Барбара Картленд - Испуганная невеста

— Господи, Кельвин! — воскликнул сэр Энтони, выслушав его. — На что тебе жаловаться! Уж если кому-то и повезло, так это тебе!

— Ничего себе везение! Жениться на дочери человека, которого я терпеть не могу. Я сам интересую его лишь постольку, поскольку в один прекрасный день надену герцогскую корону!

— Да я согласился бы жениться на самой Медузе, если бы к ней в придачу получил приданое в три тысячи фунтов, а в перспективе, возможно, миллионы! — воскликнул сэр Энтони.

— Насколько мне помнится, согласно мифологии, вместо волос у Медузы были змеи, а к этим тварям, вдоволь насмотревшись на них в Индии, я отношусь с превеликим отвращением.

— Не говори плохо о своей невесте, ты ведь ее ещё не видел! — попросил сэр Энтони.

— Но неужели ты не понимаешь, в какой я оказался идиотской ситуации? — недоумевал Кельвин Уорд. — Я и не думал жениться! Да о какой женитьбе вообще может идти речь в моем положении! Но я был уверен, что когда соберусь пойти под венец, то только с той, которую полюблю. Уверяю тебя, я и не предполагал, что моей невестой станет девушка, у которой такой отец, как сэр Эразм!

— А вот у меня его решимость и настойчивость вызывают восхищение, — заметил сэр Энтони. — Надо же додуматься — проследить всю твою жизнь и, насколько нам известно, многих других молодых людей и подобрать себе именно такого зятя, которому, по его мнению, он смог бы доверить свое огромное состояние!

— Не нужны мне его деньги! — отрезал Кельвин Уорд. — Единственное, я хочу, чтобы мне дали возможность самому распоряжаться собственной жизнью. Доказать, что я и сам чего-то стою.

— А для этого тебе необходимы пять тысяч фунтов, — улыбнулся сэр Энтони.

— Вот именно!

— По-моему, ты несправедлив к своему будущему тестю, Кельвин, — упрекнул его сэр Энтони. — Это на тебя абсолютно не похоже. Ты всегда был справедливым и беспристрастным.

— Наверное, потому, что мне до сих пор приходилось заниматься проблемами других людей, — заметил Кельвин Уорд. — Трудно быть объективным и беспристрастным, когда ты попал в капкан, как крыса.

За последние два дня это сравнение частенько приходило ему на ум.

Когда на следующее утро после разговора с сэром Эразмом Кельвин Уорд снова пришел к нему, он увидел, что там уже сидят несколько поверенных.

Они показали Кельвину документы, из которых следовало, что Серафина Мэльтон является наследницей огромного состояния, ведать которым ее отец уполномочивал Кельвина Уорда со дня их женитьбы.

Кельвина удивило, что сэр Эразм не собирается оставить за собой право распоряжаться богатством дочери, а передает его своему зятю сразу же после свадьбы, что законом, впрочем, не возбранялось.

— Вот этой суммой моя дочь владеет на сегодняшний день, — сообщил ему сэр Эразм.

Кельвин Уорд принялся внимательно читать документы, которые тот ему протянул.

— Я намереваюсь отложить сумму в один миллион фунтов, — продолжал сэр Эразм, — на создание фонда для ваших будущих детей. Каждый из них по достижении двадцатипятилетнего возраста будет распоряжаться причитающейся ему суммой. До этого единственным доверенным лицом назначаетесь вы.

— По-моему; было бы лучше, если бы вы взяли на себя труд самому ведать этими деньгами, — заметил Кельвин Уорд.

— Я уже отдал все необходимые приказания, — холодно ответил сэр Эразм. — Если бы я счел вас неспособным распоряжаться крупной суммой денег, я бы никогда вам этого не поручил.

Кельвину Уорду больше нечего было возразить.

Он снова почувствовал крайнее раздражение, поскольку неумолимая сила, исходящая от сэра Эразма, связывала его по рукам и ногам.

Чем больше он узнавал о бизнесе своего будущего тестя, тем больше изумлялся: и как ему только удалось создать такую обширную сеть коммерческих предприятий, распространившуюся по всему миру?

Кельвину Уорду сэр Эразм казался эдаким осьминогом, который своими многочисленными щупальцами высасывает прибыль из самых, казалось, недосягаемых предприятий, чья деятельность пребывала в глубокой тайне.

Стоило только сэру Эразму почувствовать, что пахнет прибылью, он был тут как тут.

Окинув взглядом столовую, где собралось больше сотни людей, чтобы принять участие в свадебном завтраке, Кельвин Уорд невольно сам себе задал вопрос, сколько миллионов представлено здесь, под этим великолепным расписным потолком.

Когда сэр Эразм сказал ему, что свадьба должна состояться на третий день их знакомства, Кельвину это решение показалось довольно разумным.

— Пароход «Тибериус», направляющийся в Бомбей, отплывает из Тилбери на следующее утро, — сообщил ему Сэр Эразм. — Я закажу для вас специальную каюту для молодоженов. Насколько мне известно, пароход этот намного больше и комфортабельнее тех, что отплывают на следующей неделе.

Кельвину ничего не оставалось, как согласиться.

А для себя он сделал вывод, что свадьба должна быть довольно скромной. В конце концов, думал он, у невесты останется не так-то много времени на сборы, не говоря уже о том, что невозможно в такой короткий срок собрать много гостей, желающих посмотреть на бракосочетание знатных особ.

Однако он недооценил сэра Эразма.

Гостям незамедлительно были отправлены телеграммы и приглашения, написанные секретарями сэра Эразма. Их тут же развезли по знатным домам ретивые слуги. В ответ посыпались поздравления с благодарностью за приглашение на свадьбу.

Когда сэр Эразм показал Кельвину Уорду список приглашенных, тот был поражен не только их количеством, но и значимостью — гости, как выяснилось, имели вес и в финансовых, но и в парламентских кругах, а также в высшем обществе.

В числе приглашенных не было никого из легкомысленных любителей повеселиться, которые по большей части составляли окружение принца Уэльского.

В списке стояли фамилии людей солидных: видных государственных деятелей, членов палаты лордов и палаты общин, имена которых были известны всей стране. Даже жена премьер-министра, маркиза Солсбери, собиралась прибыть на торжество, — сам он был слишком занят и приехать не мог.

Кроме того, свадьбу собирались почтить своим присутствием крупные банкиры, финансисты из других стран, на которых правительства европейских государств всегда могли положиться, если требовался национальный заем.

Единственной знатной особой, не пожелавшей присутствовать на свадьбе, оказался герцог Уксбриджский, однако Кельвин Уорд получил от него записку. Она ограничивалась двумя словами: «Весьма разумно».

Большинство гостей прибыли со своими женами, тем не менее за длинным свадебным столом оказалось больше мужчин, чем женщин.

Стол был украшен орхидеями. На столе стояли деликатесы, настолько экзотические и дорогие, что денег, которые пошли на одно лишь блюдо, хватило бы, чтобы семья среднего рабочего безбедно прожила бы целый месяц.