там только соскребать осталось, — возразил кто-то совсем рядом.

Еще кто-то с силой рванул дверь, которая не открылась, а рухнула на землю. Эти же руки, схватив за отворот куртки, вытащили меня из груды металлолома. Солнечный свет загородило уже знакомое лицо лейтенанта Козлова.

— Живучий, гад, — буркнул инспектор.

— Ребята… дайте… сигарету… — отрывисто произнес я.

Воздуха в легких катастрофически не хватало. В носу хлюпала кровь. Она же сбегала по подбородку, оставляя соленоватый привкус на губах.

— Ага, — едко усмехнулся гаишник. — А у тебя там цианид, или еще что похлеще.

— У меня вообще кончились… — ответил я.

Подтянутый мужчина лет сорока в форме полковника, с васильковыми линиями на погонах, с огромным циферблатом часов «Восток» на запястье левой руки, достал из кармана кителя пачку «Marlboro», прикурил, щелкнув газовой зажигалкой, и поднес фильтр сигареты к моим губам. Я, жадно глотая ароматный дым, затянулся сигаретой. Совсем другое дело. Теперь и умирать не страшно. Сдаемсу!

Я очнулся. Очнулся оттого, что стало довольно холодно, к тому же, зачесался нос. Впрочем, возвращение в сознание не помогло решить ни одну, ни вторую проблему. Первую — потому что из одежды на мне были только волосы, вторую — потому что руки оказались скованными за спиной. Я сидел на жутко неудобном стуле в небольшом сыром помещении без единого окошка, с тусклой лампочкой под потолком.

Кроме меня в комнате находился стол, за которым сидела круглолицая брюнетка с капитанскими погонами, и деловито распарывала лезвием бритвы швы моей куртки. Рубашка, джинсы и прочие предметы моего туалеты лежали здесь же на полу, искромсанные в клочья. На столе в строгом порядке расположились остальные мои вещи — от коробка спичек до налодонника.

— Попить дай, — с трудом ворочая языком, произнес я.

— А, очнулся, шпион! — вкрадчивым, кошачьим тоном ответила девушка. — Ты понимаешь, что тебе светит за антисоветскую деятельность?