Элизабет Хеншэлл - Наперекор судьбе

— Подождите здесь. — Саер исчез, но через несколько секунд вновь появился, уже с Эдвином.

Несмотря на то, что Мэдселин не могла хорошенько рассмотреть его, по голосу она узнала Эдвина безошибочно.

— Вы нарушили слово, — жестко произнес он.

— Вы в опасности, — пробормотала она ему в ответ, радуясь, что застала его в живых, и в то же время сгорая от желания задушить его за такую неблагодарность. — Орвелл знает, что вы здесь.

Наступила спасительная тишина, во время которой Эдвин переваривал ее слова.

— Для чего вы пришли? Саер мог бы добраться сам.

— Саера легко могли бы убить. На нас напал волк.

Пробормотав несколько ругательств, которых Мэдселин никогда раньше не доводилось слышать, Эдвин схватил ее за руку и потащил подальше от Саера, который прислушивался к ним с большим интересом.

— Когда я отдаю вам приказ, я ожидаю, что вы будете подчиняться ему, ясно, глупая нормандка? — Он тяжело вздохнул и, судя по звуку, поскреб заросший щетиной подбородок.

К своему ужасу, Мэдселин почувствовала, что у нее защипало в глазах. Она сердито отерла их ладонью и уже собиралась, было сказать ему все, что она о нем думает, как в этот момент к ним подошла какая-то темная фигура.

Последовал торопливый приглушенный шепот, а потом человек поспешно ушел.

— Шлюпка сейчас пристанет к берегу. А теперь, — он дернул ее за руку, — оставайтесь здесь и не произносите ни звука.

— Но Орвелл будет ждать.

— Да, но у меня есть план. Если услышите звук борьбы, подождите. Никто не знает, что вы здесь. Вы сможете убежать, когда огни приблизятся. Вы понимаете меня, женщина? — И он сильно сжал ее руку.

— Прекрасно. — Все Нежные чувства испарились, а вместо этого сердце у нее ожесточилось. — В следующий раз, когда вам понадобится помощь, я предоставлю Господу спасать вашу несчастную душу.

Ее абсолютно искренний тон, очевидно, задел какие-то тонкие струнки в грубой душе Эдвина, поскольку он раздраженно вздохнул, а потом крепко прижал девушку к груди и на миг лишил возможности дышать. Не сказав больше ни слова, он оттолкнул ее и исчез в сумраке ночи.

Вокруг стояла тьма и тишина. Через несколько ударов сердца Мэдселин почуяла знакомый запах, ворвавшийся ей в ноздри.

— Саер? — прошептала она.

— Да, леди. Ваш мужчина попросил меня охранять вас.

Судя по его тону, старик не видел никакого особого почета в этом задании Эдвина. Он с отвращением сплюнул на землю и уселся рядом с кустами. Мэдселин спряталась в предназначавшемся ей убежище.

Мэдселин казалось, что прошло несколько часов, прежде чем напряженная тишина нарушилась дикими криками, словно на них напали лесные духи. Девушка закрыла глаза и принялась истово молиться, понимая, что это, вероятно, сейчас не самое умное занятие. Крепко прижав кинжал к груди, она чуть ли не проткнула себя им. По мере того как шум становился громче, Саер придвигался к ней ближе.

Мечи ударялись друг о друга и сверкали искрами, истошные вопли разрывали воздух.

Мэдселин в ужасе забилась поглубже в кусты. Вдруг ей почудился какой-то непонятный шорох, и она усомнилась, что этот звук исходил от человека. Мэдселин в панике огляделась по сторонам, но Саера нигде поблизости не было. Сердце у нее билось так быстро, что она в страхе подумала, что оно разорвется. Треск веток становился все ближе и громче. Почему-то Мэдселин сомневалась, что это волк, поскольку ей казалось, что этот шум производит какой-то более крупный зверь. «Может, кабан?»

Вдруг животное завыло. Это был вопль голода и ненависти, и от него сердце Мэдселин чуть не остановилось. Никогда в жизни она не слышала ничего подобного. Смутные воспоминания проплыли у нее в голове. Бронвен как-то рассказывала ей, что ее мужа разорвала на куски любимая гончая собака Генри Орвелла. Она закрыла глаза и вознесла молитву Господу, не испытывая желания глядеть смерти в лицо.

Смрад влажной шерсти животного и отвратительный запах смерти, смешанные с яростью, заставили Мэдселин свернуться в крошечный клубок. Зловонное дыхание выворачивало ей желудок наизнанку, и она уткнулась в крепко сжатые кулаки. Но ничего не произошло.

Тихий порочный смех раздался у нее в ушах, и Мэдселин рискнула посмотреть в щелочку между пальцами. Держа факел в руке, знакомый краснобородый грубиян-солдат злобно смотрел на нее сверху вниз.

Это был тот самый человек, который пытался убить Эдвина из засады.

А возле его ног, совсем близко от ее лица, примостилось самое чудовищное, мерзкое создание, которое она когда-либо видела.

Едва первое потрясение улеглось, Мэдселин поняла, насколько она одинока. Саер исчез, а голоса людей Эдвина доносились откуда-то издалека. Она крепко сжала губы, чтобы они не тряслись от страха.

Солдат присел на корточки возле нее и воткнул в мягкую землю факел. Потом вытянул свою толстую руку и мертвой хваткой вцепился ей в подбородок.

— Какая мягкая приятная кожа, — прокомментировал он, царапая своим мозолистым большим пальцем ее по щеке. Мэдселин стиснула зубы и попыталась было отодвинуться, однако солдат рывком притянул ее к себе. В нос девушке ударил крепкий запах пота. — Интересно мне знать, почему такой лакомый кусочек вроде тебя прячется в лесу, да еще в такую рань? — Он подтащил Мэдселин поближе к факелу, чтобы лучше рассмотреть ее. — А ты ведь не крестьянка, да, девочка? — Губы его изогнулись в подобии улыбки. — И в то же время явно не лагерная потаскуха.

Мэдселин от страха потеряла дар речи, однако ни на секунду не забывала о том, что она по-прежнему крепко сжимает в руке кинжал, спрятанный в складках плаща. Черные глаза солдата уставились на нее, и Мэдселин поняла, что, стоит ей шевельнуться, этот грубиян убьет ее или напустит на нее своего свирепого пса. Тот все так же неподвижно лежал рядом, при этом, не сводя с нее глаз.

Мэдселин с трудом сглотнула. «Сейчас, пожалуй, кинжал лучше прятать». Стараясь не делать резких движений, она засунула кинжал за пояс, поближе к спине. «Там его не сразу найдут».

— Пошли со мной, женщина. — Мужлан схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Потом поднял факел, потянул собаку за привязь и кивнул в сторону прогалины.

То и дело спотыкаясь, Мэдселин побрела вперед. Повсюду лежали распростертые тела, а где-то еще продолжалась борьба. Звенели при ударах мечи и щиты, люди и лошади метались в водовороте тьмы, окутавшей лесную прогалину. Непостижимым образом оторванная от реальности, Мэдселин заворожено наблюдала, как отчаянно сражались и умирали эти люди.

— Ну, что тут у нас? — вывел ее из транса вкрадчивый голос Генри Орвелла. Из зарослей кустарника выступила долговязая фигура. Орвелла почти не было видно, но Мэдселин поняла, что он одет в свой привычный черный наряд. Охранник Мэдселин поднял факел, чтобы осветить ее. Все, что она могла разглядеть во мраке, — это сияющие жемчужно-белые зубы Орвелла.