Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел

И третья каменная чаша была, бесспорно, самой крупной. По форме напоминающая разрезанную почку, она в длину доходила футов до двадцати, а в ширину достигала, где-то футов десять-двенадцать. Значительная часть этого необычного водоема прикрывалась, нависающим сверху, большим черным валуном. Воды здесь было больше, чем в первых двух резервуарах, вместе взятых, и выглядела она сравнительной чистой. Спокойствие водной глади, то и дело, тревожили маленькие лягушата, выныривающие, как пузырики в кипятке, то здесь, то там. В открытой части водоема, над которой не нависал камень, роилось множество крошечных головастиков, питавшихся водорослями, поднимающимися с плоского каменного дна водоема.

Таг предупредил девушку, чтобы она не вздумала отсюда напиться.

— Лягушек эта вода, наверное, вполне устраивает, но нам лучше не рисковать и вскипятить ее, — сказал он.

Однако, об этом можно было не беспокоиться, так как фляжки были полны воды, набранной еще в реке Белого Волка. А сидеть, опустивши ноги в водоем, было не только приятно, но и занятно, наблюдая за головастиками, которые тут же окружили незнакомые для них предметы и принялись исследовать этих непрошеных гостей.

— Тебе нравится здесь? — спросил Таггарт, опускаясь рядом с девушкой на колени.

— Это просто сказочное место, — ответила Брайди, не поднимая на него глаз. Весь день она старалась не встречаться с ним взглядом. — Настоящий оазис в пустыне. — Вытащив ноги из воды, она поставила их на теплый, нагретый солнцем камень и села, подтянув к подбородку колени. Она обхватила их, те самые ноги, которые совсем недавно, ночью, обнимали горячее, мускулистое тело Тага.

«Возьми себя в руки, Брайди Кэллоуэй. Почему в обществе этого человека ты становишься такой безвольной? Ведь он, возможно, ничем не лучше Ника. Ты почти ничего о нем не знаешь. Он признался, что его финансовые дела оставляют желать лучшего. Именно так, кажется, он сказал? А что если он убьет тебя и приберет к рукам твое серебро? Если, конечно, вообще существует какое-нибудь серебро. Или же просто сделает тебя своей очередной потаскушкой. А когда ты ему надоешь, он избавится от тебя так же, как и от Консуэлы. Сделает тебя своей потаскушкой? А НЕ СТАЛА ЛИ ТЫ ЕЮ УЖЕ?!»

Почувствовав, что краснеет, Брайди потупила взор. Какой прок от всех этих самоистязаний?! Что она не придумывала бы себе, факт остается фактом: она не сумела бы противиться ему, даже если бы Таггарт раздел ее сейчас и овладел ею прямо здесь, и, кажется, не важно где — на острых камнях или в этом «чистом» водоеме. Одни лишь воспоминания о его неистовых ласках лишали самообладания.

«Ты угодишь прямиком в ад, Брайди Кэллоуэй. И даже в чистилище тебя могут не принять».

— Где… — Голос девушки был таким хриплым от волнения, что ей пришлось замолчать и откашляться. — Где ты был?

— Осматривал окрестности. Похоже, здесь Ника еще не было. Должно быть, он избрал ложный путь. Ну как, ты готова продолжать путешествие?

Брайди принялась натягивать чулки и ботинки.

— Продолжать? Но, судя по тому, что брелок с чашками расположен на браслете совсем рядом с медальоном, мы уже должны быть где-то у цели. Вот только рудника что-то не видно, — сказала она и подняла, наконец, на Таггарта глаза.

Он стоял в нескольких ярдах от нее, вглядываясь в равнину, раскинувшуюся внизу. Его могучий силуэт красовался на фоне лазурного неба, — кое-где покрытого редкими облачками. Сейчас этот мужчина казался Брайди еще красивее, — если такое вообще возможно, — чем прежде. В голубой рубашке и брюках из грубой хлопчатобумажной ткани он выглядел даже эффектнее, чем в своих обычных черных костюмах с белыми рубашками и узкими черными галстуками.

— Таг, — тихо позвала его Брайди, не вполне уверенная, что он услышит ее. И прикусила язык. Только сейчас она вдруг уразумела, что вот уже целый день обращается к нему на ты.

Он тут же повернул голову в ее сторону и она в очередной раз восхитилась его темно-голубыми глазами и густыми длинными ресницами. Лицо Тага осветилось улыбкой, доброй, по-мальчишески открытой.

— Прости. Задумался. Кажется, мы находимся совсем близко от нужного нам места. Где-то в миле или около того.

— В миле? — Натягивая ботинки на правую ногу, Брайди для удобства поставила ее на большой камень, после чего перевела взгляд на браслет. — Но брелок с чашками — последний из серебряных. Может быть до рудника все же меньше мили? — С этими словами она огляделась по сторонам, но ничего не увидела, кроме черных скал, воды и голубого неба.

— Я так не думаю, — покачал он головой. — Мне кажется, мы должны проехать еще одну милю в северо-западном направлении. Обрати внимание на диск медальона, видишь там маленький серебряный треугольник?

Брайди провела по нему пальцем. Треугольник этот был таким крошечным, что она только сейчас разглядела его.

— А мне казалось раньше, что — он начинается на другой стороне медальона и служит для закрепления ангела в определенном месте.

Таггарт взял девушку за руку и помог ей встать. Она обратила внимание на то, что его лицо и руки за эти полтора дня покрылись загаром, который ему очень шел. Казалось, не было вообще чего-то такого, что ему бы не шло.

— Да, на первый взгляд именно такое впечатление и возникает.

Таг подал Брайди поводья ее лошади и помог взобраться в седло. Нечаянное прикосновение его руки обожгло ее, словно огнем.

— Но если приглядеться получше, — продолжил он, не обращая никакого внимания на взволнованное состояние девушки, — то можно заметить, что этот треугольник совсем не сочетался с ангелом на медальоне. Посмотри, на другой его стороне серебра нет.

— Значит, мы должны проехать еще одну милю, после чего начнем искать предмет, напоминающий по форме треугольник.

— Молодец, Брайди! — сказал Таг и забрался в седло, заскрипевшее под ним.

— Пригнись! — зашипел Ник.

Консуэла улеглась на землю и скрестила руки на груди.

— Они нас не видят, — проворчала она. — Ты и в подзорную трубу едва их различаешь.

— Замолчи! — рявкнул он и снова стал смотреть вверх, туда, где возвышались черные скалы.

Консуэла раздраженно одернула на себе юбку. Эта ночь была для нее очень и очень непростой. Навьючив лошадей, они с Ником осторожно пробрались к краю каньона и часть пути пришлось даже ползти на животе. Место ночлега Таггарта и его спутницы найти было несложно. Их сразу обнаруживал тот костер, возле которого они расположились.

— Сукин сын! — процедил Ник сквозь зубы, передавая подзорную трубу Консуэле.

Когда же она посмотрела в эту трубу, то увидела костер, а рядом Слоана и рыжеволосую женщину, нагих, занимающихся любовью. Реакция Консуэлы на подсмотренную картину, была более эмоциональной.