Барбара Картленд - Чарующий вальс

Когда они вернулись в Хофбург, было довольно поздно, и он не успевал навестить Ванду до обеда. Пока он переодевался и размышлял, удастся ли ему увидеть ее вечером, вошел слуга и сообщил, что царь и весь двор обедают сегодня у графа Разумовского.

— Господин, они словно нарочно занимают вас целыми днями. Вы даже не можете отдохнуть пару часов, — недовольно проворчал Гарри.

— Я уверен, это скоро пройдет, — ответил Ричард.

— Господин, я вижу, как вы устали от бесконечных переодеваний и расшаркиваний, у вас такой измученный вид. Нужно отдохнуть. Денек настоящей охоты за фазанами или лисами был бы вам очень полезен.

— Замолчи ты, черт возьми!

Ричард нечасто покрикивал на Гарри, но сейчас в его голосе звучало отчаяние. Слова слуги вновь пробудили в нем ностальгию, которая была почти невыносима. С острой тоской он вдруг вспомнил пустое, заколоченное здание, которое привык называть своим домом. Хотелось лететь в этот далекий заброшенный угол. Леса, должно быть, полны фазанов; верный пес ждал бы его, беспокойно озираясь по сторонам, прислушиваясь к лаю других собак, откликающихся на призыв охотничьего рога.

Неужели всю жизнь ему предстоит волочиться за женщинами и довольствоваться шампанским и угощением в чужих домах? Хотелось выть от безысходности своего положения! Но он молча закончил свой туалет, усмехнулся, глядя на себя в зеркало, и не торопясь направился в гостиную, где должны собраться все перед отъездом к графу Разумовскому.

Отказ царя от поездки в последний момент был воспринят по-разному. Ричард почувствовал облегчение. Хотя, бывая в хорошем расположении духа, Александр был очень приятным собеседником, все-таки его присутствие вносило оттенок официальности и чопорности, а веселье всегда граничило с напряженностью. Императрица вела себя очень скованно в его присутствии, хотя без него иногда пыталась быть любезной и веселой. Значит, сегодня можно будет несколько расслабиться.

Обед у графа Разумовского прошел очень непринужденно. Изысканное вино и обильное угощение даже немного подняли настроение Ричарда, который с тревогой поглядывал на часы, еще надеясь увидеться с Вандой. Но, по мере того как неумолимо двигались стрелки часов, ему пришлось расстаться с этой мыслью. Стараясь в очередной раз подавить зевок, он увидел, что императрица наконец-то поднялась из-за стола.

— Мы должны поблагодарить вас, граф, за прекрасный вечер, — любезно сказала она.

Разумовский склонился к ее руке. В этот момент раздался странный шум и послышались крики:

— Пожар! Пожар! Горит дворец!

Дверь гостиной распахнулась, и все застыли при виде вбежавшего слуги. На одежде были видны следы огня, лицо и волосы почернели от копоти.

— Мы должны вывести всех женщин! — первым опомнился Ричард.

Он предложил руку императрице, совершенно забыв о том, что командовать здесь должны гости выше его рангом. Но времени для раздумий не было. Спускаясь по мраморной лестнице, Ричард понял, что горит первый этаж: оттуда вырывались клубы дыма и доносился треск горящего дерева. Проводив императрицу и сопровождающих ее дам в парк, он снова бросился во дворец на помощь оставшимся.

Слуги и гости спешно покидали здание через дюжину других дверей; сам граф отдавал распоряжения слугам, пытаясь спасти что-нибудь из сокровищ и мебели.

Ричарда больше всего волновали живые существа, а не шедевры, как бы дорого они ни оценивались. В одной из комнат он случайно увидел трех крохотных собачонок, которые сбились в угол от страха. Не обращая внимания на их попытки вырваться, он схватил обезумевших животных в охапку и быстро выбежал на улицу. Вдруг чья-то рука остановила его: рядом была Екатерина. Глаза полны ужаса.

— Ричард, там царь!

— Что?

— Царь! Он там! — Она указала на пылающий дворец. Густые клубы дыма и языки пламени были отчетливо видны на фоне белоснежных крыш соседних домов. Одно крыло было полностью в огне, и в темном небе зарево пожара казалось нестерпимо ярким. Пока Екатерина говорила, раздался грохот: обвалилась часть стены дома. В открывшемся провале показались картины и скульптуры.

— Царь?! — повторил Ричард. — Но его сегодня нет здесь. Он остался в Хофбурге.

— Он здесь. Он приехал после нас и по потайной лестнице прошел в маленькую гостиную. Вы знаете ее…

Страшное предчувствие пронзило Ричарда.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил он. — Что он там делает? С кем-то встречается?!

Он отчетливо видел лицо Екатерины в пламени пожара. Она молчала. Но глаза ее ясно говорили то, чего не могли произнести губы. Он резко повернулся и без единого слова кинулся ко дворцу.

— Ричард! Ричард! Будьте осторожны!.. — кричала ему вслед Екатерина.

Он слышал отчаянный возглас Екатерины, но, ни на секунду не задержавшись, бросился в здание.

Главный вход был охвачен огнем. Ричард задыхался от дыма, глаза слезились. Но мрамор еще сопротивлялся огню. Ричард несколькими прыжками одолел лестницу и бросился по коридору в ту часть замка, где была маленькая гостиная.

Он лишь однажды был в этой комнате, которую граф Разумовский оборудовал как уютное место встреч для тех, кому нужно было остаться незамеченными. К счастью, Ричард хорошо ориентировался в любом помещении и поэтому довольно быстро добрался до места. Интуиция подсказала ему, что он почти у цели. Огонь ещё не добрался до этой отдаленной и уединенной части дворца.

По пути он распахивал все двери. Вот спальня, вот небольшая комната, украшенная прекрасными полотнами Фрагонара, вот галерея, заполненная скульптурными изображениями, вот опять несколько спален. В отчаянии он открыл еще одну дверь и безошибочно узнал маленькую гостиную.

Вначале она показалась пустой. Но, присмотревшись, он с ужасом увидел Ванду. Девушка лежала на полу. В первый момент ему показалось, что она мертва. Затем, наклонившись, он почувствовал слабое дыхание и понял, что она потеряла сознание. Ванда была очень бледна. Когда он взял ее на руки, ресницы девушки дрогнули. Ванда открыла глаза и несколько мгновений смотрела на него, затем судорожно вскрикнула:

— Вы пришли!.. Вы пришли! Я знала, что вы придете!

Она спрятала лицо на его плече. Он чувствовал, как она дрожит с головы до ног.

— Все хорошо, любимая! — успокаивал он. — Я здесь, я спасу вас!

— Не позволяйте ему… прикасаться ко мне!.. Не позволяйте!

Сначала он не понял, о чем она твердит. Но вот его взгляд упал на разорванное платье, на сбитые покрывала. Он стиснул зубы. От гнева и ненависти лицо его исказилось так, что, казалось, он мог пойти на убийство. Ричард еще крепче прижал к себе Ванду.

— Никто не посмеет дотронуться до вас. Я клянусь!

— Я боюсь… Спасите меня!