Барбара Картланд - Взбалмошная герцогиня

Герцог мучительно подыскивал слова. Как объяснить этому взбалмошному созданию, почему она не может отправиться в Париж одна? Как заставить ее понять, что тот успех, на который она может там рассчитывать, вовсе не приличествует девушке ее положения и воспитания?

Но потом он напомнил себе, что все это его не касается. Он вовсе не обязан ввязываться в историю, которая может вылиться в весьма неприятный скандал.

Герцог не был знаком с лордом Дорнахом, но, по всей видимости, это был человек знатного происхождения. Бегство его невесты и без того вызовет немало сплетен, а уж если станет известно, что ей помогал герцог Уорминстер!.. Представив себе все ужасающие последствия этого, герцог твердо вознамерился не ввязываться в столь сомнительную историю.

— Вы совершенно правы, Бина, ваши дела меня не касаются, и я не должен вмешиваться, — решительно произнес он. — Скоро мы доберемся до ближайшей почтовой станции, и каждый пойдет своей дорогой. И я думаю, нам лучше не называть друг другу своих имен.

— А ваше мне и так уже известно, — ответила Бина. — Вы герцог Уорминстер. Я слышала, как ваш кучер объявил об этом хозяину гостиницы, когда вы приехали. Должна признаться, в тот момент мне показалось, что это шутка или надувательство.

— Шутка или надувательство? — переспросил герцог.

— Видите ли, обычно герцоги не путешествуют без лакеев на запятках, сопровождающих верховых и багажных повозок.

— Мой второй экипаж отстал, — непроизвольно вырвалось у герцога, но он тут же пожалел об этом, так как не имел ни малейшего намерения объяснять свое поведение этой нахальной девчонке.

— А, тогда понятно. Но все равно мне кажется, что для герцога это довольно убогий способ путешествовать. Вы что, не можете позволить себе ничего получше?

— Конечно, могу, — почти с горячностью воскликнул герцог. — Просто я терпеть не могу излишней помпы. Я полагаю, что верховые должны сопровождать карету лишь в особых случаях.

— Если бы я была герцогом, — сказала Бина, — меня всегда сопровождало бы множество верховых, и я посылала бы вперед собственных лошадей, чтобы не ездить на тех клячах, которых подсовывают на постоялых дворах.

— В Англии я так и делаю, — ответил герцог. — Но поскольку я приплыл в Шотландию на своей яхте, мне показалось излишним гонять лошадей на такое большое расстояние лишь ради удобства моих слуг.

— Вы приплыли на яхте! Потрясающе! А где она сейчас?

— В Берике, — ответил герцог, — и я собираюсь плыть домой вдоль побережья, а потом по Темзе дойти до Лондона.

— Вот это действительно оригинально! — одобрительно заметила Бина. — Оказывается, вы не такой зануда, как я думала.

— Зануда! — воскликнул герцог.

— Нет, правда, вы какой-то уж очень унылый для герцога, — откровенно заявила она. — Во-первых, вы одеты совсем не по моде. Ваш галстук повязан слишком низко, а кончики воротничка даже не достают до подбородка. К тому же вы неправильно пострижены.

Герцог, который в глубине души гордился своей строгой и несколько старомодной манерой одеваться, неожиданно почувствовал себя задетым.

— По-моему, не стоит переходить на личности, — холодно произнес он. — Возможно, позднее вы будете благодарить небо за то, что я оказался таким занудливым, степенным и скучным. В противном случае вы могли бы сейчас оказаться в довольно затруднительном положении.

— Что вы имеете в виду? — с интересом спросила Бина.

Герцог собрался было съязвить, но удержался, заметив в ее глазах выражение крайней невинности. Он понял, что она действительно не подозревает, в каком опасном положении оказалась бы, сядь она в карету к одному из светских щеголей, многие из которых, несомненно, сочли бы молоденькую, наивную девушку легкой добычей.

— Ну так что же вы имели в виду? — не дождавшись ответа, настаивала Бина.

— Нет, это просто какой-то абсурд! — вырвалось у герцога. — Бина, поверьте мне, вы не можете одна предпринимать путешествие ни в Лондон, ни во Францию! Это абсолютно нереальная затея. Более того, я не допущу, чтобы вы подвергали себя такой опасности.

— А как вы собираетесь помешать мне? — с вызовом спросила девушка.

— В первом же городе, который мы будем проезжать, я сдам вас на руки шерифу, — ответил герцог. — Я оставлю вас на его попечении, а он отвезет вас к отцу.

Девушка вскрикнула от ужаса:

— Нет! Вы не сделаете этого! Как можете вы быть таким жестоким, таким вероломным?

— Вы не правы, я просто благоразумен, и, если на то пошло, я собираюсь поступить так в ваших же интересах!

— Я не верю вам! — прямолинейно заявила Бина. — Вас волнует лишь одно — как бы не оказаться замешанным в скандале!

— Вы ведете себя как ребенок, — сказал герцог, — но уверяю вас — я делаю это для вашего же блага!

— Я ненавижу, когда заботятся о моем благе! Мне всегда говорили именно это, когда пичкали омерзительным саговым пудингом и горячим молоком! — Она надулась и добавила: — Ну почему вы не оказались веселым, обворожительным молодым человеком, который захотел бы помочь мне?

— Мне очень жаль, Бина, и я вам искренне сочувствую, хотя вы в это и не верите. Однако я все-таки немного лучше вас знаю жизнь и уверяю, с моей стороны было бы преступлением, если бы я позволил вам отправиться в это безрассудное путешествие одной.

Последовало долгое молчание.

— Неужели вы… в самом деле сдадите меня… на руки шерифу? — наконец очень тихо спросила Бина.

— Безусловно! — твердо ответил герцог. — И уверяю вас, настанет день, когда вы поблагодарите меня за это!

— Шериф отвезет меня к отцу, и мне придется выйти замуж за лорда Дорнаха, и всю оставшуюся жизнь я буду ненавидеть и проклинать вас! Вы слышите? Я буду проклинать вас всю жизнь!

— Мне очень жаль, но я не могу поступить иначе, — ответил герцог.

— Я вылеплю ваше изображение из воска и стану втыкать в него иголки. Надеюсь, это заставит вас испытать все муки ада! — воскликнула Бина.

Герцог ничего не ответил, и некоторое время они ехали в полном молчании.

— Пожалуйста, не сдавайте меня шерифу! — взмолилась наконец Бина. — Если вы просто высадите меня на почтовой станции, я найду кого-нибудь… кто согласится помочь мне. Мне всегда везет, и окружающие очень добры ко мне.

Герцог подумал, что некоторые, вполне вероятно, будут даже чересчур добры к ней, только не так, как она рассчитывает.

— Простите меня, Бина, — почти извиняющимся тоном сказал он. — Но я все-таки отвезу вас к шерифу. Если я брошу вас одну, беззащитную, это всегда будет лежать тяжким бременем на моей совести!

— Вы чудовище! — в отчаянии воскликнула девушка. — Я никогда не думала, что кто-нибудь может быть таким жестоким и бесчувственным! Если я брошусь со скалы, чтобы не выходить замуж за лорда Дорнаха, в этом будете виноваты только вы, и уж это-то действительно ляжет тяжким бременем на вашу совесть на всю оставшуюся жизнь!