Кристи Келли - Скандальная тайна

Она кивнула:

— Как пожелаете, ваша светлость.

Каждый раз, когда она называла его так, им овладевало раздражение.

— По-моему, я просил вас называть меня Уиллом.

— Да, ваша светлость. — В открытую дверь он увидел на ее кровати дорожную сумку.

— Вы уезжаете? — мягко спросил он.

— Вы просили меня об этом.

Она не может уехать сейчас. Он не представлял себе, как выжить в этой стране без ее разъяснений. Но он не мог признаться ей в этом.

— Вам не обязательно уезжать сегодня.

— Благодарю вас ваша светлость, — ответила она с облегчением.

Уилл провел ее в кабинет и закрыл дверь. Элизабет села напротив него за большой стол, а он — в своё кожаное кресло.

— Так чем я могу вам помочь? — спросила она тоном, в котором чувствовалась неприязнь.

Она хотя бы перестала называть его «ваша светлость».

— Боюсь, для меня единственный способ разобраться во всей этой неразберихе — это найти солиситора, которому можно доверять.

Элизабет ухмыльнулась:

— А чем я могу вам в этом помочь?

Он прищурился.

— Я не знаю здесь ни одного солиситора. Я подумал, не будете ли вы так любезны, не поможете ли мне его найти?

Она пожала плечами и поднялась.

— Вы ошиблись, я не могу вам в этом помочь.

— Элизабет, я сожалею, — прошептал он.

— Не извиняйтесь. Вы делаете только то, что считаете правильным для своей семьи. Хотя и тут вы не правы.

— Я знаю, что вы чувствуете, — произнес Уильям.

Она направилась к двери и на пороге обернулась.

— Вы представления не имеете, что я чувствую. Вы мужчина. Вы можете делать все, что хотите. Вам не приходится беспокоиться о том, что подумают о вас люди, узнав, что вы не нужны никому из родственников. — Элизабет быстро вышла.

Уилл смотрел ей вслед, не зная, как ей помочь. Но он знал, что должен что-то сделать.

Элизабет схватила сумочку и вышла из комнаты. Чертов упрямец вынудил ее сказать нечто ужасное. Даже если это было правдой. Сестрам она не нужна. Скорее всего, они знали или догадывались о правде. Тетушка, пусть и неохотно, готова принять ее, но тогда она неизбежно превратится в сиделку для нескольких пожилых леди.

— Вы собираетесь уходить?

Элизабет подняла глаза и увидела Элли и Люси, поднимавшихся по лестнице в свою комнату.

— Да, я хочу навестить свою подругу.

— Вы ездите с визитами?

— Да.

— Можно, мы поедем с вами? — спросила Люси и тут же получила толчок локтем от своей сестры.

— Невежливо просить об этом, Люси, — прошептала Элли.

— Ваша сестра права, Люси.

На лице Люси было написано разочарование.

— Конечно, Элли всегда права.

Хотя у Элизабет было четыре сестры, она жила с Джейн всего несколько лет. Она не понимала, как ведут себя сестры.

— Люси, вы еще не готовы предстать перед кем бы то ни было, — мягко начала Элизабет.

Элли рассердилась: — Мы недостаточно хороши, чтобы встретиться с вашей подругой?

Боже, теперь обе сестры пришли в негодование.

— Нам предстоит подготовить вас к появлению в обществе. Прежде всего, вам потребуются новые платья, туфли, шляпки, нижняя одежда. И вам надо будет выучить правила поведения в обществе.

Сестры переглянулись, затем перевели взгляд на Элизабет. Элли опустила глаза.

— Тогда не о чем беспокоиться. Мой брат скажет, что это пустая трата денег, если мы не остаемся.

— Я поговорю с ним, когда вернусь. — Примысли о предстоящем разговоре с этим человеком, кровь в ней закипела от возмущения. Она никогда не встречала такого бесчувственного, невежественного и красивого мужчину. Красивого?! Господи, нет! Она отказывается признавать его привлекательным.

— Чем же нам заниматься целый день? — спросила Люси. — Дома мы почти все время были заняты по хозяйству.

Элизабет улыбнулась:

— Пока меня нет, вы можете музицировать или заняться рукоделием. На понедельник я пригласила мадам Болье, чтобы она занялась вашим гардеробом.

Девушки заулыбались.

— А как же Уилл? — спросила Элли.

Она тряхнула головой.

— Я возьму это на себя. А теперь я должна идти.

Элизабет вышла из дома. Нагоняющий уныние дождь, который лил несколько дней, наконец прекратился, ярко светило солнце, в воздухе стоял запах свежести. Хотя она могла бы подождать в доме, пока будет подана карета, ей не хотелось оставаться в нем ни одной лишней минуты.

Приехав к Софи, она обнаружила, что у нее собрались все их подруги. Их кружок называли клубом незамужних девиц, и хотя Эйвис и Дженнетт уже вышли замуж, женщин по-прежнему связывала крепкая дружба.

— Элизабет! — воскликнула Софи и поспешила к ней, чтобы обнять подругу. — У тебя все хорошо?

Элизабет уселась в кресло, обитое тканью с цветочным узором, — поближе к окну — и замотала головой.

— Он появился, как ты предсказала.

— Кто? — в один голос воскликнули Эйвис и Дженнетт.

— Герцог. — Элизабет взглянула в окно, за которым по улице прокатила карета. — Только он не Эдвард. А его сын, Уильям.

— А дети, Элизабет? — спросила Софи. — У нового герцога много детей?

Она посмотрела на своих подруг и покачала головой:

— Он не женат, но привез с собой семь своих сестер и братьев.

— Семь? — удивилась Виктория. — В вашем доме станет немного оживленнее. — Виктория управляла домом для осиротевших детей, так что знала, как шумят дети.

— Да, и я представления не имею, что мне с ними делать.

Виктория похлопала Элизабет по руке:

— Я заеду к вам, и мы вместе постараемся организовать их и все уладить. Вам надо нанять им домашнего учителя. И с этим я тоже смогу помочь.

Элизабет почувствовала облегчение.

— Спасибо, Виктория.

— А теперь, — сказала Софи, — как насчет другого?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эйвис, поглаживая живот. Через два месяца она должна была родить своего первенца и выглядела трепетнее, чем когда-либо раньше.

— Он попросил тебя съехать? — мягко спросила Софи.

— Да.

— Надеюсь, ты отказалась? — сказала Дженнетт.

— Разумеется, нет, — ответила Элизабет. — Теперь это его дом. Я не вправе в нем оставаться.

— Но ты не можешь уйти, — тихонько сказала Софи.

Эйвис посмотрела на них и прищурилась.

— Я вас не понимаю. У Элизабет нет оснований, оставаться в доме ее отца.

— Но так же нет оснований, уезжать из него, — настаивала Дженнетт. Она прерывисто вздохнула и потрогала живот. Она и Эйвис должны были родить примерно через два месяца. Поскольку дети будут двоюродными братьями или сестрами, Элизабет радовало, что они будут одногодками.

— Элизабет, почему тебе необходимо остаться? — спросила Виктория, поднося к губам чашку с чаем.

Элизабет вздохнула. Видимо, ей стоило раньше рассказать подругам о своей проблеме. Может быть, они смогли бы ей помочь.