Элизабет Хеншэлл - Наперекор судьбе

— Значит, ты знаешь Саера? — спросила Мэдселин. В ней начало расти подозрение.

— Да, хотя я удивилась, что он набрался смелости прийти сюда. Этот человек старался никогда не попадаться на глаза Орвеллу.

Нахмурившись, Мэдселин размышляла о возможных вариантах. «Саер тоже может быть пешкой в игре Орвелла. То, что он принес сюда весть о Бланш, еще ни о чем не говорит. Орвелл мог все это спланировать». Глубоко вздохнув, она снова поглядела на Бланш, сожалея о том, что придется нарушить данное Эдвину слово, и коротко кивнула головой.

— Я это сделаю.

Бронвен громко и облегченно выдохнула, и только тогда Мэдселин поняла, что все это время женщина почти не дышала.

— Как ты думаешь, каковы мои шансы? Бронвен подняла руку и дотронулась до лица Мэдселин.

— У вас сильная воля, леди. Я надеюсь, ваш бог улыбается, глядя сверху на вас. — И, небрежно кивнув, она взяла Мэдселин за руку и повела ее прочь из комнаты. — Пойдемте. У нас совсем не остается времени.

«Если Саер — человек Орвелла, то он на самом деле очень коварен. Для старика, который незадолго перед этим, казалось, находился на волосок от смерти, он замечательно быстро поправился».

Мэдселин полагала, что это имеет какое-то отношение к Ульфу, тот бормотал угрозы в адрес старика, перед тем как вывести Мэдселин через старинные боковые двери, которыми почти не пользовались. Черные глаза старика как-то особенно злобно блестели в неровном отсвете факелов.

Ульф схватил Мэдселин за плечо и сжал его. Должно быть, это означало уважение и одновременно прощание. «Очевидно, я что-то разбудила в его душе». Несмотря на улыбку, изогнувшую губы Мэдселин, она почувствовала, как слезы пощипывают ее глаза. «Мы ничего не можем сказать друг другу». Ульф отошел, чтобы пропустить их.

Ее спутник оказался на удивление быстрым и ловким. В нем явно текла кошачья кровь, поскольку только он один мог различать бегущую впереди тропинку. На небе не было луны, и ничто не освещало им путь.

Торопливо карабкаясь по крутой скалистой тропе, Саер не оглядывался назад, чтобы убедиться, что Мэдселин поспевает за ним. «Очевидно, — саркастически призналась себе Мэдселин, — он не привык прогуливаться с нормандскими дамами». Бормоча отборные ругательства, которым она обучилась в крепости, Мэдселин подобрала юбки и полезла вслед за ним.

Когда они добрались до склона горы, на смену острым камням пришла мягкая грязная земля и заросли дрока, которые своими колючками рвали ей одежду и царапали кожу. Ее цветистые комментарии вызывали у Саера беззубую улыбку.

— Не так уж плохо для нормандки, — пробормотал он на французском с сильным акцентом.

— Ты говоришь по-французски? — сквозь сжатые зубы спросила она.

— Конечно, — нетерпеливо ответил он. — Спускайтесь, госпожа, иначе я буду отвечать перед этим громадным буйволом за вашу смерть. — Для его возраста голос старика прозвучал на удивление моложаво, однако Мэдселин решила, что сейчас не время обсуждать это. — Идите сюда.

Удивившись, что им беспрепятственно удалось добраться до леса, Мэдселин сообразила, что опасностей здесь гораздо больше. Вокруг них стояла такая же глубокая, как тьма, непроницаемая тишина, и она почувствовала, как волоски на теле у нее встали дыбом. Из-за холода и дождя делать было нечего.

— Волки недалеко отсюда, — проскрежетал ей на ухо старик. — Они могут почуять запах крови.

И, словно в подтверждение этого, где-то громко и заунывно завыл волк, отчего кровь застыла у Мэдселин в жилах. Саер поднял голову, словно принюхивающаяся к воздуху лошадь, а потом быстро повернул ее влево.

«Доверяю я ему или нет, но сейчас Саер — моя единственная надежда на спасение». И Мэдселин последовала за ним.

Довольно часто Саер останавливался и прислушивался.

— У вас есть с собой кинжал, леди? — внезапно шепотом спросил Саер.

— Да.

— Тогда приготовьте его. Зверь рядом.

Сердце у Мэдселин подпрыгнуло. Она вытащила кинжал из-под лямки, привязанной к ее бедру, и грустно отметила, что Эдвин, очевидно, оказался прав. «Вот уж не думала, что придется защищаться кинжалом от четвероногого обидчика. Однако попытаюсь». Крепко ухватив кинжал, она пошла вслед за Саером.

— Это волк-одиночка. Если мы сможем его убить, у нас появится шанс спастись.

Мэдселин так близко находилась от Саера, что ощущала его зловонное дыхание и запах немытого тела. Тем не менее, она придвинулась бы к нему еще ближе, если бы это было возможно. Она больше ни на йоту не сомневалась, что этот человек достоин доверия. И вдруг он схватил ее за руку. Она была на удивление теплой и, несмотря на дождь, оказалась сухой.

— Вот он, приближается. Стойте тихо. Если я промахнусь, цельтесь ему в живот.

Совсем близко от них сверкнули желтые глаза. Волк нетерпеливо ждал. Мэдселин почувствовала дурноту, она готова была упасть в обморок, но решила не сдаваться.

Единственным признаком передвижения волка был легкий шелест. Однако Саер стоял наготове. В тишине раздалось негромкое рычанье, потом сдавленный визг. И вновь все смолкло.

— Саер! — Мэдселин была слишком перепугана, чтобы шевелиться.

— Да. Я здесь, миледи. — Старик подполз к ней. Он едва дышал, но был жив. — Это был старый и, похоже, бешеный зверь. — Кроме этого, Саер ничего не сказал, а просто подтолкнул ее, чтобы идти дальше.

Примерно через две мили Саер внезапно повалил ее на землю.

— Там кто-то есть впереди. Подождите здесь.

У Мэдселин возникло непреодолимое желание повиснуть у него на руке и потребовать, чтобы он взял ее с собой, однако она не думала, что это возымеет какое-либо действие на этого человека. Она послушно спряталась за стволом громадного старого дерева и в ожидании припала к земле.

Девушка таращила глаза, вздрагивая при малейшем шорохе, до тех пор, пока Саер несколькими минутами позже не вернулся.

— Побыстрее, женщина, — прошептал он. — Я видел огни шлюпки. Они здесь, рядом.

Мэдселин даже не подозревала, что они недалеко от берега, но Саеру не пришлось говорить дважды. Быстро вскочив на ноги, она пролезла в заросли боярышника. Она чувствовала, как колючки царапают ей щеки, но не стала об этом думать. «Сейчас не время для женских истерик».

Сердце у нее стучало, как молот, и она сжала кинжал еще крепче, несмотря на то, что не сомневалась, что от страха прирастет к месту, если случится самое худшее. Однако кинжал придал ей уверенности. Они проползли через заросли, и вскоре впереди Мэдселин скорее ощутила, чем разглядела прогалину — тьма вокруг них как-то менялась, казалась светлее.

Мэдселин почувствовала, что лес редеет, а пряный запах моря становится сильнее. По берегу носился ветер, и раскачивающиеся верхушки деревьев тревожно скрипели.