Барбара Картленд - Опасный денди

Она так боялась за его жизнь, что даже сейчас, когда все закончилось, не чувствовала себя свободной от страхов, так долго владевших всем ее существом.

Алине почудилось, что в холле раздались голоса. Она прислушалась. Вернулся ли лорд Доррингтон? Он уже в доме? Она продолжала стоять не шевелясь. Ее глаза расширились от тревоги и казались огромными на бледном лице. Руки были плотно сжаты, точно так же, как во время дуэли.

Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился лорд Доррингтон.

— Слуги сказали мне, что вы поднялись к себе и хотели видеть меня,— проговорил он. - Как вы себя чувствуете?

Она собралась ответить, но почему-то это оказалось для нее непосильной задачей. Единственное, на что она была способна, - это смотреть на него. Ей казалось, будто она видит его, впервые.

— Он... ранил... вас? — спустя несколько секунд еле слышно прошептала она.

— Даже не дотронулся, — ответил лорд Доррингтон.

— Вы... уверены?

Он закрыл за собой дверь и прошел в комнату.

— Взгляните сами.

Его рубашка была совершенно белой. На ней не было ни пятнышка, и Алина, вспомнив, как рубашка принца мгновенно пропитывалась алой кровью, с облегчением вздохнула.

— Я так боялась, — пробормотала она.

— Я представляю себе, — произнес лорд Доррингтон, — но я не решился предупредить вас.

— Предупредить меня! — эхом повторила Алина. Затем подняла на него глаза и осуждающе проговорила: — Вы все подстроили! Вы все подстроили! Так вот почему принц был приглашен в Карлтон Хаус.

— Да, я все подстроил, — подтвердил лорд Доррингтон, — с помощью принца Уэльского и, естественно, своих друзей. - Он улыбнулся. — Вы, должно быть, догадались, что были приглашены только мои близкие друзья. Дамы обычно не присутствуют на дуэлях, однако сегодня мы сделали для этого правила исключение, так как я хотел, чтобы вы лично убедились, что вам больше ничего не грозит.

— Вы намеревались... убить его? — спросила Алина.

— Я был уверен, что именно он собирается убить меня, — ответил лорд Доррингтон. — Так как его первая попытка окончилась неудачей, я решил ускорить события.

— Он... мертв?

— Если нет, то наверняка умрет еще до рассвета, — совершенно безразличным тоном произнес он. Потом нежно добавил: — Вы свободны, Алина, вам больше не надо бояться. Это был всего лишь ужасный, отвратительный эпизод, и он закончился. Забудьте обо всем!

— Я... постараюсь, — пробормотала девушка.

— Но остался один вопрос, который я хотел бы задать вам, - проговорил лорд Доррингтон.

— И какой же? — поинтересовалась Алина.

Немного помолчав, как бы подбирая нужные слова, он сказал:

— Я хочу услышать, как вы, Алина, объясните ласковое обращение, когда говорили со мной перед дуэлью.

Она не сразу вспомнила, какие слова произносила в ту страшную минуту. Сообразив, что он имеет в виду, она зарделась и опустила глаза.

— Всего два слова, — глубоким голосом проговорил лорд Доррингтон, — которых я никогда от вас не слышал. Вы можете объяснить их мне?

— Я боялась... за вас.

— Я знаю, — согласился лорд Доррингтон, — однако это не проливает свет на то, почему вы произнесли именно такие слова.

Наступила тишина. Алине хотелось убежать, но ее ноги как будто приросли к полу, и она была не в силах шевельнуться.

— Разве вы не можете пояснить, почему произнесли их? — настойчиво допытывался лорд Доррингтон.

Она покачала головой.

— Я не в состоянии вас понять, Алина. Я должен знать, почему вы так сказали.

Она продолжала молчать.

— Расскажите же мне! - потребовал он не терпящим возражений тоном, и губы девушки, не способной больше сопротивляться ему, дрогнули.

— Я сказала их... — запинаясь, проговорила она, — потому что... люблю... вас. — И тут же, обратив на него ищущий взгляд, испуганным голосом, который он так хорошо знал, произнесла: — Я ничего не могу... с этим поделать... прошу вас... не обращайте на это... внимания. Я больше не буду вам... обузой! Только... не прогоняйте меня.

— Выгнать?

Руки лорда Доррингтона обвились вокруг нее, и он так крепко прижал ее к себе, что она с трудом могла дышать.

— Выгнать? — повторил он. — Разве ты, моя драгоценная, моя глупенькая восхитительная жена, не догадалась, что именно этого момента я ждал с тех пор, как мы познакомились? — Он заглянул ей в глаза и увидел, что в них отражается смятение. — Я люблю тебя, дорогая, — ласково произнес он. — Я чувствовал, что в один прекрасный день ты поймешь, что мы искали друг друга в течение долгих веков.

— Это... правда? — прошептала Алина.

— Ты та, которую я всегда надеялся встретить. Я верил, что ты где-то существуешь на этом свете, — ответил он. — Твое лицо постоянно преследовало меня, и поэтому я повесил картину с изображением Симонетты. В глубине души я не сомневался, что она похожа на мою будущую, но еще незнакомую жену.

Он еще крепче сжал девушку.

— Ты уверена, что любишь меня? — спросил он. - Я так боялся, что твои слова о том, как ты ненавидишь всех мужчин, окажутся правдой.

— Я раньше... не понимала, что... вы такой особенный, — неуверенно произнесла Алина. — А сегодня, когда я подумала, что принц... может убить вас, я поняла, что... без вас мне не хочется жить.

- Моя любимая, моя дорогая, моя бедная, испуганная женушка,— необычным голосом проговорил лорд Доррингтон.

Он увидел, что выражение страха, застывшее в ее глазах, сменилось радостью, и они засветились счастьем. Он наклонился и нашел ее губы.

Почувствовав трепет ее тела, лорд Доррингтон понял, что ей передался полыхавший в нем огонь. Сначала его поцелуи были нежными, потому что он боялся испугать ее. Но потом, ощутив, как она сама всем телом прижимается к нему, он стал более настойчивым. Слившись в едином порыве, они отдались на волю любви, которая перенесла их в иной мир, где существовали только они.

- Ты... не спишь? - раздался еле слышный голос. Свечи, горевшие за пологом из синего шелка, почти полностью оплыли. Слабые лучи света падали на серебряную раковину в изголовье кровати, превращая ее в некое подобие нимба над головами, покоившимися на отделанных кружевом подушках.

— Нет, — ответил лорд Доррингтон.

При этих словах он притянул Алину к себе. Своей мускулистой грудью он вновь ощутил мягкость и нежность ее тела. В царившем полумраке ему были видны неясные очертания ее лица и разметавшиеся по подушке волосы.

— Ты счастлива, дорогая?

— Это... трудно передать... словами, — проговорила она. — Я не предполагала, что... любовь может быть... такой!

— Какой? - поинтересовался он.

— Такой великой... такой необыкновенной... такой всепоглощающей!

Одной рукой он продолжал прижимать к себе Алину, а другой откинул ее волосы со лба. Его губы приникли к ее шелковистой коже.